С лауреатом Государственной премии РК, заслуженным деятелем Республики Казахстан, автором нескольких десятков художественных произведений, писателем Сабитом Досановым можно общаться бесконечно и на разные темы.

Этот человек всегда молод душой и полон творческой энергии. Среди его произведений – широко известные романы «Горная дорога», «Вторая жизнь», эпопея «Двадцатый век», повесть «Белая аруана», сборник стихов «Қазағым-ай, қайда кетіп барасын?» (Куда вы идете, мои казахи) и другие.

Как человек, постоянно общающийся с Сабит агай, могу утверждать, что он – ходячая энциклопедия. И когда речь заходит о нем, то подсознательно его жизнь в моем мозгу ассоциируется с бурной и полноводной рекой. На этот раз отправной точкой беседы стала особая дата – 1 декабря, когда казахстанцы отмечают День Первого Президента.

Глава государства понимает душу творческих людей

– Сабит Айтмуханович, часто слушая ваши рассказы из насыщенной событиями писательской жизни, знаю, что вам посчастливилось не раз общаться с Нурсултаном Назарбаевым. Если не ошибаюсь, вы знакомы с Президентом со времен молодости?

В то время я работал в газете «Қазақ әдебиеті» и находился в эпицентре информационных потоков. Часто по журналистским делам мне приходилось ездить в Караганду, писать про шахтерскую жизнь, и слышать, что в регионе есть Нурсултан Назарбаев,  известный металлург, подающий большие надежды в качестве организатора и руководителя. Про его харизму и способности уже в те годы ходили легенды. В 1979 году он стал секретарем Центрального Комитета Компартии Казахстана и переехал в Алма-Ату.

Позже, когда Нурсултан Назарбаев работал Председателем Совета Министров Казахской ССР, я записался к нему на прием. Меня тогда поразила его природная притягательность и эрудиция. Не­ожиданным для меня стало то, что он, оказывается, читал все мои статьи, публикации и книги!

Спустя время, когда мне посчастливилось сопровождать его в зарубежную командировку, разговаривая с ним о судьбе творческой интеллигенции, литературе, понял, что он – человек, очень много читающий. Эрудит. Мне запомнилась поездка в Катар в 1997 году.

Это был официальный визит Нурсултана Назарбаева в качестве Президента независимого Казахстана. С этого времени взаимоотношения двух стран характеризуются интенсивным политическим диалогом по широкому кругу вопросов, а также практической реализацией ряда крупных экономических проектов.

Чем именно вам запомнилась поездка?

– Продолжительными беседами с Президентом тет-а-тет. До сих пор поражаюсь, насколько Нурсултан Назарбаев глубоко разбирается не просто в мировой литературе, но и в арабской. Глава государства понимает душу творческих людей. Вот что важно. Нурсултан Абишевич понимает, что сердце любого писателя не знает покоя, что наши верные спутники – долгие бессонные ночи и муки творчества. Писатель видит главное, то есть основу мироздания, в доброте человеческих отношений и в труде.

Для меня важно, когда человек понимает цену Слову, знает, что это – великая сила. Не зря говорится, что миром правит слово. И я на примере Нурсултана 

Абишевича видел, как он умеет сделать Слово весомым. Поэтому он никогда не обманывал народ.

В первые годы суверенитета Казахстан преодолевал большие трудности, и мы все вместе со страной проходили проверку на прочность. Жители молодого независимого государства месяцами не получали зарплат, задерживались пенсии и пособия… Помню, что среди шахтеров Караганды в то время царили протестные настроения. И Нурсултан Назарбаев прибыл в Караганду. Он не стал скрывать, что ситуация почти что аховая, что трудности на этом не закончатся. Он честно просил проявить терпение и верить. говорил, что нужно сохранить взаимопонимание, тогда и экономика встанет с колен на ноги.

Теперь мы все убедились в том, что Нурсултан Назарбаев обладает провидческими способностями. Все его задумки претворены в жизнь, самые невероятные проекты стали реальностью. Все наладилось в стране.

Статья «Семь граней Великой степи» – новая глубина, которую нам предстоит еще постичь и проанализировать

Какие эмоции у вас вызвала статья Главы государства «Семь граней Великой степи»?

Самые прекрасные. Статья очень своевременная и актуальная. Президент попал в точку. За полтора года общество успело проанализировать и проработать тезисы, которые были обозначены в «Рухани жаңғыру».

Вспомните, какой был всплеск, как те идеи Нурсултана Назарбаева заставили нас точно очнуться. И вот теперь новая глубина, которую нам предстоит еще постичь и проанализировать. Мы раньше были как забитые сироты, привыкшие к зомбированию. В советское время нам вдалбливали то, что до революции и СССР мы, казахи, жили в феодальном обществе и, минуя капитализм, скакнули в социализм. Наших дочерей пугали тем, что не будь советской власти, максимум, что ждало казахскую девушку, это стать пятой женой по счету жирного казахского бая.

Меня в глубине души всегда коробило, что при советской власти из казахских баев делали эдаких пугал. Вспомните образы баев из народных сказок: толстый, ленивый сластолюбец и обжора. И я мечтал создать положительный образ казахского бая. Ведь, по сути, кто такой бай? Это человек, владеющий несколькими сотнями голов скота, распоряжающийся огромным хозяйством. А взять на себя такую ответственность может только человек, обладающий интеллектом.

Эту мысль я показал на примере главного героя в своем романе-эпопее «Двадцатый век» – бая Нурдаулета. Он был царским полковником, глубоко образованным человеком, владел не только русским, но и иностранными языками, являлся представителем конституционно-демократической партии. Но когда Нурдаулет понял сущность столыпинской реформы, он отошел от царской политики и встал на защиту своего народа.  

Вы говорили, что для вас переломным моментом стало завершение романа «Двадцатый век». И лишь дописав последний, четвертый, том своей книги, вы позволили себе расслабиться на короткое время…

Кстати, этот мой труд был высоко оценен Нурсултаном Абишевичем. Он, обращаясь ко мне, сказал просто: «Сен қатырып жазасың!» На русский можно перевести так: «Ты так классно пишешь!» Не скрою, эти простые слова из уст Главы государства – для меня наивысшая награда за мой скромный писательский труд. К слову, в 2012 году я получил за него Государственную премию.

Возвращаясь к роману, скажу, что я хотел показать в этом произведении через преемственность поколений основные этапы двадцатого века, его темные и светлые стороны. Это была очень кропотливая, трудная работа. Можно сказать, что после создания этого романа я даже постарел.

Это произведение можно назвать самой главной книгой в моей жизни, к ней я шел около двадцати лет. Я всегда мечтал создать художественную летопись прошедшего столетия через судьбы нескольких поколений одной семьи. Наши отечественные писатели в своих творениях рассказывали о казахских ханах и батырах, в том числе об Абылай хане, Кабанбае и Богенбае батырах, а я захотел поведать о судьбе народа. Поэтому долго работал в архивах, искал нужные материалы, а потом сел писать.

Новаторство романа в том, что я сделал попытку показать отношения Казахстана и России с другой точки зрения. Конечно, с великим русским народом нас связывает одна судьба. Но в царские времена между нами складывались сложные отношения. Я хотел рассказать истину, поскольку считаю, что «Лучше горькая правда, чем сладкая ложь».

Первый том романа дает оценку столыпинской реформе, в нем рассказывается о том, как одним росчерком пера царя все казахские земли вошли в распоряжение империи, и тысячи русских крестьян переселялись на лучшие казахские пастбища. В архиве я нашел интересный факт: оказывается, еще Бахытжан Каратаев, избранный депутатом Государственной думы, критиковал царское правительство за стеснение коренного населения в полупустыне. А Владимир Ильич Ленин не только цитировал, но и поддерживал его выступление.

Мало кто знает, насколько Президент внимателен

– Пять лет назад вашу семью постигло огромное горе – в день собственной свадьбы умер младший сын Данияр Досанов. Ваше здоровье и здоровье вашей супруги сильно пошатнулось. Вы перенесли две тяжелые операции…

Эти пять лет для нашей семьи – самые тяжелые. В субботний ясный и прекрасный день, 17 августа 2013 года, в день, который все так долго и с нетерпением ждали, в день собственной свадьбы, по воле Всевышнего, Данияр покинул этот мир. Никто, даже в самой отдаленной фантазии, не мог предположить такого. Честно признаюсь, если бы в тот момент в моих руках оказался флакон с ядом, я бы его выпил.

Но меня заставила очнуться всемерная поддерж­ка. В первую очередь ее я получил от Нурсултана Назарбаева. Он лично позвонил мне по телефону и высказал соболезнования.

Оказывается, Президент поручил Ахметжану Есимову помочь мне с организацией похорон и всех дел, сопутствующих такому горестному событию. Когда Ахметжан Смагулович пришел к нам домой, я долго не мог вникнуть в смысл его слов. Лишь потом, немного отойдя от горя, понял, насколько Глава государства внимателен.

Это самое ужасное: объявить гостям за свадебным столом, что жених не приедет. Никогда…

– Поначалу никто даже не мог осознать полностью того, что произошло. Все мы были в ступоре недоумения и непонимания произошедшего. Лишь потом слезы захлестнули все на свете. Случилось непоправимое. Случилось то, что потрясло всех до глубины души и залило горем. В день его смерти ученые открыли в небе новую, засиявшую звезду. В день его смерти драгоценные камни, приготовленные на свадьбу, мистическим образом почернели. В этот день, в этот час и в ту минуту, когда он ушел, настенные часы в его комнате сами остановились…

Памяти так рано ушедшего сына я посвятил свою книгу, сняли документальный фильм, вот здесь висит его портрет. Но все это разве может заглушить горе родителей, особенно матери, которые потеряли любимого ребенка?

Пережитое отразилось и на моем здоровье, мне потребовалась срочная операция, которую делают за границей. Нужны были средства, которых ни у меня, ни у родственников не оказалось. Меня стали иногда посещать мысли, что жизнь прожита и не стоило бы цепляться за нее так отчаянно.

Помню, какая черная полоса тогда настигла вашу семью. Но операцию вы тогда сделали…

– Помощь пришла от Главы государства. Президент Нурсултан Назарбаев, узнав о сложившейся ситуации, оказал нам моральную и материальную поддержку. Так мы попали в хорошую клинику в Корее. Профессор Сон Сан Хун сообщил, что меня нельзя оперировать по нескольким причинам. «Это не просто сложная, а очень опасная операция. Скажу прямо, могу дать всего 10% за ее удачный исход, остальные 90% – риск», – сказал доктор. С таким решением я не мог согласиться: «Есть у нас поговорка: «Риск – это лодка, если повезет – всплывешь, отчаяние – это бездонное море, погрязнешь в нем – можешь утонуть». Нет счастья без риска. Я хотел бы рискнуть. Я верю в доброту и милосердие Аллаха и в ваш профессио­нализм, опыт и мастерство».

Профессор дал мне час на раздумье. Я не передумал. «Не переживай. Считай, что я уехал в короткую командировку. Если Богу будет угодно, вернусь через несколько часов. Жди меня, вспомни наши счастливые дни. Любовь и вера – великая сила! Они все победят», – сказал я супруге Куралай.

Послеоперационный период был тяжелым. «Я никому не сделал ничего плохого. Даже врагам. Старался по возможности протянуть руку помощи, – думалось мне. – Много людей желают мне скорейшего выздоровления. Рядом моя супруга – моя любовь, моя половинка, которая верит в меня. В ее любви я черпаю силы…» Вот так, в который раз судьба подарила мне шанс выжить. И это случилось благодаря поддержке Главы нашего государства.

Помню, что ваша супруга угощала меня невероятно вкусным зеленым чаем. Правда, это был подарок Главы государства?

– Да, как-то я слег с высоким давлением. И не смог присутствовать на мероприятии в Астане с участием Главы государства. Вдруг мне привезли домой императорский зеленый чай наивысшего сорта, выращенный под особым контролем, супер целебный. Оказывается, Нурсултан Абишевич передал мне чай, чтобы я с помощью него вылечил свою гипертонию. И я выздоровел. Не знаю, насколько целебной силой обладал тот чай, но еще более целебным стало для меня внимание Главы государства. Понимаете, у человека буквально миллион забот государственной важности! А он помнит об одном из представителей творческой интеллигенции и не забывает передать ему чай!

Раз десять я был на волоске от верной смерти

Все-таки вы – человек, поцелованный фортуной. Много раз судьба вам дарила шанс выжить в различных катастрофах. Например, вы были пассажиром самолета Ил-18, потерпевшего крушение в алматинском аэропорту 4 января 1965 года.

Если посчитать, то судьба меня оберегала раз десять от верной смерти. В первый раз это случилось в детстве. Времена тогда были тяжелые, царили голод и холод в прямом смысле. Помню, печи отапливались простым камышом и его колос­ками-соцветиями.

Я, как только научился читать, стал заядлым книгочеем. И как-то, сидя у печи, я читал очередную книгу, как вдруг на мои брюки упала искра. Надо пояснить, в то время нам брюки шили, вкладывая в ткань вату для утепления. И вот вата загорелась, я понесся от страха по улице, весь в огне. Мой нагашы, заметивший это, погнался за мной на коне. Видимо, из-за болевого шока я бежал быстро, во всяком случае родственнику не удавалось меня догнать даже верхом на коне. Тогда он меня зацепил куруком, арканом для ловли лошадей в виде длинного шеста с петлей на конце. Покатав меня по снегу, сбил огонь и спас меня от верной смерти.

Второй раз судьба меня уберегла в 15 лет. Мы с отцом зимой поехали рубить камыш около озера. Естественно, я, полный сил подросток, вошел в раж и начал рубить камыш, забыв о предосторожности. И не заметил, как наступил на тонкий лед, который не твердел под воздействием восходящих потоков теплых вод подводных источников. И пошел под воду в валенках и теплой одежде. Лихорадочно соображая, обмотал руки стеблями молодого камыша, чтобы удержаться и стал звать на помощь отца. Папа, схватив меня и укутав в свою верхнюю одежду, повез в ближайший чабанский отгон. Там с меня еле срезали заледеневшую одежду, ноги в валенках, помню, сунули прямо в пылающий огонь. Потом, зарезав жирного барана, завернули меня в его шкуру, чтоб спасти от верной пневмонии. Ночью я начал бредить от сильной температуры... Только через неделю мы с отцом вернулись домой к матери, которая с ума сходила от неизвестности.

Что касается того злополучного рейса, то как сейчас помню, что третьего января из Усть-Каменогорска я прибыл в аэропорт Семипалатинска. Мне, как и сотням пассажиров, штурмовавшим кассы, нужно было срочно в Алма-Ату. Завтра – на работу, а билетов нет. Попасть на борт самолета Ил-18 мне помог мой высокопоставленный дядя. Это был рейс Москва-Омск-Семипалатинск-Алма-Ата. Нам с дядей достались места в хвостовой части. Затем самолет поднялся. Все вроде шло как надо, но свою роль сыграл туман. Экипаж не смог посадить лайнер, хотя диспетчер отправлял нас на запасной аэродром. Самолет начал разлетаться на части. Пассажиры взлетели вверх, на высоту 4-этажного дома. От удара я потерял сознание. Придя в себя, начал звать дядю, но заметил, что рядом горит бак. Надо отметить, что я был крепким спортивным парнем, который не курил и не пил. Превозмогая слабость, я встал, но рухнул от боли и потерял сознание. У меня было сломано бедро, я получил сильнейшие ушибы груди и, как выяснилось потом, перелом ключицы. Придя в себя, я мобилизовался, чтобы отдалиться от этого бака. Через несколько минут он взорвался, а его остатки догорали именно на том месте, где только что был я. 

Когда прибыли спасатели, я был контужен, слышал их голоса: «Мертвый, и здесь мертвые». Тогда я напряг все свои силы и попытался выкрикнуть: 

«Я живой!» Все пассажиры погибли. А мне Всевышний даровал жизнь.

Судя по вашему активному образу жизни, авиа­фобию вы не заработали?

– Я считаю, что не должно такое дважды повториться с одним и тем же человеком. Я и по стране много летал, и в Москву, и за рубеж. Кстати, катастрофы преследовали меня и на земле, однажды в Москве я попал в серьезную дорожно-транспортную аварию. Это был 1985 год.

Мне посчастливилось попасть в делегацию, которая должны была полететь в Индию! Это был предел мечтаний советского человека. За день до отлета решил зайти к своему редактору Голосовской, готовившей мою книгу «Горная дорога». Переводчик Юрий Чичев вышел из такси на полпути, меня же таксист повез дальше. Он, невзирая на гололед, несся как метеор по трассе и врезался в снегоуборочную машину. Я потерял сознание, но, придя в себя от воя сирен, вспомнил, что теперь могу не попасть в вожделенную Индию. И... убежал с места происшествия в гостиницу, нещадно напугав своим видом администратора. С рассеченным веком, весь в крови я уговорил ее не вызывать «Скорую помощь». Сердобольная женщина всю ночь выхаживала меня, вся правая нога была в осколках. На следующий день, собрав силу воли в кулак, я пошел на место сбора вблизи Кремля. По дороге упал от слабости и разбил четыре бутылки коньяка «Казахстан», который купил в качестве сувенира. Расценив это как хороший знак, улетел в Дели в составе делегации.

Только благодаря молодости и крепкому здоровью, я выдерживал жесткий график делегации с температурой под 40. Все испугались, когда мне пришлось снять одежду на пляже. Нога была в нарывах, все тело в синяках, над глазом – отор­ванное веко начало заживать...

– Не менее насыщенной была и ваша личная жизнь. Писатель Сабит Досанов прослыл в свое время великим сердцеедом, был несколько раз женат…

Как и всеми творческими личностями, писателями часто правят эмоции и чувства, мы черпаем энергию в любви и нуждаемся в красоте. Кто, кроме красивой женщины, может стать источником вдохновения? Каюсь, с молодости я был влюбчивым мужчиной и часто посвящал красавицам поэтические строки.

Кстати, мое умение правильно обходиться с особами женского пола послужило во благо имиджа страны. В 1974 году в Алма-Ате проходила 5 конференция писателей и литераторов стран Азии и Африки. Это серьезное мероприятие было под пристальным контролем высшего руководства страны. Мне поручили руководить штабом. В один из дней приходит информация о том, что известная писательница из Пакистана отказалась обедать и желает вернуться домой. Руководство попросило меня лично уладить эту ситуацию.

Как только я зашел в номер, то сразу стал на колени перед дамой, поцеловал ее руку и представился горячим поклонником ее творчества и неземной красоты. Долго я восхвалял ее талант и красоту. Выяснилось, что ее оскорбила неправильная сервировка стола. Уговорив ее принять наши глубочайшие извинения, я уладил назревавший конфликт и сопроводил гостью во время вечерней прогулки на Медео.