Шархан Қазығұл – писатель, публицист, журналист. Это ветеран газетной журналистики. Он делал успехи тогда, когда корреспондента, чей текст вы сейчас читаете, даже не было на свете. Поэтому наша беседа получилась увлекательной не только с точки зрения личности, но и с профессиональной стороны. В этом интервью Шархан Қазығұл рассказал нам о том, как “созванивался” с Криштиану Роналду, как глобализация влияет на национальную идентичность казахского народа и даже объяснил, что такое теория квантового бессмертия.

Қазығұл Шархан Нагметович родился в 1956 году в Арале. Большую часть своей трудовой деятельности провел в сфере публицистики и пиара. Работал в пресс-службах Президента, Правительства и компании “КазМунайГаз”. Был главным редактором четырех газет. Написал десять книг, и большая их часть – публицистические работы. А первый художественный роман “Күлпет” подарил писателю литературную премию “Меценат”.

Едва Шархан Қазығұл вошел в небольшой кабинет, где мы договорились провести наше интервью, как тут же преобразил его одним своим присутствием. Широкая улыбка писателя заставила меня почувствовать себя так, будто я нахожусь не в обычной офисной «клеточке», а в теплой солнечной кухне деревенского дома. Вы можете мне не верить, но этот человек действительно может скрасить любое пространство, превратить дождливый день в ясный и поднять даже самое угрюмое настроение.

Рядом с ним невозможно заскучать: он то сыплет искрометным юмором, то погружается в философские рассуждения. И это то, что отличает его от многих других писателей. Он не замыкается, не уходит в себя, не убегает от вопросов: Шархан Қазығұл – настоящий, честный и открытый. Это чувствовалось на протяжении всей нашей беседы. А теперь это почувствуете и вы.

“Я начал писать с четвертого класса”

– Расскажите о Вашем детстве. Чем Вы тогда увлекались?

– Когда мне задают вопросы о детстве, я невольно вспоминаю фразу: “Чтобы стать великим писателем, нужно прожить несчастливое детство”. Я, конечно, с этим согласен, но все же мое детство было очень счастливым. Я родился в городе Арале, Кызылординская область. Это прекрасный город на берегу тогда еще полноводного моря. Летом мы вообще не вылезали из воды, купались, загорали. Когда мы выходили на летние каникулы, то постоянно ездили на пляж. Родители давали нам по десять копеек на проезд, чтобы доехать туда и обратно. Но мы, будучи детьми, не тратили эти деньги на дорогу – или «зайцем» проедем, или пешком дойдем. Так вот, там, на пляже, было кафе – тогда это называлось “павильоном”. Взрослые там и ели, и пили. А мы дети – денег толком нет, поэтому мы покупали себе гарнир. Гречку. Тарелка гречки стоила две копейки, и мы ели ее по пять раз на дню! Для нас она была как деликатес. Казахи в то время гречку особо не покупали, обычно на гарнир у нас был либо рис, либо картошка. Но только не гречка. А нам это было интересно. Купаешься, разыгрывается аппетит, берешь порцию гречки и дальше плавать. И так с утра до вечера. Этот опыт я, кстати, описываю в своем романе.

– А какие еще моменты из детства вдохновляют Вас в писательстве?

– Я всю жизнь играл в футбол. С шести лет и вплоть до 55! Это мой самый любимый вид спорта. В течение жизни лучшими футболистами мне всегда казались три игрока. Это, в первую очередь, Пеле. Первый раз я увидел его матч по телевизору, это было в 1970 году. До того времени у нас в городе телевидения не было. Тогда Бразилия в третий раз стала чемпионом мира, а Пеле стал лучшим игроком. Он, кстати, единственный футболист, который смог трижды стать чемпионом мира. Я до сих пор помню, как это было, это первое впечатление навсегда отпечаталось в моем сердце. Конечно, потом я стал ярым болельщиком и неплохим футболистом. Я и в армии играл в футбол, и в школе, и в университете. Потом, если в месте, где я работал, была команда, там тоже играл. В последний раз я играл за сборную “КазМунайГаза”. У нас была хорошая команда, здесь, в Астане, мы провели товарищеский матч с командой французской нефтяной компании “Тотал”. Мы выиграли 2:1. Второй любимый футболист – Марадона, а третий – Криштиану Роналду. Я лет пять или семь назад в своем Фейсбуке постоянно про Роналду писал. В таком веселом, юмористическом ключе. Как будто я все время сам с ним созваниваюсь, и он мне объясняет, почему в тот раз проиграли, или как он сумел такой хороший гол забить. Это настоящий полет фантазии. Так что футбол всегда был моей жизнью.

– В каком примерно возрасте Вы обнаружили в себе творческое начало? Говорят, что у многих писателей это случается еще в детстве.

– С четвертого класса я начал писать заметки – в районную и областную газеты. Была пионерская газета «Қазақстан пионері», там публиковались мои небольшие былицы. Вот тогда я и влюбился в журналистику. Я понял, что должен стать журналистом. И этого я, слава Богу, добился. После школы мне не удалось сразу поступить на журфак. Тогда такой факультет был только в КазГУ, он был единственный в Казахстане. Там в год поступали всего пятьдесят человек, то есть на одно место по десять или двенадцать человек. Конкуренция была большая. Вообще, в наше время журналистика была профессией, с одной стороны, желанной, а с другой – недосягаемой. Но благо поступить мне удалось – со второго раза, после армии.

“Журналиста ноги кормят”

– Чем Вы занялись после окончания университета? Получилось ли сразу найти работу?

– Я начал работать в районных газетах простым корреспондентом. В то время интернета не было. Чтобы написать материал, требовалось живое общение. Вот идешь ты по полю, десять километров пешком – все ради того, чтобы добраться до свекловода и написать о нем! Свою трудовую деятельность я начал в Илийском районе Алматинской области. Представьте, весь этот район пешком обшарил. В наше время журналистам было очень туго, даже машин не было. Тогда в ходу был такой афоризм: “Журналиста ноги кормят”, а сейчас бы я сказал: “Журналиста интернет кормит”!

– Бедные Ваши ноги! Да, журналистам того времени было непросто, гораздо труднее, чем нам сейчас.

– Ну, итого корреспондентом я проработал полгода. В то время я жил в Капшагае (ныне Конаев – прим. автора), у меня родители туда переехали, пока я был в армии. А моя работа была в поселке Отеген-Батыр, раньше он еще ГРЭС назывался. И вот расстояние между Капшагаем и ГРЭСом – пятьдесят километров. Я каждый день ездил на работу по такому маршруту. Потом мне надоело постоянно преодолевать такое расстояние, и я на время бросил журналистику. Хотя писать не перестал – делал по заказу материалы в областные и республиканские газеты. Однако основная моя деятельность была в качестве простого рабочего, потому что другой работы тогда не было. Я был слесарем в управлении водоканала.

– Но ведь журналистика для Вас на этом не закончилась? Вы же бросили ее не насовсем?

– В 1984 году, через два года, как я устроился слесарем, меня пригласили в ту же газету – Илийскую районную газету – ответственным секретарем. Нужно было делать макеты полос, а я любил это дело. В то время газету верстали не на компьютере, все было вручную. Это был долгий и трудоемкий процесс. Сначала на бумаге делаешь макет, потом пытаешься уместить материалы в соответствии со специальным бланком с ячейками. А еще этот макет нужно было сделать красивым. Это ведь тоже искусство. У любой газеты должна была быть “модель ожидания”. Вот, например, лежит газета, названия не видно, а я по макету должен понять, что же это за газета. Ответственный секретарь должен к этому стремиться, чтобы у издания была своя родная “модель ожидания”.

“Я – невоспитанный журналист”

– Был ли у Вас какой-нибудь наставник? Может, Вы где-то учились писать?

– Однажды я в своем интервью сказал, что “я – невоспитанный журналист”. На самом деле у меня особо не было выдающихся учителей. Я учил сам себя. Больше знаний я находил в книгах. Даже по жизни я “одинокий волк”. На самом деле я не верю, что журналистике можно научить. Максим Горький даже говорил: “Невозможно научить хорошо писать, но научиться можно”. Это, так сказать, мое журналистское кредо. Так что слово «учитель» тут не совсем подходит, учитель есть только в школе. В свое время я, например, преподавал на факультете журналистики. Но я не могу сказать, что я учитель. Я просто направляю людей, даю им подсказки. Но научить хорошо писать невозможно, это от самого человека зависит.

– Значит, на своем поприще Вы – “одинокий волк”. Но ведь это так трудно! Без поддержки, наставлений и подсказок. Как же Вам удалось добиться такого успеха?

– Для меня нет ничего дороже моей независимости. У меня есть родной брат – Алпысбай Казгулов. Это очень талантливый художник-живописец, его картины продаются по всему миру. Вот он всю жизнь нигде не работал, был свободным художником и творцом. Независимости я учился именно у него, меня всегда привлекал его образ жизни. Вообще, когда человек владеет своей независимостью, он многого может добиться в жизни. Если у человека есть своя четкая позиция, если он ни от кого не зависит, то это – высший пилотаж свободы. Свободный человек творчески дает больше, чем несвободный. А чтобы добиться этого, нужны три вещи. Первая – самообразование. Человек должен сам стремиться к знаниям. Вторая – самовоспитание. Это нужно, чтобы, прежде всего, воспитать себя трудиться. Третья – самоуправление. Это дисциплина. Вот эти три вещи приведут вас к независимости. Ни в одной книге это не написано, это все из моего жизненного опыта.

“Я верю в вечность души”

– В своем новом романе “Күлпет” Вы задаетесь непростыми вопросами: “Есть ли связь между человеком и природой?” и “Вечна ли человеческая душа?”. Удалось ли Вам найти какой-нибудь ответ?

– Вообще, в моем понимании, достичь истины можно двумя путями. Один путь религиозный, а другой – научный. Если говорить о втором, то наука доказала, что для того, чтобы человек появился и жил так, как мы живем сейчас, нужно больше времени, чем для появления Вселенной. Когда человек впервые появился на Земле, он ведь был одноклеточным организмом. А такой организм может жить вечно, потому что у него нет ядра. Но почему человек стал многоклеточным? Потому что человек с самого своего первого появления стремился развиваться. В процессе развития одноклеточный организм становится многоклеточным. И вот так человек сам себе сделал недоброе дело – мы теперь не можем жить вечно! Но я верю в вечность души. Ученые сейчас доказывают, что человек не умирает, что он вечен.

– Но как же так? Думаете, жизнь после смерти все-таки есть?

– По теории квантовой физики так. Если я сейчас на вас направлю пистолет, у вас есть шансы пятьдесят на пятьдесят. Я выстрелю – вы умираете, я не выстреливаю – вы продолжаете жить. У этого есть разные интерпретации. Но ученые полагают, что человек на самом деле не умирает: он либо остается в этой Вселенной, либо его “перекидывает” в другую. Пятьдесят на пятьдесят! Это и есть теория квантового бессмертия, хоть она и на стадии гипотезы. Не стоит думать, что это аксиома. Это теория, и ее еще нужно доказать.

“Не хочу, чтобы мой герой убивал людей”

– Роман “Күлпет” – Ваш первый художественный роман. Как так вышло, что Вы, будучи писателем «короткой прозы» и публицистом, решились на написание большого литературного труда?

– Я всю жизнь занимался публицистикой и журналистикой. Я больше люблю публицистику, чем художественное писательство. Олжас Сулейменов говорил, что “Публицистика – это дело повзрослевшего ума”. Вот эту свою малограмотную философию я всегда хочу передать через публицистику. Я на самом деле никогда не хотел быть писателем, ведь это же адский труд! Но обстоятельства бывают сильнее нас. Я всю жизнь занимался публицистикой, а тут появился коронавирус, пандемия. Но я не могу сидеть без дела! Я привык что-то писать. Во время пандемии появилось много свободного времени, а у меня как раз была давняя мечта – написать хотя бы один роман, чтобы передать через него свое видение жизни. Хотелось поделиться своими мыслями через художественные образы. Людям это будет поинтереснее, чем публицистика. Там ведь все прямой наводкой, нет сюжета или интриги. И вот так, за четыре месяца я написал свой роман, а потом еще где-то восемь месяцев шлифовал его. Этот момент как раз совпал с появлением премии “Меценат”.

– Надо же, Ваш самый первый художественный роман привел Вас к победе на премии, которая тоже проводилась впервые! Как на Вас повлияла эта победа? Помните ли Вы чувства, которые испытали тогда?

– Я никогда ничего не брал от государства – ни орденов, ни медалей, ни грамот. Потому что я не хочу терять свою независимость. А премия “Меценат” оказалась независимой. Я думал, вот я ее получу и не буду никому должен, наоборот, будут должны мне. Вот так я и решил участвовать. Как говорят казахи, «Даже у самого нищего человека есть Бог». У меня тоже оказался свой, и он мне помог. В конкурсе участвовало 67 романов! Мне очень повезло, я думаю, мне Бог помог.

– В одном из интервью Вы сказали, что герой романа «Күлпет» отчасти похож на Вас. Как думаете, в чем ваша схожесть? Насколько автобиографичен Ваш роман?

– Детство и молодость главного героя перекликаются с моими, жизненные взгляды в зрелом возрасте тоже. Биографии у нас не совпадают, но мысли и поведение – один к одному. Потому что себя я все-таки знаю лучше, чем других. По роману мой главный герой участвовал в войне в Афганистане, работал хирургом в медсанбате. Он не воевал, потому что я, как гуманист, не хочу, чтобы мой герой убивал людей. Принципы гуманизма я брал у Шынгыса Айтматова, Нодара Думбадзе, Толена Абдик. У Нодара Думбадзе мне очень нравится “Закон вечности”. По этому закону душа человека в стократ тяжелее его тела, и человеку трудно нести ее всю свою жизнь. Поэтому мы должны друг другу помогать, ты – мне, я – другому, и так до бесконечности. Человечество на Земле живет уже много веков, но почему-то до сих пор воюет! Раз ты появился на свете, ты должен прожить свою жизнь сполна! Зачем убивать друг друга? Уже двадцать первый век, а человечество все еще воюет. Поэтому одна из главных идей романа – гуманизм, это протест против войны.

– Мне очень нравится Ваше высказывание о том, как важно нашему народу сохранить свою национальную идентичность – особенно в эпоху глобализации. Как Вы думаете, какие способы могут помочь нам в достижении этой цели?

– Мой роман – это призыв сохранить идентичность казахского народа. Суть в том, как мы будем противостоять глобализации. Где-то сто пятьдесят лет назад люди придумали эсперанто – общечеловеческий язык. Сначала его так активно продвигали, а сейчас о нем никто уже и не знает. Потому что невозможно придумать для всех народов мира единый язык, единый менталитет. Тайна идентичности в этом и заключается. Значит, есть пути противостояния глобализации, и мы должны им следовать. Конечно, у этого процесса есть свои преимущества, но мы не должны позволить им довести нашу культуру до самоуничтожения.

– Спасибо за такую увлекательную и насыщенную беседу!

Диана Тысымбаева, Астана