Основатель ЭКО в Казахстане, руководитель сети клиник по лечению бесплодия «Экомед», победительница проекта «100 новых лиц Казахстана», Президент Казахстанской ассоциации репродукции человека, Член Всемирной Ассоциации репродуктивной медицины – World Assosiation of Reproductive Medicine (WARM), член Европейской Ассоциации репродукции человека и эмбриологии. Член Национальной комиссии по делам женщин и семейно-демографической политике при Президенте Республики Казахстан.
На протяжении двух десятков лет эта женщина не перестает удивлять и восхищать меня. Дочь известного в свое время партийного функционера, позже ставшая супругой одного из первых бизнесменов в стране, казалось бы, могла просто наслаждаться жизнью. Отдыхать по заграницам, посещать салоны красоты, доводить до совершенства свою красивую фигуру… Словом, быть одной из красивых, богемных женщин страны с наращенными ресницами и ботоксными губами. Вместо этого Салтанат Байкошкарова постоянно крутится как белка в колесе, то выбивая лицензию на право заниматься экстракорпоральным оплодотворением (середина 90-х годов), то создавая ассоциацию репродуктологов (начало двухтысячных), то разрываясь между своей работой в клинике по лечению бесплодия «Экомед» и редакцией агентства «Хабар», где она была ведущей передачи про здоровье (середина двухтысячных). При этом в стране благодаря ей стали мамами тысячи бесплодных женщин. А сама она без устали дает интервью в СМИ, просвещая казахстанское общество, стараясь помочь нам мудрыми советами и жизненным опытом.
«Я могла стать женщиной-послом»
– Вы известны в стране как автор первого ЭКО-ребенка в Казахстане, как репродуктолог-эмбриолог первой волны, стоявший у истоков этого нового направления в медицине. Если повернуть время вспять, кем вы могли бы стать? Если бы не было той первой девочки, которая родилась благодаря экстракорпоральному оплодотворению в 1996 году?
– Если условно отмотать пленку на 30 лет назад, я так же занималась бы проблемами бесплодия. Потому что как вышла замуж в 19 лет, так и столкнулась с этим ужасным приговором. В первый раз я стала мамой через семь лет ожидания. Второй сын родился 15 лет спустя. Кстати, я с детства мечтала быть многодетной мамой, потому что выросла в многодетной семье. Но Бог так распорядился, что я родила только двоих сыновей… Медицина – мое предназначение. Свое призвание определила по наитию с детства. Я люблю медицину. Уверена, что просто создана для этой сферы! Моей работой стала бы, если и не бесплодие, то другая актуальная медицинская проблема.
В 1988 году я начала работать в консультации «Брак и семья» в Алматы, трудилась над обследованием мужского бесплодия: уже в то время занималась такими узкоспециализированными вопросами, как искусственная инсеминация спермой мужа или донора. В 90-е годы, когда не хватало самого необходимого, невозможно было думать о высоких технологиях. Поэтому в то время на меня, одержимую идеей внедрить новейшие репродуктивные технологии в медицине, люди реагировали неоднозначно. Но такая уж я: если что-то втемяшится в мою голову, то не успокоюсь, пока не реализую. Мне было без разницы, что нет в городе света, что закрывались кинотеатры, что в аулах вообще царили разруха и тотальный дефицит всего.
Поликлиника, где я тогда работала, располагала единственным УЗИ-аппаратом на весь город. И в такое время я захотела заняться новейшими методиками лечения бесплодия, чтобы помочь в будущем как можно большему количеству супружеских пар. Из тех, кто к нам обращался тогда, 85% процентов нуждались в экстракорпоральном оплодотворении (ЭКО). Мне нравится созидать.
Не жалею, что занялась ЭКО – это принесло счастье тысячам семей. И я на самом деле… супермногодетная мама. Потому что моими руками были сделаны эмбрионы, из которых впоследствии родились прекрасные дети. И они живут по всему миру. Основная масса, конечно, растет в Казахстане. Все это было сделано в тандеме с моим супругом, который понимал и поддерживал меня с самого начала. С ним мы создали огромную сеть клиник «Экомед». Без моральной, физической и материальной поддержки мужа Батыра Бекмусаева всего этого не было бы, однозначно, потому что на тот момент, когда мы только начинали, все смешалось: и финансы, и политика, и медицина.
А еще я по характеру – дипломат. Если бы меня медицина вообще не привлекала, то я стала бы дипломатом. Я даже собиралась поступать в МГИМО, элитарный московский вуз. Помню, мой папа разговаривал со своим другом, который закончил МГИМО, куда мне идти: в медицину или дипломатию? Я любила медицину больше всего, но характер мой под стать дипломату. Часто предотвращаю многие взрывные ситуации, сдерживаю себя, хотя сама эмоциональна. Папу его друг отговорил. В то время границы были закрыты, максимум, куда я могла попасть на работу, – это в какое-нибудь посольство в Йемене. А девушкам там точно было бы сложно найти жениха и устроить личную жизнь. Папин друг привел в пример свою дочь, тоже дипломата, которой тогда было 30 лет и она все еще не нашла спутника жизни. Так что, вполне возможно, я была бы послом, если б 30 лет назад отец настоял бы на моем поступлении в МГИМО.
– В 2017 году Вы вошли в список «100 лиц Казахстана». За вас свои голоса отдали десять тысяч человек. Как вы думаете, кто голосовал за вас?
– На самом деле я случайно узнала, что попала в список претендентов на звание «100 лиц». Кто подал мою кандидатуру – так и осталось тайной. За 10 дней до окончания голосования сидела на каком-то собрании и искала информацию о коллеге-профессоре. Тут Google выдает информацию, что и он, и я участвуем в конкурсе «100 лиц». Смотрю – за меня люди активно голосуют. Тут же написала своему помощнику, но она не знала, кто инициировал мою кандидатуру. Наверное, кто-то из наших благодарных пациентов. Я была счастлива, что кто-то обо мне позаботился. Видимо, в чьей-то судьбе я действительно сыграла большую роль. За 30 лет работы, может, я и заслужила такую поддержку? Победила, несмотря на то, что было много претендентов. Думаю, более 10 тысяч человек проголосовали за меня, в том числе и родители наших детей, и те, с кем меня сталкивала жизнь.
«Я сама!»
– Мало кто знает, что вы, помимо основной работы, занимаетесь просветительской: пишете научно-популярные статьи, частая гостья ТВ- программ. Вы видите в этом какую-то особую миссию?
– С детства была активисткой, и мои любимые слова: «Я сама!». Хотя я пошла в школу в 6 лет и была самой младшей, но из-за высокого роста все меня воспринимали как ровню. Лидером была и в классе, и в вузе, и на работе. До того, как попала в консультацию «Брак и семья», в моей жизни были… профсоюзы. В консультации «Брак и семья» первым делом создала комсомольскую, партийную, профсоюзную организации, естественно, сама же возглавила созданный там профком. Не могу просто так сидеть – мне важно делать для людей полезное. У меня всегда куча идей. Моя сноха говорит: «Вы умеете так убеждать, что мне хочется тут же побежать и купить эту вещь или услугу». Неожиданно для себя оказалась приобщенной к журналистской среде. Дело в том, что я прекрасно владею родным языком, хотя училась в русской школе и на русском отделении вуза. Казахский язык был основным в нашей семье. Поэтому всегда давала интервью о своей работе на двух языках.
В начале 2000-х меня пригласили на «Хабар» вести передачу про здоровье. Как только меня ни уговаривали продюсеры! Наверное, за всю жизнь столько комплиментов в свой адрес услышала именно тогда: «Вы можете вести даже новости, камера вас любит, вы телегеничная, прекрасно владеете казахским, в медицине как рыба в воде, у вас королевская осанка и красивые ноги». ( смеется) А я в то время только родила второго ребенка, была загружена по самую макушку работой и домом. Я и репродуктолог, и лаборант, и руководитель, и жена, и мать… Отнекивалась как могла, но от меня не отставали. Пришлось переквалифицироваться из кормящей мамы в телеведущую, перейти из роли серьезного доктора в теледивы. В итоге мне приходилось в 7 утра идти на работу: проводить операции, перекладывать полученные яйцеклетки в инкубаторы, эмбрионы – в морозильные установки, а к 10-ти нестись на «Хабар». Потом я бежала кормить ребенка грудью, и снова – на работу. Так я стала почти журналистом, и в этом, есть, наверное, особая миссия.
– Вы также являетесь членом Национальной комиссии по делам женщин и семейно-демографической политике при Президенте РК. Какие вопросы вы курируете в Нацсовете?
– В Нацкомиссии я уже 11 лет и очень горжусь этим, так как назначена туда по Указу Президента. Я курирую вопросы репродуктивного здоровья, материнства и детства. И я – не единственный представитель медицинской сферы. По своей части я веду работу по развитию сферы репродуктивного здоровья населения, подростков и детей. Проводим заседания совместно с Минздравом, МОН РК, организовываем конференции в регионах, чтобы повышать информированность населения и квалификацию врачей. Дело в том, что в областях гинекологи заняты больше в акушерстве, нежели вопросами бесплодия и охраной репродуктивного здоровья. То есть мы ведем системную работу.
«Мы росли в атмосфере труда»
– Вы выросли в многодетной семье известного в Жамбылской области общественного деятеля, видного организатора Бердена Байкошкарова. Наверное, вас в какой-то мере можно отнести к категории «золотой молодежи» того времени? Вы «прожигали жизнь», как это свойственно молодым девушкам из обеспеченных семей партийных функционеров?
– Мой отец был партийным работником на руководящих должностях. Дед – участник ВОВ, работал председателем колхоза. Я же старалась быть достойной старшей дочерью своего отца и внучкой аташки. Заботилась о троих сестренках и троих братишках. Нас всего в семье семеро детей. Действительно, в то время мой отец был большим руководителем, известной личностью в регионе и Казахстане. Но он никогда не давал нам повода для того, чтобы мы даже мысленно представили себя в роли «золотой молодежи». У меня, как у старшего ребенка в семье, была куча обязанностей: заботилась о бабушке, дедушке, маме и папе, следила, чтобы царила гармония между сестрами и братьями. Гости в наш дом в течение дня приезжали по три-четыре раза. В родительском доме всегда было многолюдно. Отец брал на воспитание детей нуждающихся родственников, с нами жили дедушка и бабушка, то есть в нашем доме всегда было не менее 15-20 человек одновременно. Папа нам повторял простую истину: «Терпение и труд все перетрут». Да, я росла в успешной и зажиточной по тем временам семье. Например, в 1960-е годы первый телевизор появился у нас, мы ездили на лучших машинах того времени, так как отец всегда был в авангарде своего поколения и всего добивался своим трудом, умом. Но ежедневно от него мы слышали: «Не кичитесь тем, что вы дети партийного руководителя. Люди смотрят на вас, равняются на вас, поэтому надо быть примером для других. Не зазнавайтесь, не задирайте нос». Летом мы, дети, на три месяца ездили в аул получать трудовое воспитание. Мне, самой старшей, было 12 лет. Мы ногами месили из глины и самана кирпичи, сушили их. Помогали строить дом. Умели разделывать тушу домашней скотины…
Мы росли в атмосфере труда. Благодаря отцу росли с мыслью, что, если работать, то можно всего добиться. Что интересно, оказывается, наш отец хотел стать врачом. Но аксакалы попросили его стать врачом… техники, то есть инженером-механиком. Видимо, любовь к медицине мне передалась от отца, и я претворила в жизнь его нереализованную мечту. Папа умел все: вставить замок в дверь, собрать юрту, починить все. Например, уже издалека по звуку мотора едущего трактора мог «поставить диагноз» и определить степень его поломки. Сам чинил всю технику, хотя и был руководителем. Мы не чувствовали себя представителями «золотой молодежи», хотя отец мог нам это позволить.
Поэтому всего в жизни добивались своим трудом. Я закончила с отличием школу, вуз – с красным дипломом. Умела доить коров и печь хлеб. Наша мама работала учительницей, а дома она была занята приемом бесконечных гостей. Она была всецело занята и работой, и домашними заботами, поэтому никогда не сюсюкалась с нами, не устраивала модных сегодня «обнимашек». На правах первой внучки я воспитывалась у бабушки и дедушки, и поэтому к матери относилась немного сдержанно. А любви от Апа и Ата было с лихвой!
Даже когда я вышла замуж и приезжала изредка в отчий дом, бабушка целовала меня с макушки до кончиков ног, громко приговаривая самые что ни на есть в мире ласковые слова. Таких бабушек сегодня вряд ли встретишь. Что касается развлечений, присущей «золотой молодежи», то я даже не ходила на вечеринки. Помню, что казахские классы все время проводили праздничные вечера, а в русском царила более жесткая дисциплина. Дни рождения одноклассников мы могли отметить только в обед. Чтобы болталась по дискотекам – такого вообще не было! Лишь в университете я впервые услышала про «центровских». И долго не могла вникнуть в смысл. Мы-то были с периферии (смеется).
– Кем стали ваши братья и сестры?
– Одна из сестер, Перизат Байкошкарова, – врач, одна из первых репродуктологов в стране. Еще в детстве я ей говорила: «Ты будешь врачом!». Она тоже закончила школу с золотой медалью и сразу поступила в мединститут. Я сама ее готовила к экзаменам по химии и биологии. Другие сестры и братья заняты в бизнесе и на госслужбе.
«Рожайте, но смотрите на свои возможности»
– Какие советы вы дали бы современным многодетным матерям?
– Быть многодетной матерью – это большая ответственность. Что отличает человека от животного? Это сознание и ответственность перед своим потомством. Животные тоже заботятся о своих детях, но не так осознанно, как это делает человек – особое создание в мире среди животных. Например, у меня двое сыновей, и я чувствую огромную ответственность за них. И моральную, и материальную.
Моя задача – дать им как можно больше знаний для жизни. Прежде чем произвести на свет свое потомство, надо сто раз подумать, сможешь ли ты дать воспитание, материальные и духовные ценности? Не будут ли несчастливы завтра твои дети? Конечно, здесь важно не перегибать палку, потому что, если слишком углубляться в такие мысли, то человек просто не захочет рожать.
Стать многодетной мамой, в моем понимании, значит думать 24 часа в сутки о своих детях. Ребенок же не по своему хотению приходит на этот свет. Да, это – плод любви. Но человек должен руководствоваться не только своим эгоизмом. Да, детки такие сладкие в младенчестве, мы с ними играем, обнимаем их, целуем, умиляемся первым словам. Но потом они становятся взрослыми и требуют от тебя большего. Часто слышишь: «Я тебя не просил рожать, у того мальчика все есть, а у меня нет. Мне нечего одеть. Мне нужно сходить в кино…».
Кстати, попробуйте сейчас сходить в кино! На одного ребенка необходимо минимум 3 тысячи тенге. Мы живем во время сплошной конкуренции и рыночных отношений. Людям трудно это осознавать, особенно, выходцам из СССР, сформировавшимся при закрытых наглухо границах, привыкших, что государство даст пенсию, обеспечит работой, медициной, бесплатным образованием, садиками. Тогда не было такого разнообразия в одежде и питании. Не было лишних соблазнов как, например, сходить в караоке-клуб.
Нам было легче жить. Мои вещи донашивали мои сестренки и даже братишки. Дома сами пеклипеченье, вафли и торты. Сегодня люди живут в мире соблазнов и обществе потребления, где звезды шоу–бизнеса рекламируют бесконечные туфли, платья, машины, отдых на Мальдивах и Канарах… Дети видят и соревнуются. Некоторые, за неимением всего этого, считают себя ущербными. Отсюда – суициды и депрессии.
– Но ведь весь мир живет так, почему мы не можем?
– Весь мир шел к этому естественным путем развития. Мы, к нашему несчастью, сошли с рельсов и 70 лет шли другим, искусственным путем. А теперь пытаемся вернуться в естественное русло. Поэтому сейчас жить и рожать детей – это огромная ответственность. Конечно, кроме родительской ответственности свою долю ответственности должно нести государство в виде достойных пособий. Кстати, еще несколько лет назад я поднимала вопросы в отношении материнского капитала… Просто надо идти к тому, чтобы осознанно рожать своих детей. Не для государства, а в первую очередь для себя. Ты же не скажешь этому ребенку, что я тебя родил для государства, оно все и должно тебе? Вторая наша проблема – неосознанное отношение к кредитам и традициям. К сожалению, наши люди не умеют считать деньги и серьезно относиться к своим возможностям. Недаром у казахов есть пословица: «Көрпеңе қарай көсіл», то есть «По одежке протягивай ножки».
Люди равными не рождаются. Кто-то умен от рождения, кто-то создан для математики, третий – для медицины. Когда мы в лаборатории под микроскопом видим восемь эмбрионов, оплодотворенных от одной матери и отца, то замечаем у них совершенно разное развитие. Один отстает, второй тут же погибает, третий делится неправильно, четвертый взял да всех обогнал. Из 10 яйцеклеток выживают в среднем только два.
– Как, по вашему мнению, казахам поменять свое неосознанное отношение к кредитам и традициям?
– Мне жаль время, которое мы тратим на той и құдалық. В последнее время я учу своих молодых родственников оптимизации трат на свадьбы, обходиться без театрализованных праздников.
Помню, как-то сосед женил сына. Мы с супругом, как близко общающиеся люди, 7-8 раз ездили в составе их делегации то на сватовство, то на құдалық, то на сырға салу. В итоге мой младший сын остался бесхозным на целую неделю. В конце он нам сказал: «Сколько раз можно женить одного и того же? Я такого не допущу. Я женюсь в день своего рождения, чтобы утром начали, после обеда закончили». То есть даже дети замечают нерациональность казахских тоев. На моих глазах распалась знакомая казахская семья. Молодые прожили ровно год. Оказывается, родители невесты до этого женили сына и повесили кредит, взятый на той, на дочку.
Получается, она вышла замуж с кредитом на шее и отдавала ежемесячно матери свой заработок. Естественно, муж начал возмущаться: «Почему она пашет на брата и должна восстановить расходы на его свадьбу?». Еще одна проблема – родить много детей и потом повесить проблему на одного или двоих. У нас, казахов, ведь так: из 10 детей в авангарде обычно один или двое. И они всю жизнь посвящают другим братьям и сестрам. Такие случаи мы видим на каждом шагу.
Например, приходит желающая забеременеть 45-летняя женщина. Как правило, поздно вышла замуж, потому что до этого была занята своими младшими братьями и сестрами. Другой пример. У 39-летней старшей медсестры в одной из наших клиник один-единственный сын. Спросила как-то: «Не хочешь воспользоваться возможностями клиники и забеременеть на второго?». Отвечает: «Я-то хочу, но муж не желает, потому что он старший в семье, где 13 детей. Он всю жизнь тащит братьев и сестер. У него аллергия на все семейные проблемы». То есть он ей сказал: «Если вдруг сама забеременеешь, то, пожалуйста, рожай, но специально для рождения ребенка на ЭКО не пойдешь. Не хочу, чтобы наш сын, как прицеп тащил других наших детей. Ведь только наши так умеют: родить 5-6 детей и вешать их друг на друга». – То есть вы против многодетности как таковой? – Я не против.
Рожайте, сколько сможете поднять на ноги, но смотрите на свои возможности. Чтобы ребенок потом не говорил родителям: «Зачем обрекли на нищету?». Государство должно обеспечить нас самым необходимым, но остальное – это ответственность родителей. Например, 60 процентов жителей Германии не имеют своего жилья. Живут там, где есть работа. А мы строим дом и привязываемся к этому месту.
По моему мнению, процентов на 30 должна быть ответственность государства, а на 70% – самого человека за свое потомство. Мы, казахи, слишком гостеприимные, открытые и бесхитростные, помогли выжить многим народам в годы войны и после. Мы пережили тяжелейшие и страшные годы эпидемий, голода, войны, репрессий. Но, тем не менее, нам нужно учиться делать добро самому себе, уметь считать и просчитывать свои шаги наперед. Об этом еще лет 140 назад говорил великий Абай.
«Слова Абая актуальны, как никогда»
– К слову, в социальных сетях особой популярностью пользуется челлендж, инициированный Президентом Касым-Жомартом Токаевым, посвященный 175-летию великого Абая. Вы приняли в нем участие?
– Мне очень нравится, что сейчас вспоминают творчество великого Абая. Все его слова актуальны, как будто мы не сделали никакого вывода. Да, отличительная черта наша – душевность и открытость. Эти положительные качества помогли в те годы, когда на казахскую землю привозили представителей других народов, насильно сорванных с родных мест. По моему мнению, человеку нужно помочь открыть глаза. Академик, математик Аскар Джумадильдаев говорит: «Я всем математикам рекомендую читать Абая – у него все слова пронизаны математической логикой». Меня радует, что молодежь впитывает слова национального мудреца. В русской школе нам Абая не преподавали. Его я для себя открыла благодаря супругу – он держит на тумбочке «Слова назидания», и я со временем тоже стала брать в руки и читать.
– Какое слово или стихи Абая ваши любимые?
– Мне близко его 10-е слово назидания, возможно, потому что это связано с моей работой. «Люди молят аллаха о ребенке. Для чего нужен человеку ребенок? Говорит, после его смерти в доме должен остаться наследник, пусть молится за него; надеется, что ребенок, подросши, будет кормить его под старость. И больше ничего? Что значит утверждение «в доме должен остаться наследник»? Может быть, ты просто боишься за судьбу накопленного тобой добра? Или считаешь, что был отмечен небом, и оставляешь на бренной земле нетленные ценности? Но стоит ли вообще печалиться о добре, которое пережило человека? Зачем еще перед смертью понадобилось тебе застилать свои глаза туманом жадности? Хороший ребенок – радость, плохой – горе. Ведал ли ты загодя о том, какого ребенка пошлет тебе Всевышний? Ты пережил немало мук и совершил достаточно неблаговидных поступков. Почему же ты вознамерился переложить их на неокрепшие плечи сына? Выдержит ли он такую непосильную нагрузку? И так ли нужно, чтобы сын творил за тебя молитвы? Если ты при жизни делал людям добро, то и без сына будет достаточно опечаленных твоею смертью, но если тобой содеяно немало зла, то и молитвы сына окажутся напрасными.
Благодеяние надо совершать самому, его не оставляют в долг наследнику. Просить же сына у Аллаха ради того лишь, чтобы он замаливал твои грехи, значит обречь его на раннюю смерть. И вообще, бывали ли на твоей земле случаи, чтобы недостойный отец воспитал благородного сына? Пустое и то, когда говоришь, что сын, подросши, будет кормить тебя под старость. Во-первых, сможешь ли ты сам употребить все силы для того, чтобы дожить до этой самой старости? Во-вторых, уверен ли ты в том, что сын, как раз подросши, будет чтить добрые традиции степняков? В-третьих, кто откажется ухаживать за тобой в старости, дорогой мой человек, если двор твой будет полон скота? И любящий сын не сможет прокормить отца, если бедствует сам, а ведь бывают дети, умеющие добывать на хлеб, и дети, бездумно пускающие на ветер все нажитое. Что, если тебе придется пожинать плоды своего воспитания?
Может ведь случиться и так, что возьмешь на себя грехи сына, которого, денно и нощно молясь, выпросил у Всевышнего. Сперва ты обманываешь свое чадо, суля ему то одно, то другое, и радуешься сам, когда удается этим занять его. Кого же ты станешь винить, если сын вырастет лгуном? Потом ты учишь его поносить людей, потакаешь сквернословию и буянству. Проходит некоторое время, и, когда сын совсем отбился от рук, ищешь муллу-наставника, недорого берущего за учебу: тебе кажется достаточным, если сын научится всего лишь читать и писать.
При этом мальчику без устали вдалбливаешь в голову, что сверстники желают ему только зла и плетут наговоры, воспитываешь его нетерпимым и завистливым. Кого же ты станешь винить, когда однажды увидишь, что сын вырос неблагодарным, не ведающим о милосердии? И почему вы, люди, мечтаете о богатстве, не зная толком, для чего оно вам нужно? Сперва ты молил Аллаха о том, чтобы он дал тебе достаток? Молил. И Аллах прислушался к твоей мольбе, дал силу, достаточную для того, чтобы ты мог трудиться и наживать добро. Употребил ли ты силу, дарованную тебе Аллахом, для честного труда? Не употребил.
А ведь оставалось самое малое: приложить силу к делу и трудиться самозабвенно и без устали, чтобы в доме не иссякал достаток. Но оказалось, что честный труд взывает к уму-разуму, требует, чтобы ты постоянно совершенствовал свое мастерство и познал науку. И ты не захотел взять того, что положено тебе судьбой, потому что все это хлопотно. Оказалось, ты желал не достатка, а богатства, и решил завладеть богатством легким путем, используя угрозы, хитрость и попрошайничество. И вот повержены честь и человеческое достоинство и добыто желанное богатство. Так используйте его в полной мере для получения знаний! Не способны сами – так пусть это сделают ваши дети, ибо без науки нет жизни ни на этом, ни на том свете. Без нее ничего не стоят ни молитвы ваши, ни посты, ни паломничества. Но я не встречал еще человека, который, разбогатев неправедным путем, нашел бы достойное применение своему состоянию. Бесталанно изобилие, достигнутое подлыми способами, оно оставляет за собой лишь муки, горечь и злобу. Я знавал богачей, хваставших тугой мошной, потом встречал их несостоятельными. Они не забывали былого довольства, но не стыдились ходить и с протянутой рукой».
– Спасибо за столь интересную беседу!
