За пятнадцать лет он стал жемчужиной в культурной жизни страны. В этом году акцент сделан на людях, правящих миром киноиндустрии, – это продюсеры, режиссеры и руководство ведущих кинокомпаний мира. Но какой же кинофестиваль без любимых актеров? Корреспондент ЛИТЕРа пообщался с популярным российским актером и режиссером Дмитрием Дюжевым, встреча с которым для киноманов стала отдушиной.
В каждый свой приезд в столицу Казахстана Дмитрий Дюжев открывает ее для себя заново. По его мнению, «Нур-Султан – уникальный город, который расположен в степном океане, словно большой корабль». Именно такой увидел столицу многогранный артист Дмитрий Дюжев.
Прочитанные актером отрывки из моноспектакля «Евгений Онегин» уже на пресс-конференции, проходившей в рамках кинофестиваля, напомнили формат настоящего творческого вечера.
Актер знает поэму наизусть. Казахстанские поклонники знакомы с его великолепным моноспектаклем «Евгений Онегин», собравшим в прошлом году аншлаги в Алматы, Актобе, Петропавловске и в столице. С читателями ЛИТЕРа артист поделился своим отношением к кинофестивалю «Евразия», героям романа в стихах Александра Пушкина и от имени родителей поблагодарил казахстанцев.
– Дмитрий, начнем с Пушкина. Литературный шедевр «Евгений Онегин» не утратил своей популярности, он по-прежнему любим и почитаем зрителями. У вас не было желания записать аудиоверсию моноспектакля?
– Вот что об этом думаю. В том объеме, в котором я читаю и играю, это имеет отношение к постановке актрисы, режиссера, педагога, народной артистки РСФСР Антонины Михайловны Кузнецовой. Она сделала моноспектакль с компеляциями, а если задуматься об аудиозаписях, как это делали Ульянов, Юрский, то необходимо весь роман сделать в стихах. В этом случае никакие компеляции не могут иметь место.
Запись романа – это ответственность перед неконтролируемым зрителем. Во время спектакля я могу по атмосфере продолжить какую-то часть, а какую-то сократить, все зависит от внимания зрителя здесь и сейчас, от аудитории, которая собралась на спектакль.
Весь роман в записи – это будет где-то шесть часов. Вы сможете, не прерываясь, слушать его в течение этого времени?
– Какой образ вам ближе: Ленский или Онегин?
– Ни тот, ни другой. Это два отдельных персонажа, которые существуют отдельно от меня. Во мне есть и степенность, и меланхоличность, и избирательность Онегина. Во мне есть полет поэтической мысли и желание высказаться как творческая единица Онегина. Судить персонажей не берусь. Судить – вообще грех.
Я пытаюсь так прочитать «Евгения Онегина», чтобы у зрителей возникло желание взять в руки роман и перечитать. Любовь к классике мне привили родители. Теперь я стараюсь донести эту любовь молодежи. Дважды, когда прилетал в Алматы, побывал в детском доме, где рассказывал о силе искусства. Эти встречи называю «прививкой любви к искусству».
