Все граждане Казахстана имеют равные права

Полагаю, что тренд неотложного реагирования государства на обоснованные запросы общества будет сохранен и в наступившем году. В этом меня убеждают итоги состоявшегося под занавес 2019-го второго заседания Национального совета общественного доверия.

Мы все видим, что в портфеле этого принципиально нового института, нацеленного на стабильную коммуникацию самого высокого уровня между государством и обществом, нет простых вопросов. Многие из них к тому же имеют давнюю историю. Возможно, сегодня уже наступило время для их последовательного решения.

Как юрист позволю себе высказать собственное мнение по ряду вопросов из повестки Нацсовета, связанных с моей текущей деятельностью и научными интересами.

Начну с отмены смертной казни. Вопрос весьма сложный и к тому же не только политический.

Надо понимать: вряд ли найдется в мире страна, жители которой в данном вопросе выражали бы единодушие. И здесь напомню о заявлении Генерального секретаря ООН Антониу Гутерриша, который в октябре 2017 года отмечал, что около 170 государств, а это абсолютное большинство, отменили смерт­ную казнь либо прекратили ее практиковать. При этом, по данным международной правозащитной организации Amnesty International, по состоянию на декабрь 2018 года смертная казнь сохраняется в 56 государствах, что тоже немало.

Все страны по их отношению к смертной казни эта международная правозащитная организация условно делит на несколько групп.

Первая включает страны, где смертная казнь не предусмотрена ни за одно преступление. Таковых 106, среди них европейские, африканские, латиноамериканские государства, а также ряд бывших советских республик (Азербайджан, Армения, Кыргызстан, Туркменистан, Узбекистан, Украина, Эстония).

Вторая группа представлена странами, законодательство которых предполагает вынесение смертных приговоров только за исключительные преступления, например, за преступления в рамках военного права или прес­тупления, совершенные при исключительных обстоятельствах. Сюда отнесены 8 государств, включая Казахстан и Израиль.

Третья группа – это страны, в законах которых смертная казнь предусмотрена за совершение общеуголовных преступлений, связанных, как правило, с убийством. Однако эти государства считаются отменившими смерт­ную казнь на практике, так как они не применяли ее в течение последних 10 лет. В данный список включены 28 стран, в числе которых Россия, Таджикистан, Южная Корея.

И наконец, четвертая группа – это страны, в которых смертная казнь по закону и на практике сохраняется за общеуголовные преступления. Таковых, как уже отмечалось выше, 56. К их числу Amnesty International относит такие развитые государства, как Сингапур, США, Тайвань, Японию.

Полагаю, условное отнесение Казахстана к группе стран, законы которых устанавливают смертные приговоры только за исключительные преступления, свидетельствует о том, что мы за годы независимости последовательно и верно продвигаемся по пути обоснованной гуманизации уголовного законодательства. Ведь прежде наш Уголовный кодекс предусматривал смертную казнь за совершение большого круга общеуголовных преступ­лений, и она на практике применялась.

Теперь, согласно действующей Конституции, смертная казнь устанавливается законом как исключительная мера наказания только за террористические преступления, сопряженные с гибелью людей, а также за особо тяжкие преступления, совершенные в военное время (статья 15).

При этом особо отмечу, что Указом Первого Президента Казахстана Нурсултана Назарбаева
в нашей стране с 19 декабря 2003 года объявлен бессрочный мораторий на исполнение смерт­ной казни до решения вопроса о ее полной отмене. Данный шаг, несомненно, свидетельствует о стремлении государства к гуманизации уголовного законодательства и соответствию международным нормам.

Указ приостановил исполнение всех приговоров о смертной казни, но не запрещает судам их выносить. Теперь суды, вынося приговор, заменяют смертную казнь пожизненным лишением свободы или лишением свободы на определенный срок с отбыванием наказания в исправительной колонии особого режима.

Всего в настоящее время в двух учреждениях уголовно-исполнительной системы отбывают наказание 25 человек, которым высшая мера наказания в порядке помилования заменена пожизненным лишением свободы. При этом двум преступникам смерт­ные приговоры были вынесены после введения моратория.

Таким образом, вот уже 16 лет смертная казнь в Казахстане на практике не применяется. И это, безусловно, важная составляющая продвижения страны к полной ее отмене.

Сам по себе факт вынесения за довольно значительный промежуток времени всего двух смертных приговоров говорит о том, что криминогенная обстановка в стране государством строго контролируется. И само по себе наличие или отсутствие смертной казни не оказывает весомого влияния на динамику преступности. Достаточно сказать, что за последние 5 лет ее уровень в республике ежегодно стабильно падал и снизился на 36% (с 314 419 за 11 месяцев 2014 года до 230 710 по итогам 11 месяцев 2019-го).

Причем снижение уровня особо тяжких преступлений составило 20%. Это, конечно же, положительно влияет на состояние общественной безопасности в стране, при котором самочувствие граждан напрямую зависит от их защищенности от преступных посягательств. Следует ожидать, что данная тенденция будет укрепляться по мере продвижения проводимой Правительством реформы органов внутренних дел, которую поручил провести Глава государства в Послании народу от 2 сентября 2019 года.

Хочу добавить: специалисты могли бы рассказать, что не всегда оправдывается и расчет на то, что суровость наказания способна удержать человека от преступления, поскольку преступник, как правило, убежден: ему-то уж точно удастся избежать ответственности. И самое главное, в ситуации, когда ни одна судебная система в мире не застрахована от судебных ошибок, отказ от смертной казни дает возможность таковую исправить.

Примечательно, что в выступ­лении на втором заседании Национального совета Президент страны дал прямое поручение Министерству иностранных дел начать процедуру присоединения ко Второму Факультативному протоколу к Международному пакту о гражданских и политических правах.

Статья 1 этого протокола гласит, что каждое государство-участник принимает все необходимые меры для отмены смертной казни в рамках своей юрисдикции. Вместе с тем статья 2 предусматривает, что допускается оговорка, сделанная в момент ратификации или присоединения, которая пре­дусматривает применение смерт­ной казни в военное время после признания вины в совершении наиболее тяжких преступлений военного характера, совершенных в военное время.

Учитывая все изложенное, считаю, что прямая постановка вопроса о присоединении Казахстана ко Второму Факультативному протоколу, является выверенным, системным и пос­ледовательным решением со стороны нашего государства.

На этом же заседании Национального совета Глава государства предложил усовершенствовать статью 174 Уголовного кодекса, в частности, отказаться от понятия «возбуждение» и использовать вместо него слово «разжигание». На мой взгляд, это принципиально меняет ситуацию.

Напомню, данная статья устанавливает уголовную ответственность за возбуждение социальной, национальной, родовой, расовой, сословной или религиозной розни. Опасность преступления заключается в нарушении основного конституционного принципа – принципа равенства. Поэтому Казахстан, как и любое современное, цивилизованное государство, пытается таким образом защитить свой конституционный строй и безопасность, а также отношения, связанные с конституционным запретом действий, направленных на порождение ненависти, вражды между людьми.

Согласно статье 20 нашей Конс­титуции не допускаются пропаганда и агитация социального, расового, национального, религиозного, сословного и родового превосходства, а статья 5 закона запрещает создание и деятельность общественных объединений, цели и действия которых направлены на разжигание социальной, расовой, национальной, религиозной, сословной и родовой розни. В связи с этим предложение Главы государства о применении в материальном законе конституционного термина «разжигание» (при том, что Конституция является законом прямого действия) более чем обосновано.

Если обратиться к толковым словарям, то слово «возбуждение» в них больше рассматривается в физическом и физиологическом смыслах. К примеру, по Большому толковому словарю русского языка это «нервный подъем, волнение, реакция живых клеток на раздражение» (Санкт-Петербург, 2004). Толковый словарь под ред. C. Ожегова указывает, что «возбудить» – значит «вызвать, породить какое-нибудь состояние в ком-нибудь (чем-нибудь); волнение; привести в состояние нервного подъема; настроить, восстановить кого-нибудь против кого-нибудь; предложить для решения, поставить на обсуждение» (Москва, 2004). В психологии, например, возбуждение рассматривается как процесс возбужденного и заторможенного состояния человеческой психики.

Таким образом, слово «возбуждение» охватывает довольно широкий и разноплановый спектр смыслов человеческого состояния как на клеточном уровне, так и в призме межличностных отношений. Поэтому при практическом применении статьи 174 действующего Уголовного кодекса присутствует риск субъективного подхода со стороны следователя или судьи, каждый из которых при вынесении непростого для себя решения опирается на собственные знания и опыт. Кстати, данный термин не был придуман казах­станским законодателем. Его история проистекает из советского прошлого, поэтому сегодня данное слово все еще присутствует в законодательстве стран СНГ.

В этом плане понятие «разжигание» видится действительно более конкретным. В толковых словарях оно определяется как доведение до высокой степени, крайнее усиление.

Поэтому применение слова «разжигание» вместо слова «возбуждение» может существенно скорректировать оценку совершаемых кем-либо действий, запрещенных законом. Иначе говоря, при таком подходе государство существенно ограничит круг действий, которые отнесет к числу преступных. Таковыми, скорее всего, будут считаться только умышленные активные действия, которыми виновный явно подталкивает другого человека действовать вопреки установленному конституционному принципу равенства.

Это позволит привлекать к ответственности тех, кто реально действует, чтобы породить в обществе мнимые исключительность и превосходство одного человека над другим. А ведь именно эти действия запрещены нашей Конституцией.

Нурлан Абдиров, депутат Мажилиса Парламента РК, председатель Комитета по законодательству и судебно-правовой реформе, председатель Правового совета при партии «Nur Otan», доктор юридических наук, профессор