В эти дни 45 лет назад состоялось очередное хоккейное противостояние между лучшими заокеанскими игроками и сборной Советского Союза, которое получило эпическое название Challenge Cup или Кубок Вызова, за которым, несмотря на разницу во времени, пристально следили и из 1/6 части земной суши (территория СССР — прим. редакции). Проще говоря, Национальная хоккейная лига решила бросить вызов советскому хоккею, пригласив команду на своеобразный турнир-противостояние до двух побед, заменив в том сезоне традиционный матч всех звезд НХЛ в знаменитом "Мэдисон-Сквер-Гарден".

Фактически это был единственный случай в истории, когда сборная команды всех звезд НХЛ, составленная из лучших заокеанских игроков того времени, главным образом канадцев, компанию которым составили три шведа, вступила в противостояние со сборной СССР. Брошенный вызов был принят.

Проиграв в первом матче 2:4, советские хоккеисты во второй игре восстановили равновесие, выиграв 5:4, уступая по ходу 2:4. А в третьем решающем матче советская команда не оставила никаких шансов звездам НХЛ — счет 6:0 говорит сам за себя. Такой унизительный счет был установлен во многом благодаря фантастической игре вратаря советской сборной Владимира Мышкина, который по решению тренерского штаба заменил легендарного Владислава Третьяка, и, как оказалось в итоге, не подвел.

"...Хоккеисты НХЛ не смогли прорвать сеть защитной паутины, сотканной игроками сборной СССР. В те редкие моменты, когда им это удавалось, большей частью в третьем периоде, вратарь Мышкин был более чем на высоте...", — резюмировало по итогам матча американское информагентство "Ассошиэйтед пресс".

О матче на "ноль" в Кубке Вызова, эволюции хоккейной амуниции, школе казахстанских вратарей и других темах — в нашем откровенном интервью с прославленным вратарем советского хоккея Владимиром МЫШКИНЫМ.

— Владимир Семенович, начну сразу с матча на Кубок Вызова, который Вы отстояли на "ноль", а команда СССР выиграла 6:0. Было ли волнение перед таким важным матчем, если да, то старались ли его не показывать?

— Не буду лукавить, что никакого волнения не было. Просто, если волнуешься до матча, это нормально. Спортсмен должен волноваться. Все-таки это его эмоции, равнодушных нет. Но волнение надо уметь перебороть с первым вбрасыванием, когда ты уже в игре. Если переборол волнение, то значит, получается хороший результат. А если это волнение остается, значит, человек на мандраже, и поэтому не получится хорошей игры.

— И все же про ту игру. Шел матч, оставалось играть еще 10, потом 5 минут до его окончания. Советская команда выигрывает — 4:0, 5:0, а затем 6:0. Было желание, как сейчас говорят, оформить "сухарь"?

— Нет, я об этом даже и не думал. Это чисто после матча такой результат получился. И то, я даже не понял после матча. Лишь по прошествии некоторого времени поймал себя на мысли: "Ну да, как-то вот так — матч и на ноль". А в том самом матче все мысли были просто отыграть, чтобы команда выиграла — с каким счетом, неважно. Просто выкладываться в каждом моменте. Так получилось, от первой до последней секунды, видимо, концентрация была не потеряна, и получился такой хороший результат.

— Третьяк не завидовал?

— А вы у него спросите (смеется).

— В архивах много фото, когда Вы тренируетесь вместе с Третьяком, так сказать, на "земле". Каково было это, таскать его?

— Мы в паре работали. Немного отличались весовые категории, я тогда весил 75, а Владик всегда где-то 90 весил. Но пришлось. Ему легче было, когда он меня таскал так же (смеется). Это определенно. Ох и здоровый он был для меня. Тяжело его было таскать.

— Другой известный советский вратарь, бывший в свое время дублером Третьяка в сборной, Александр Сидельников, которого сейчас, к сожалению, нет с нами, делился в книге своими воспоминаниями. Он рассказывал, что амуниция вратаря по тем временам весила где-то 30 килограммов...

— Давайте более точно, где-то в районе 25 кг, но когда намокала, то точно, в районе 30 кг. Сухая же — 25 кг.

— А нынешняя форма?

— Всему свое время. Мы тоже в свое время смеялись над первопроходцами, к примеру, когда у некоторых вратарей было два блина. Но тогда они были маленькие, а сейчас смотрите, что творится...

— Клюшкой не пробьешь особо...

— Да. Но, как говорится, сравнивать как-то некорректно. Все развивается, и в том числе хоккейная амуниция. Посмотрите, какие сейчас панцири, а мы тогда (смеясь) в тужурочках и ватниках стояли, набитых конским волосом, которые в итоге пробивались. Но ничего страшного.

— Вы свою карьеру начинали где-то в конце 1960-х, и завершение было где-то в начале 1980-х...

— Я в 1991 году закончил играть, тогда мне было 37 лет, а начинал в начале 1970-х — двадцать сезонов в большом хоккее.

— 20 лет — период довольно долгий. Поменялось многое, и форма в том числе?

— Конечно. Какая амуниция была, когда я начинал? Мы сами из наших старых щитков перешивали, что-то делали посовременнее, по снимкам из канадских журналов. А потом уже, конечно, когда за сборную играли — там уже было канадское все.

— А маски? Сколько их сменили за карьеру, не считали?

— В среднем одна в сезон менялась. Пот делал свое дело, и все равно маска ударялась об шайбу.

— Маски тоже совершенствовались?

— Несомненно. Ранее были так называемые лицевые маски, которые облегали строго лицо. А потом появились эти маски-сетки, сначала шведского производства, затем канадского. Ну, а потом, когда мы уже заканчивали, такие современные так называемые шлем-маски.

Если вспоминать, то первую маску-сетку привез Владик Третьяк. И это было где-то в районе 1969 года. И когда мы ее увидели, то все, конечно же, начали делать самодельные маски. А потом, так сказать, такой конвейер в этом направлении запустили шведы, и с 1970 года маски-сетки пошли.

— Как Вы считаете, современные маски реально намного лучше?

— Да, несомненно, намного лучше. Если раньше вот эти самые сетки-шлемы, которые надевали на голову, то они все равно деформировались и пробивались от шайбы. Признаюсь, у меня на голове 12 швов. К счастью, на лицевой стороне нет ничего. А вот шлем иногда пробивался. Сейчас практически такого нет. Если даже шайба попадает в маску или вот в такой шлем, то раз, и шайба уходит вскользь в сторону. Просто сделаны они очень высокотехнологично, правильно — нет прямого удара шайбой, чтобы в определенный участок головы попадал весь удар. В случае попадания шайбы, к примеру, в лоб, она соскальзывает в сторону, и поэтому сила удара после броска стала намного меньше. Ну, а если попадает, то немножко шум в голове, который затем быстро проходит. А в годы моей активной карьеры, когда попадало, как сейчас помню, то бывало разное. Чего только не было: и потеря сознания, и кровотечения были, прямо на месте зашивали, и снова в игру. Не без этого.

— Против кого тяжелее было играть из отечественных хоккеистов и зарубежных?

— Были мастера, и очень трудно было играть против них. Даже если брать такие фамилии, как Валерий Харламов и Александр Мальцев — это одни из самых больших технарей, для которых вратарь был, что называется, "открытой книгой". Против них играть было очень сложно. Ну и остальные тоже. Кто больше всех забил — это Борис Петрович Михайлов и Александр Сергеевич Якушев. Против них было тоже очень сложно играть. Но вспоминаю с радостью и те моменты, когда выигрывал дуэли у этих прославленных форвардов.

— Кто был примером вратаря для Вас?

— Виктор Сергеевич Коноваленко — вратарь советской сборной и горьковского "Торпедо" 1960-х и начала 1970-х годов. В принципе, это наш вратарский кумир как раз тех времен.

— Вы играли и против воспитанника казахстанской школы Бориса Александрова...

— Я играл и против него, и вместе с ним. Мы с Борисом Александровым оба 1955 года рождения. Два года были вместе в молодежной сборной. С Борькой мы и раньше встречались на юношеских, молодежных чемпионатах. В Кирово-Чепецке очень часто играли. У нас тогда зоны в турнирах были общие, и приезжала команда "Торпедо" из Усть-Каменогорска, где он играл.

— Ваш ровесник и многолетний одноклубник Зинетулла Билялетдинов назвал Александрова по-спортивному "злым"...

— Да, это так. В одном фильме я рассказывал как раз о нем. У него даже прозвище было в молодости Кассиус Клей (имя, данное при рождении легендарному боксеру Мухаммеду Али — прим. редакции). Задиристый, он не любил проигрывать, очень любил забивать, такой техничный хоккеист с хорошим катанием. В принципе, наверное, эти достоинства и позволили ему стать олимпийским чемпионом уже в 21 год, в таком юном для хоккея возрасте. Он — один из первых олимпиоников в хоккее вместе с Сергеем Бабиновым среди наших ровесников, тех, кто родился в 1955 году. А вообще среди моих ровесников семь олимпийских чемпионов!

Кстати, на молодежных турнирах мы соперничали не только с Борисом Хорошо знаю отца известного вратаря Евгения Набокова — Володю Набокова, мы соперничали.

— То есть Вы знакомы с казахстанской вратарской школой?

— Школа казахстанская очень хорошая была всегда. Помню усть-каменогорскую еще с тех времен — мы с ними играли. У нас со всеми были интересные матчи. Вот с Володей Набоковым были давние соперники, потом из Усть-Каменогорска начал свой путь его сын. Я не очень близко был знаком с ним, поскольку потом лет на 10 в Швейцарию уехал работать, не застал, когда Набоков-младший уехал в НХЛ.

Уже позже работал и с Виталием Еремеевым, тоже очень сильный голкипер, который свои лучшие годы в московском "Динамо" провел. Очень-очень приятное впечатление оставил и как вратарь, и как человек. Так что казахстанская вратарская, как говорится, школа есть. Надеюсь, что еще будут в Казахстане вратари топ-уровня.

— Кстати, про Швейцарию, если бы лет 25–30 лет назад сказали, что эта страна станет одной из лучших в хоккее, никто бы не поверил. Но, в частности, во многом благодаря Вам, Вячеславу Быкову и Андрею Хомутову Швейцария поднялась в хоккее. В чем секрет?

— Вы знаете, да. В начале 1990-х, когда мы туда приехали, как раз в этой стране начался хоккейный бум. Очень много мальчишек тогда пошли в хоккей. И вот такая хорошая работа на уровне с молодыми игроками привела к таким результатам. Одна из таких швейцарских команд — "Давос" приезжала в Астану на Кубок Президента. Я еще с тренером этой команды работал в Давосе.

— Скажите, сейчас вы за КХЛ следите?

— По мере возможности, конечно, да. Тем более матчи. Лет 10 как у нас открылся наш дворец, где московское "Динамо", родное, как говорится, проводит матчи. Большинство матчей посещаем, следим.

— Один из моих близких друзей, который родился и вырос на границе, как-то с гордостью показал мне фотографию начала 80-х прошлого века, где Вы запечатлены в тот момент, когда посещали одну из погранзастав на границе с Китаем.

— Да, мы были там. Это было в 1982 году. Мы прилетали в Алма-Ату и были приняты командующим Пограничным округом, потом вылетали на границу с Китайской Народной Республикой. Там встречались с личным составом нескольких погранзастав, общались, для нас все было интересно. У меня фотографии даже сохранились, где мы в офицерской форме.

— А "Динамо" было в то время структурным подразделением КГБ?

— В принципе да. Наша команда была сформирована и находилась на обеспечении и на довольствии Погранучилища имени Ворошилова в Голицыно. И в Алматы были пограничники Комитета госбезопасности и представители пограничного училища.

—В одно время ходили разговоры о появлении второго клуба из Казахстана в КХЛ. Из Алматы, к примеру. Как Вы к этому относитесь?

— Положительно. Почему бы и нет?! Такие регионы на востоке, они очень богаты, прежде всего, человеческим потенциалом, людьми — многие выросли оттуда. Это еще один пласт для развития хоккея.

Ильяс Омаров, Астана