Расул Шарафеддинов: "Мы недооцениваем казахстанского зрителя"
Давно ли вы были в кинотеатре? Или предпочитаете смотреть фильмы на интернет-платформах? К сожалению, для тех, кто делает профессиональное кино, большинство наших читателей ответят утвердительно на второй вопрос. Оказывается, выбирая вместо широкого экрана и поп-корна уютный домашний диван и фильм в интернете, мы не даем развиваться в полной мере киноиндустрии страны. Этот секрет в «Гостиной «Литера» нам поведал сценарист и режиссер игрового, короткометражного и полнометражного кино Расул Шарафеддинов.
– Расул, где Вы обучались сценарному делу?
– В Казани я получил образование в области сценарного дела и драматургии. Но не пошел работать сценаристом. Это были 1990-е годы, когда надо было выживать. Известные звезды экрана уходили в челночный бизнес, какое там кино. Поэтому я получил второе образование – юридическое – и поставил крест на кино. До 2016 года. Как-то я сидел в офисе за рабочим столом и в конце рабочего дня решил, что это был мой последний рабочий день в этом амплуа. Я выключил компьютер и ушел. В любимую профессию. За этот период написал пару сценариев сериалов, один полнометражный фильм.
– Что важно в сценарии, чтобы он, как сейчас принято говорить, «зашел»?
– В сценарии главное – зацепить зрительское внимание. Это значит, должно быть жизненно, дать зрителю то, что он хочет увидеть именно сейчас.
– Можно ли так говорить про казахстанские фильмы, которых сейчас много на экранах?
– Казахстанское кино – это непростая тема. Сразу скажу, что отечественный кинематограф делает первые шажочки в плане своего развития. Что мы видим в большинстве на экранах? Примитивный сценарий, слабая игра актеров, простая операторская работа. Но! Пока зритель хочет это видеть, именно такое кино и будет популярно. Это как индийское кино, где все утрировано, предсказуемо, но есть спрос, несмотря на простой и прямолинейный сюжет, без всякой драматургии, иногда без профессиональных актеров.
К сожалению, такими фильмами мы недооцениваем нашего зрителя. Образно говоря, кормим его только макаронами и считаем, что экзотическое блюдо ему не подойдет. Если так продолжится, то мы получим поколение, которое будет воспринимать только макароны.
Идет притупление чувства вкуса у зрителя. У него складывается впечатление, что это его уровень нормы.
– Почему так происходит?
– Потому что кино с таким незамысловатым сценарием не требует больших расходов. Никто не будет снимать фильмы себе в убыток. Зритель, в свою очередь, не будет ходить на фильмы со сложной драматургией.
– Не соглашусь. С большим аншлагом прошла картина «Оян, қазақ», которая заставляет задуматься…
– Фильм действительно хороший. Но у него несколько иная предыстория. Фильм был снят давно, крутился в интернете, но не имел популярности. Когда он вышел в кинотеатрах, его сняли с проката, потому что никто не ходил. Но авторы фильма предприняли удачный маркетинговый ход, сообщив, что фильм сняли по политическим убеждениям. И вот тогда уже мы стали наблюдать резкий всплеск интереса и полные залы.
Да, фильм заставляет задуматься, и каждый зритель понял его по-своему.
– А какие фильмы любите Вы и кого из режиссеров рекомендуете смотреть?
– Я в этом плане всеядный. Что касается режиссеров, есть Адильхан Ержанов – потрясающий режиссер, гений кинематографа. Его работы – «Бой Атбая», «Черный-черный человек», «Ласковое безразличие мира», «Голиаф». Сниматься у Ержанова – это как вытянуть джек-пот. Это как у Скорсезе сняться в Голливуде.
– Вы сейчас назвали картины, которые, я уверена, не сильно-то известны в широких кругах. Как так?
– Отвечу вам конкретным примером. Помните фильм «Айка» с Самал Еслямовой в главной роли? Когда я пошел в кинотеатр смотреть этот фильм, оказалось, что работают две билетные кассы. Огромная очередь стояла на казахстанскую комедию, вторая – поменьше – на «Айку». Уже в зале я увидел, что зрительских мест всего 6, а зрителей – я один.
Казалось бы, такая распиаренная картина, которую оценили аж в Каннах, в нем наша соотечественница снялась – почему бы не посмотреть. Но у зрителя приоритеты другие. И так происходит со многими фильмами с драматичным сюжетом.
– А может все дело в том, что в кино ходят в основном школьники и студенты? Старшее поколение думает: зачем куда-то идти, если можно на ютубе посмотреть…
– Я никак не могу смириться с тем, что появились эти интернет-платформы, они убивают кино как искусство. Согласитесь, не так давно поход в кинотеатр был почти торжественной церемонией. Мы с супругой и сейчас сохранили эту традицию – готовимся, идем в кино, потом после фильма заходим в ближайшую кофейню, обсуждаем увиденное. Это ритуал. А для многих кино стало восприниматься как движущиеся картинки, которые можно посмотреть в телефоне.
– С какими трудностями сталкивается сценарист?
– Самое тяжелое – это писать на заказ. Когда тебе дают тему, направление, границы, за которые ты не можешь выходить. Да, за это платят, но нет удовольствия, вдохновения. Поэтому по возможности мы снимаем сами, по велению сердца. Два года назад мы сняли картину «Должник». Фильм вышел в прокат и все. Дальше дело не пошло. В прокате мы сильно уступили очередной кинокомедии.
– О чем фильм?
– Фильм про человека, который влез в долги, постоянно живет в кредит. О финансовой пирамиде, которую он создал, о том, как берет кредиты на себя, на друзей, закладывает родительский дом. Казалось бы, актуально. Но людям это оказалось неинтересно. Большой отклик фильм получил в Дагестане. Там он действительно стал популярным. После этого фильма с нашей съемочной группой связались телевизионщики из Дагестана, и для них я написал картину.
Вторая моя большая работа называется «Мертвые не потеют». В прокат она еще не вышла. Это комедия. Но черная комедия по всем канонам жанра. Мы смеемся над тем, над чем обычно не смеются. Этим фильмом мы решили как-то встряхнуть нашу киноиндустрию.
– Если говорить об актуальных темах – домашнее насилие в кино сегодня очень востребовано, нет?
– Я ходил с такими сценариями по разным инстанциям, никто не хочет снимать, говорят неактуально. Здесь дело в другом. Все зависит от того, кто снимает и кто снимается в фильме. Если есть хоть одно узнаваемое лицо – блогер, вайнер, кавээнщик – то фильму гарантирован успех.
В таких картинах заинтересованы и кинотеатры, и дистрибьюторы.
У меня был разговор с одним дистрибьютором, который честно признался, что ему не важно мнение зрителя. «Зритель несет мне деньги, деньги приносят комедии. То, что говоришь ты – кино, культура – никому не интересно».
Второй важный момент. Если вы не вкладываетесь в рекламу, масштабную, то это не приносит денег. Причем реклама не в том привычном для нас виде, а такой тонкий маркетинговый трюк на протяжении длительного времени до выхода фильма. Сначала определенная тема несколько раз поднимается во всех новостях, параллельно у блогеров в разных интервью и подкастах. А потом выходит фильм. И подготовленный зритель идет, чтобы получить ответы на вопросы, которые вот уже полгода, к примеру, витают в воздухе.
Таким образом, мы сами не замечаем, как нас подкармливают, нашим сознанием манипулируют.
Яркий пример – американский фильм «Паранормальное явление», который сняли за 14 000 долларов, вытащили на нем 130 миллионов долларов. Сказали: «Вот это успех!». При этом нигде не упомянули, что на рекламу потрачено 22 миллиона, без чего успех был бы сомнительным.
Еще один фактор, влияющий на успех, – известные лица в кадре. Наши зрители на это сильно ведутся. Даже если на полторы минуты в кадре промелькнет известное лицо, аудиторию оно обеспечит. Хотя качество фильма пострадает.
– Какое кино сегодня можно назвать образцовым?
– Для меня лучшее – это снятое на западе. Люблю европейское кино. Корейский кинематограф сегодня очень хорошо продается по всему миру.
Мне немного непонятно, почему с такой легкостью отказываются от стандартов, которые были в советском кино. Это была мощная школа, но сейчас не востребована.
– А как вам отечественные исторические фильмы?
– Судить не берусь, но это классный путь. Во всяком случае, лучше, чем современное кино с претензией на юмор.
– Сегодня говорят, что и на смартфон можно снять кино…
– Абсолютно не согласен. Телефон предназначен для того, чтобы по нему разговаривать. Фотоаппарат – для фото, кинокамера – для кино.
– Когда-то говорили, что быть сценаристом и режиссером в нашей стране это значит быть нищим. Но сегодня, когда продюсеры озвучивают свои бюджеты, складывается другое впечатление…
– Мартин Скорсезе в конце 1990-х сказал гениальную вещь: кино умрет в тот момент, когда мы начнем говорить об успехе фильма по его кассовым сборам. Это время, видимо, и пришло.
– Скажите, государство поддерживает киношников?
– Да, конечно. Есть условие, чтобы получить финансовую поддержку государства: в кино должна быть национальная идея. Когда я пришел с предложениями, например, снять фильм про девушку из аула с трудной судьбой, которая становится жрицей любви, мне отказали.
– Есть такая категория, как фестивальное кино. Зрителю оно не совсем понятно, но на конкурсах имеет успех. Как Вы к этому относитесь?
– Никогда не понимал такого деления. Любое кино прежде всего должно быть для зрителя.
– На чьих фильмах Вы учились?
– Эльдар Рязанов, Сидни Люмет, Александр Гельман, Вуди Аллен. Из отечественных – Ермек Турсунов, Акан Сатаев, Эмир Байгазин – режиссеры высокого уровня.
– Можно ли сегодня говорить о том, что казахстанское кино состоялось?
– Рановато. Должно пройти как минимум еще пару-тройку десятков лет.
– Ого. Но – будем ждать. Спасибо за интервью! Ждем Ваши фильмы на широких экранах!
Миргуль ДЖИЛКИШИНОВА,
Фото Радмира ФАХРУТДИНОВА
