Мой первый приход в "Литер" ознаменовался пожаром. Редакция тогда располагалась по Пастера-Космонавтов. Сейчас это улицы Макатаева и Наурызбый-батыра, а тогда, в 2006-м, они назывались именно так. Это был мой первый день в редакции.

Зазвучала противопожарная сирена, но никто не запаниковал. Два-три журналиста поднялись из-за столов и вышли из опен рума на улицу покурить и посмотреть, что за учения без предупреждения.

Через пять минут все здание напоминало муравейник в режиме эвакуации. Кроме редакции, там располагались банки и еще какие-то организации. Загорелась крыша, и пламя сплошной гудящей стеной растеклось по серебристому алюкобонду. Пожарные машины приехали быстро, но все равно поздно. Сгорели бумажные архивные подшивки и только что оцифрованный фотоархив "Айкына" и "Литера". Это была серьезная потеря, о которой мы вспоминали еще много лет.

На следующий день после пожара было решено не прерывать выпуск газеты: разбили настоящий походный лагерь и делали газету буквально на асфальте, с коленки. Это был настоящий драйв — все деловито и очень быстро писали и сдавали свои материалы. И в этом была особенность "Литера" — не искать причин, почему нельзя, а использовать любую возможность, чтобы сделать возможное. Иногда невозможное. Главным редактором тогда был молодой и очень креативный Виктор Баранов, ему под стать была и команда: Аскар Джалдинов, Юля Старикова под псевдонимом Зенг, Дина Устиненко, Саша Алёхова, Сергей Ходанов. Оксана Лысенко и Миша Казачков, кажется, пришли чуть позже. Из относительных старичков: Лев Тараков, Игорь Неволин, Алла Мальковская — регионы, Никонова Вера Васильевна — ответсекретарь. Конечно же, сам "родитель" Ерлан Бекхожин, Начальник отдела кадров Татьяна Киселёва. Ну и я сама была уже тогда не первой молодости — политэкономический обозреватель.

В "Литере" все было не так, как я привыкла в своих "Панораме" и "Эксперте Казахстан". И это была новая, небесспорная, но хорошая журналистика. Еще никто слыхом не слыхивал о диджитал-редакциях (не верится, не правда ли, что такое было относительно недавно), а в "Литере" уже пробовали собирать контент из соцсетей, и самое интересное публиковали в ежедневной газете и в недельной "толстушке". Таких спортивных репортажей, какие делал Талгат Садыков, не было ни в одном издании.

В каждом номере должен был быть гвоздь. Материал, в котором поднималась всем интересная тема, проблема. Это мог быть большой или маленький материал, из Алматы или из регионов. Если гвоздя не было, его ковали на планерке. Это называлось "провокашка". То есть мозговым штурмом брался каверзный вопрос, и журналист вместе с фотографом выходили на улицу делать опрос. Еще была редакционная забава "Журналист меняет профессию" и "Проверено на себе". В общем, литеровцы слишком уважали своих читателей, чтобы хоть в одном номере газеты не было что почитать и обсудить. Пустой номер — это был зашквар и из ряда вон выходящее событие.

И да, в "Литере" была такая команда корректоров, которую я больше нигде и никогда не встречала. Въедливые, до неприличия грамотные и упертые Галина Руднева, Ольга Шульман, Татьяна Гавриленко отстаивали каждую свою правку, и договориться с ними на "может, так сойдет, а то уже 12 часов ночи" не было никакой возможности. Я не знаю, каким волшебным образом в редакцию подбирались талантливые, крайне неравнодушные люди, но в "Литере" и "Айкыне" собралась дримтим — команда мечты без всякого преувеличения.

В "Литере" я пришла обозревателем, через полгода уже работала заместителем главного редактора на ежедневке, иногда исполняла обязанности главного редактора. Ко мне относились по-разному, вряд ли любили, но уважали за профессионализм и работоспособность. Я никогда не требовала от других того, чего не делала сама. Все было в глаза, по-честному, поэтому даже случавшиеся внутренние конфликты способствовали развитию газеты.

А потом я заболела. И первым, кто пришел меня проведать после операции в онкодиспансер на Утепова, был Асыл Сагымбеков. Он обнял меня и сказал, что все будет хорошо, и что надо возвращаться в газету, потому что много работы и меня ждут. Наверное, и поэтому тоже у болезни не осталось шансов. И я очень благодарна до сих пор всем, кто поддержал меня в тот трудный период моей жизни.

Из редакции я все-таки ушла, когда поняла для себя, что не смогу работать в темпе команды. Хотя, конечно, могла не увольняться, никто этот вопрос даже не поднимал. Но я решила, что так будет правильно.

Через четыре года, когда со здоровьем все наладилось, я вернулась в родную газету. "Литер" был уже не тот. Не хуже. Просто не тот. Почти полностью поменялся состав редакции. Тематическая повестка дня газеты тоже была скорректирована. Работать в партийном издании, тем не менее, было тоже интересно. Это был другой ракурс, но также поднимались проблемы, появлялись интервью с весовыми спикерами. В этом даже был некий высший пилотаж — публиковать в партийной прессе острые материалы. Главным редактором тогда был Лев Тараков, и он дипломатично умел договариваться по самым спорным вопросам.

Потом в моей жизни было много изданий, уже интернет-редакций, информационных порталов, диджитал-проектов. И это тоже был интересный, уникальный опыт, но работа в "Литере", сами литеровцы навсегда не только в моем профессиональном портфолио, но и в сердце. С некоторыми из них мы до сих пор поддерживаем связь.

Поздравляю любимую газету с юбилеем, искренне желаю коллективу издания успехов и творческого долголетия.

Ирина Савельева, Алматы