Может и неприлично аксакалам давать характеристики на языке молодежного сленга, но известного писателя Төлена Әбдікұлы иначе как живчик не назовешь. Почти месяц происходил процесс стыковки этого интервью. Толену аға все было некогда. То он был занят выпуском очередного номера журнала «Өркениет», то подготовкой документов к процессу госзакупок, то участвовал в съемках телепередач… Наконец-то, выделив в своем донельзя плотном графике время, он согласился ответить на вопросы газеты ЛИТЕР.
Думаю, в специальном представлении мой собеседник не нуждается. Прозаические произведения Төлена Әбдікұлы (Толена Абдикова) давно известны широкому кругу читателей, как в Казахстане, так и далеко за его пределами. Его творчество – это малые формы прозы, состоящие из повестей и рассказов. В ракурсе его творений – судьба человека. В них раскрываются истинные жизненные ценности, представлена борьба добра и зла, тонко переданы сомнения, вскрывается связь с метафизическим миром человека.
«СРЕДИ МОЛОДЫХ КОНКУРСАНТОВ ВСТРЕЧАЮТСЯ ОДАРЕННЫЕ»
– Партия «Нұр Отан» и Союз писателей Казахстана объявили республиканский творческий конкурс «Ұлы дала». Как вы считаете, необходимы ли такие конкурсы в век смартфонов и интернета?
– В нынешних конкурсах для творческих людей есть как плюсы, так и минусы. Положительный момент я вижу в том, что у молодых писателей появляется возможность попробовать свои силы, отбросить все насущные проблемы и заняться наконец творчеством. Несомненно, хорошо и то, что победители удостаиваются денежных премий. Кому не нужна финансовая подпитка?
Может, гениальные вещи создаются сплошь в нищете и духовных метаниях, но сегодня такая картина уже не присуща современному миру литературы и искусства. А минусы, на мой взгляд, в том, что обычно идея конкурса четко очерчена организаторами. Их требования сводятся к восхвалению темы творческого состязания. Получается, что творческая личность работает не по своей инициативе, а по заданию. К примеру, ко дню рождения Астаны такие конкурсы устраиваются ежегодно. Задание предельно конкретное – хвалить достижения столицы. Хвалебные оды, конечно же, не могут быть актуальной идеей.
Поэтому конкурс надо объявлять на лучшее литературное произведение, а тему по душе должен выбрать сам писатель. Что касается республиканского творческого конкурса «Ұлы дала», такого узкого коридора очерченных тем я не увидел. Как известно, первый заместитель председателя партии «Нұр Отан» Маулен Ашимбаев – сам сын писателя Сағатхана Ашимбаева, поэтому его совместная с Союзом писателей инициатива, на наш взгляд, вполне продуманна. Мы, писатели, можем только приветствовать предпринимаемые им шаги в поддержку творческой молодежи, как в моральном, так и финансовом плане.
– На самом ли деле такие инициативы способствуют раскрытию творческого потенциала и стимулируют молодых людей на дальнейшее развитие?
– Может быть, сегодня все мы пытаемся монетизировать свои таланты. И благодаря таким конкурсам, люди с божьей искрой могут вспомнить о своем предназначении и данном свыше таланте. Если повезет, то и заработать на этом. Мне очень импонирует, что среди молодых конкурсантов встречаются очень одаренные. Думаю, на процессы, способствующие их личностному росту, немало влияет и та полемика, что происходит в их сознании. Это же находит отражение и в формировании нового поэтического языка.
– Кстати, вам было всего 22 года, когда ваш первый рассказ «Райхан» увидел свет. Он был напечатан в 1964 году в сборнике рассказов молодых писателей Казахстана «Таңғы шық» («Утренняя роса»). О чем писал и мечтал молодой Абдиков? И о чем могут писать нынешние писатели в таком возрасте?
– Когда мой рассказ был опубликован в сборнике рассказов молодых писателей Казахстана, я учился на 4 курсе Казахского государственного университета. Меня пригласил составитель сборника, известный критик Зейнолла Сериккалиев. «Ваши произведения включены в сборник рассказов молодых писателей. Теперь у вас нет морального права не писать», – сказал он мне. Помню, что его слова плохо доходили до меня. Вдруг он меня с кем-то перепутал? Ведь я им никакого рассказа не отправлял! Намного позже я узнал, что мой рассказ издательство взяло у редакции газеты «Лениншіл жас» по предложению Абиша Кекильбаева. В те времена я увлекался стихами. И стоял на распутье, не зная какую стезю выбрать: поэзию или же прозу? Как раз перед этим я отнес несколько своих поэтических изысканий поэту Музафару Алимбаеву в Союз писателей. Он обещал предложить их в газету «Қазақ әдебиеті». Факт включения моего рассказа в тот сборник повлиял на мой выбор. Я стал прозаиком.
Понятно, что многие рассказы, написанные мной в молодости, в основном повествовали о первой любви. Мне казалось, что совсем нетрудно писать о своих мыслях и чувствах, радостях и разочарованиях, надеждах и вере. Но невозможно всю жизнь писать только о себе любимом, нужно писать и о других. Для того, чтобы расскрыть чужую душу, нужно упражняться, искать, готовиться. Творческий кризис, неизменно сопровождающий этот процесс, способствует твоему личностному созреванию. Для этого нужны терпение и время. Писать, не утруждая себя духовными поисками, потому что все пишут, нельзя.
Превратив таким образом творческий процесс в ремесло, можно добывать на свое пропитание и своей семьи. Но любое творение нужно выстрадать. «...Чтоб хорошо писать, страдать надо, страдать!», – сказал Достоевский подростку Мережковскому, осмелившемуся показать великому писателю свои стихи. Мне кажется, Достоевский был прав. А если пытаться писать голимую правду, и вовсе невозможно обойтись без страданий. Для того, чтобы стать хорошим писателем, нужно сначала сформировать свое мировоззрение, жизненную и гражданскую позиции.
«ПРОПАГАНДА К ИСТИННОЙ ЛИТЕРАТУРЕ НЕ ИМЕЕТ ОТНОШЕНИЯ»
– Какое благословение вы дали бы участникам конкурса «Ұлы дала»? Бата от такого маститого писателя вдохновило бы их… Все-таки ваши книги были изданы в ряде зарубежных стран. Особой известностью они пользуются в Европе и были отмечены Международной литературной премией Ф. Кафки.
– По моему мнению, молодежи не нужно давать советы и благословения, можно лишь высказать свое мнение. Мне лично в молодые годы никто не говорил «пиши так, не пиши таким образом».
Даже если бы говорили, я бы не стал воспринимать эти советы. Каждый должен сделать самостоятельный выбор. Что касается конкурса «Ұлы дала», то, как было сказано выше, он поможет молодежи заявить о себе и наработать некую порцию известности. Но о чем именно писать в литературном произведении, должен решать сам автор. Советская власть в свое время рекомендовала писателям освещать сегодняшнюю (советскую) правду и требовала наличия позитива.
Думаю, от тех, кто следовал этим рекомендациям, не осталось ни следа на литературном небосклоне. Не желая признавать каноны такого соцзаказа, не разменяв еще и третьего десятка лет, я написал повесть про бразильских индейцев «Тозақ оттары жымыңдайды» («Мерцают адские огни»). Конечно, его события напрямую касались судьбы казахского народа. Я пересадил казахскую действительность на индейскую почву. Ни один журнал ее не напечатал. Но и после того, как моя повесть увидела свет в составе сборника, она не стала предметом изучения критиков.
Сейчас молодые журналисты в первую очередь интересуются у меня, как я 48 лет назад осмелился написать такое произведение? Чувствуется, что эта повесть особенно нравится им. Если вкратце, конечно как жанр пропаганда имеет право на жизнь, но к истинной литературе она не имеет никакого отношения. Думаю, что нельзя забывать об этом.
– За повесть «Парасат майданы» (в русском варианте — «Разума пылающая война») в 2004 году вы были удостоены Госпремии РК. В ней с глубоким философским смыслом описываются борьба правды и лжи, надежды и разочарования. Наверное, такое произведение рождалось в немыслимых творческих муках?
– Человек не может игнорировать в течение своей жизни такие чувства, как справедливость, добродетель, милосердие, любовь.
Чистота помыслов. Они привносят в нашу жизнь необходимый положительный эффект. Наряду с ними мы сталкиваемся с несправедливостью, злом, жестокостью, бессердечием. Некоторые считают, что для победы над злом надо бороться с другими. На самом деле, и хорошее и плохое – в душе человека. Ты должен сам справиться с своими демонами.
Это называется борьба с самим собой. Только трансформируя себя, человечество способно развиться и избавиться от противоречий в обществе и своем сознании. Когда я умру, не стану ль я землей? Язык мой дерзкий – девушкой немой? Бездушным льдом – пылающее сердце, Что за любовь боролась с жизнью злой? В этих строках великого Абая как раз описана борьба противоборствующих двух начал. Только под словом «ғадауат» (ненавистный) он имел в виду «зло». Идею книги я вынашивал очень долго.
Но какой бы она ни была прекрасной, не сможет превратиться в художественную литературу. Для этого нужны настоящие образы и ситуации. Философия должна перетечь в чувства, превратиться в крик души. Ибо литература состоит из мира чувств. В ней нет места сухой логике. Словом, пришлось изучать философские произведения. За перо я взялся лишь спустя несколько лет. Написал за три месяца. Зато потом меня замучили сомнения. «Все это война сложных взглядов, нужно ли такое течение мыслей обычным читателям, не собираюсь ли я заморочить им головы?» Но после высокой оценки коллег и первых читателей, мои сомнения поугасли. Произведение было выдвинуто на Госпремию. Член госкомиссии И. Щеголихин написал мне специальное письмо.
Оно заканчивалось так: «После прочтения вопрос не о том, заслуживает ли Ваша повесть государственной премии, а о том, заслуживает ли госпремия такой темы, такой боли, такой правды». Честно говоря, такое вызывающее противопоставление меня немножко шокировало, но тем не менее это его мнение, на что он имеет право. «Парасат майданы» – творение, которое вконец меня измучило, выпило меня до остатка.
– Некогда ваша другая повесть «Правая рука» стала литературной сенсацией. По теме она близка к «Запискам из мертвого дома», а по форме напоминает «Бедных людей» Ф. Достоевского. Значит ли это, что вы как писатель воспитаны на русской литературе?
– Могу сказать, что на моем процессе становления как писателя большое влияние оказала русская и мировая литература. В моем понимании, классическая художественная литература на делится на национальности. Трудно сказать, что Толстой и Достоевский принадлежат только русским. Написанные ими произведения нельзя вставить в рамки одной нации, они общие для всего человечества. В Европе почитателей Достоевского намного больше, чем в России. Потому что великие произведения пропагандируют общечеловеческие ценности. Поэтому возможно, что влияние русской и мировой литературы в какой-то мере может иметь место в творчестве писателей таких, как я.
«ИСТИННАЯ ДРУЖБА НАЧИНАЕТСЯ С ЮМОРА»
– Вы яркий пример того, что талантливый человек талантлив во всем. Например, вы были домбристом в первом составе знаменитого ансамбля «Отырар сазы» под руководством Нұрғисы Тлендиева…
– Домбра для меня имеет огромное значение, хотя я самоучка. Играю кюи по нотам. Иногда и сам сочиняю их. Три из них записаны на радио. В молодости Нұрғиса Тлендиев взял меня в организованный им городской оркестр из 200 человек. (Но это был не «Отырар сазы»). Как-то мы давали концерт в театре оперы и балета. На первом плане оркестра – известная домбристка Бахыт Карабалина, за ней я и еще один домбрист, за нами кобызисты, и так далее. В какой-то момент в двух крыльях оркестра послышалась фальш. Мы замерли от ужаса, когда Нұрғиса ағай поднял одну руку и нахмурился. Сразу звук домбры стал тише... Нұрғиса аға поднял вторую руку, взмахом ювелирно синхронизировал игру левого крыла с нами. Тут же суровые его брови разгладились... Дирижерский талант Нұрғисы ағай был непревзойденным. – Вы в молодости были подающим надежды борцом? – В школьные годы часто участвовал в районных соревнованиях по борьбе. В первый год, приехав в Алматы, я не поступил в вуз. Поэтому целый год, в ожидании следующей абитуриентской поры занимался борьбой, домброй, актерским мастерством. То время было для меня временем поиска, когда мне хотелось испытать свои силы во всем. Первым моим тренером по вольной борьбе был Сацков. Хороший педагог. Позже, когда поступил в КазГУ, тренировался у другого аса – Савелия Григорьевича Зифтириди. Во время соревнований Сацков, тренирующий другую команду, давал мне подсказки. Чувствовалось, что он болеет за меня душой и часто слышал от него: « Абдиков, нужно выиграть». Выступал в одной команде с Робертом Рахимовым (говорят, что он умер), Сағындықом Жылқайдаровым, Қайырбеком Рымжановым. Понятие дружбы в спорте – особенное.
– Говорят, что вы с вашим другом писателем Дулатом Исабековым любите сочинять анекдоты друг про друга. Расскажите хоть один.
– Истинная дружба начинается тогда, когда у друзей срастается юмор. У нас с Дулатом есть такая традиция. Я беру свои анекдоты из жизни. Например, в советское время, чтобы выпустить книгу, надо было попасть в план издательства. Это сродни получению квартиры. Нужно было уметь поймать одну волну с главным редактором, поговорить с ним по душам, расположить его к себе...
Дулат зашел к главному редактору издательства Есету Аукебаеву с целью обаять и расположить его к себе. Но вместо уважительного «Есаға», сказал Есету «Әуке».
Есет подумал, что Дулат над ним шутит и набычился. Тот, не подозревая о собственной оплошности, продолжал умасливать: «Әуке», «Әуке». При этом он искренне излагал свою просьбу. Только выйдя из кабинета, Дулат понял, что натворил. Мы ждали его в коридоре. Дулат начал делиться с нами: «Ойбай, я бесконечно называл его Әуке! Леший меня попутал».
Мы начали смеяться над ним. Тут мимо нас прошел Есет, зло сверкнув на Дулата глазами. «Я пропал», – запричитал Дулат. Оказывается, еще не пропал...
После работы, собираясь ехать с женой в гости, он стал ловить около «Детского мира» машину. Такси в то время было мало. Никто не останавливался. Изнервничавшийся Дулат пригрозил кулаком проезжавшей мимо машине и закричал: «Негодяй!». Тут из машины выглянул...
Есет Аукебаев! В тот год книга Дулата так и не увидела свет и не была напечатана (смеется). – В молодости вы, оказывается, были знаменитым бильярдистом. Правда, что в Союзе писателей в Алма-Ате стоял единственный бильярдный стол в городе? – Знаменитый бильярдист это слишком лестно для меня. Но в бильярд играю. Может в Алматы и были другие бильярдные столы, а в Союзе писателей на втором этаже стоял единственный бильярдный стол. Обычно на нем играли Ғабит Мүсірепов, Ғарифолла Құрманғалиев и еще несколько деятелей искусств. Наблюдая за их виртуозной игрой, и я научился играть.
– Еще говорят, что вас, как и любую творческую личность, отличает чрезвычайная рассеянность и забывчивость. Правда, что вы забывали своих детей на работе?
– Есть такое. Как-то забыл свою дочьпервоклассницу Карлыгаш. Но не знал, что все эти случаи станут достоянием общественности. Наверное, все это пересказывает всем в качестве анекдотов мой друг Дулат (смеется).