О бизнесе в коронакризис, деятельности мониторинговых групп, государственном участии говорим с депутатом мажилиса Парламента, членом фракции Nur Otan Саматом Акишевым.

- Самат Сагинбаевич, заседания Мажилиса Парламента, где заслушивают отчеты Правительства говорят о том, что спорных вопросов много. Сегодня заговорили о комплексной программе по восстановлению экономики. Отличная идея. Где барьеры?

- Согласен. Отличная. Но сегодня нам, как депутатам, к сожалению, не хватает статистических данных для понимания реального положения дел и оценки текущей ситуации. С одной стороны мы говорим о том, что экономика восстанавливается, но ищем деньги на поддержку инвестиционных проектов, которые так и не вышли на проектный уровень загрузки. С другой - что малый и средний бизнес работают, но у нас около 90 тыс. субъектов с налоговой задолженностью в сумме около 374 млрд тенге, которые попадают под принудительное взыскание.

Бесспорно, ситуация несколько улучшилась и специалисты говорят, что мы прошли самый тяжелый период в конце 2020 года. Но насколько стало лучше? Понять не просто. Правительство и НПП «Атамекен» оценивают состояние бизнеса по числу обращений за помощью, за отсрочкой по кредитам. В НПП «Атамекен» также говорят, что в республике числится 1,6 млн субъектов предпринимательства. При этом 41% из них не платит налоги. Почему? Таких данных депутатам при рассмотрении законопроектов по регулированию деятельности и поддержке бизнеса не хватает. Особенно если мы говорим о разработке комплексной программы по восстановлению экономики.

- По озвучиваемым в Правительстве данным, анализ текущей ситуации и потребностей бизнеса был сделан на основании опроса 50 тыс. предпринимателей.

- Это действительно так. Но информации недостаточно. Этой весной мы столкнулись с тем, что банки перестали выдавать займы либо тормозили принятие решений по проектам, которые ждали финансирования по линии госпрограмм. Как оказалось, причиной стал кассовый разрыв. То есть деньги, выделенные из бюджета на субсидирование и гарантирование закончились, а новый транш еще не поступил. Если бы банки не приостанавливали выдачу займов, то кассовые разрывы не были бы так ощутимы. Банки не хотят брать на себя риски? Этот вопрос тоже требует изучения, особенно в свете обсуждения эффективности и своевременности поддержки МСБ.

На одном из заседаний Мажилиса было озвучено, что спрогнозировать потребность в средствах на субсидирование тех же процентных ставок по кредитам сложно. Учитывая процедурные моменты по формированию и распределению бюджетных средств, это действительно так. Более того, по прогнозам министерства нацэкономики дефицит денег будет расти. Яркий пример — нехватка средств на инвестиционное субсидирование в сфере АПК. И здесь мы опять же видим, что отсутствие достоверных данных о числе нуждающихся в поддержке предпринимателей ведет к неверному расчету их потребностей в финансах.

Та же проблема касается залогового имущества. Мы видим, что многие попытки сделать господдержку более доступной для сельчан, были безуспешны. Банки не хотят рисковать. Потому сегодня ставку делаем на микрокредитные организации — эдакие саморегулирующиеся формирования, которые работают на местах и знают специфику конкретного района, реальное положение дел фермеров. Как раз этой информированности банкам часто и не хватает. Второй хороший и довольно популярный инструмент - гарантии фонда «Даму», размер которых достигает 85% от суммы займа.

- Учитывая ковидные ограничения, сегодня многое в работе бизнеса зависит от, скажем так, «лояльности» мониторинговых групп. Тема вызывает бурные обсуждения. Какое решение вопроса контроля за соблюдение карантинных мер видите вы?

- По республике больше тысячи мониторинговых групп. Но проблема не в их числе, а концентрации в одних регионах и отсутствии в других. Нам известно, что в Алматинской и Карагандинской областях их по 150. То есть два региона закрывают треть всего числа мониторинговых групп. С другой стороны в Туркестанской и Жамбылской их почти нет — не более 25.

При этом мы видим, несмотря на ужесточение алгоритма их работы, единого регламента их работы нет. Более того, множество постановлений санитарных врачей ставят в тупик самих предпринимателей. Есть области, где за год было принято более 60 постановлений. Другой нюанс — скорость информирования: час назад постановление вступило в силу, а на пороге уже стоит мониторинговая группа. Но предпринимателю на приведение своего объекта в соответствие новым требованиям нужно время.

Здесь мы, как депутаты считаем видим необходимость в четком и понятном алгоритме обмена информацией. Должен быть единый ресурс, где можно найти все исчерпывающие данные по каждому отдельно взятому региону. Какое постановление действует на эту минуту, кто входит в состав мониторинговой группы и что они имеют право требовать. Ведь не секрет, что есть факты, когда выписанные штрафы ставили крест на бизнесе. Среди пострадавших люди, стартовавшие в самый разгар пандемии, при государственной поддержке. И из-за одного неверно принятого решения, предприниматель был вынужден идти в суд и доказывал свою правоту. Случаи не единичны.

- Самат Сагинбаевич, в рамках заседаний Мажилиса вы поднимали вопрос затрат на функционирование госаппарата в дистанционном режиме. Почему считаете это важным?

Интересуют не столько сами затраты, сколько их эффективность. Мы видим, что в пандемию рост показали онлайн торговые площадки. Сервисы в бизнес-среде развиваются с невероятной скоростью. За год выросла целая индустрия доставки, логистика вышла на совершенно иной уровень. Банки изменили свои мобильные приложения, снизив число услуг, которые можно получить только в оффлайне. Это принесло доход, сделало жизнь более комфортной, ускорило принятие решений.

Учитывая те траты, что государство понесло на обслуживание онлайн встреч, хочется понять их эффективность. Возможно, нужна оптимизация расходов, особенно в свете перспектив работы в смешанном режиме, когда часть сотрудников останется на дистанционке. В Правительстве на вопрос о расходах на онлайн ответили, что нужно аналитическое исследование. Согласен. Потому что эти данные требуются для дальнейшего планирования работы всех госорганов. Не только в части эффективности, но и сохранения контактов с населением, бизнесом и между собственными структурными подразделениями.

Пандемия нанесла серьезный удар по экономике страны, но сегодня мы должны весь пандемийный опыт, каким бы он не был, проанализировать и сделать выводы. Довести до автоматизма все действия госорганов в подобных случаях. Может быть разработать стандарты по переходу тех же налоговых органов или ЦОНов в удаленный или смешанный режим работы. И сегодня у нас есть для этого все возможности.

- Спасибо за ваши ответы.