Айдос Сарым: “Мы должны работать со страхами и фобиями населения”

Прошедший референдум по строительству АЭС убедительно продемонстрировал возросший уровень сознательности наших граждан, их оптимизм и веру в технический прогресс, устремленность в будущее. В то же время он показал некоторые тенденции, которые имеют место в обществе по отношению к вопросам использования атомной энергии, дал пищу для размышлений. Своими мыслями о референдуме, о том, какие уроки из него можно извлечь, в интервью корреспонденту “Литера” поделился депутат Мажилиса, член фракции партии AMANAT Айдос САРЫМ.

– Айдос Әміроллаұлы, поделитесь, пожалуйста, своими впечатлениями о референдуме. С каким, по-Вашему, настроем голосовали люди в минувшее воскресенье?

– Я участвовал в голосовании в ближайшем ко мне 165-м участке столицы. Активно народ шел, эмоционально, хорошо, я бы даже сказал, на подъеме. Впрочем, наверное, везде разная картина была. Но если мегаполисы у нас страдают некоторым абсентеизмом, то в регионах ситуация совсем другая. Там граждане гораздо более активны, особенно на юге, на севере Казахстана. И очереди были, даже до аншлагов доходило.

Еще весной и летом, по данным социологических опросов, было понятно, что большинство граждан так или иначе понимают и поддерживают инициативу о создании АЭС. И уже тогда было понимание, что значительная часть общества, более 50%, поддерживает эту инициативу. И тому есть предпосылки. Я уж не говорю про 90-е годы, когда были на самом деле катастрофы, блэкауты, отсутствие угля и прочее. Но даже вот эти относительно недавние события, аварии крупные, в Экибастузе, в Риддере, они влияли на мнение людей, меняли его.

И мы даже на встречах с избирателями говорили: мы видим, что мы победим, но нам нужна не просто механистическая победа, а такая… умственная, мы хотим поменять мышление наших граждан. На кону стоял не вопрос, какое железо мы выбираем, а вопрос, какое будущее мы выбираем, будущее собственной индустриализации.

Надо сказать, мы любим в некоторой степени заниматься самоуничижением, сами в себя не верим. Считаем, что, если мы что-то начали, у нас это не получится. Это было заметно и на встречах с населением. Я в несколько регионов проехал, в Алматы, в самом сложном городе, встречался с жителями, проводил агитацию. Были такие априорные мнения, что вот мы даже ЛРТ не можем построить, зачем нам еще и это делать. Ребята, приезжайте в Астану, и вы увидите, что ЛРТ почти закончили! После того, как Президент стукнул по столу кулаком, посадили большое количество чиновников, процесс, как мы видим, пошел. Думаю, в ближайшее время, максимум в годичной перспективе, возможно, даже раньше, ЛРТ будет достроен. Это тоже показатель. Мы должны в себя верить, должны сами себя уважать.

Самый большой аргумент в пользу строительства атомной электростанции заключается в том, что многие страны, и развитые, и развивающиеся, и даже в гораздо более худшей ситуации находящиеся, вот Пакистан возьмите, к примеру, Бангладеш и другие, построили или строят АЭС. А мы ведь ничем не хуже.

И разве Япония враг своим гражданам? Или Соединенные Штаты, Швейцария?.. Десятки, тысячи, миллионы людей живут рядом с АЭС и нисколько не переживают, не напрягаются по этому поводу. Я сам видел, как спокойно они относятся к такому соседству.

– Как Вы оцениваете итоги референдума? Какие выводы можно из них извлечь?

– Данные нынешнего референдума показывают, что очень эффективно поработал республиканский общественный штаб. Думаю, и явка повысилась за счет активной работы штаба, когда очень много людей, шесть политических партий, десятки общественных движений, сотни НПО объединились, их представители объездили весь Казахстан, встречаясь с людьми… По крайней мере, я считаю, с лета мы как минимум 15−20-процентных пунктов, если выражаться биржевым языком, добавили. Мы нарастили потенциал и видим, что, в принципе, наше общество, пусть и медленно, но меняется к лучшему.

Мы учимся побеждать свои страхи и фобии. Мы видели, что многие люди, которые выступали против, исходили все-таки из своих страхов. Они путают мегатонны, связанные с атомной бомбой, и мегаватты, связанные с атомной станцией.

Был даже такой смешной случай, когда я встречался в Алматы с молодежью. Спрашивают, а если все-таки произойдет что-нибудь? Я говорю, понимаете, когда вы говорите об атомной электростанции, вы должны представлять себе не ядерный гриб, взрывающийся над вашей головой, а провода, по которым течет электричество, ваш компьютер, ноутбук, сотовый телефон, которые заряжаются. И тогда у вас будет совершенно иное мнение, иная точка зрения на этот счет.

Поэтому уверен, что результаты референдума объективны. По крайней мере, каких-либо серьезных нарушений я не видел и не слышал серьезных замечаний от организаций наблюдателей. Возможно, были какие-то инциденты, какие-то конфликтные ситуации, но это единичные случаи, и они никак не влияли в целом на волеизъявление граждан, на общую картину.

Мы встречались с огромным количеством людей в регионах, я видел понимание ими ситуации и уверен, что их выбор был осознанным.

Помню, как на одной из встреч выступила преклонного возраста женщина, бабушка. Говорит, дети, я видела разные времена, начиная со Сталина, знаю, когда в Казахстан пришел свет, видела времена, когда его не было. Поэтому я буду голосовать за свет – для себя, для своих детей, для своих внуков и т. д.

Сегодня люди очень хорошо понимают, что такое цивилизация, какие блага она дает. Особенно женщины. Возможно, потому что наши женщины пользуются огромным количеством электрических приборов, начиная от чайника и заканчивая утюгом, стиральной машиной и прочими вещами. Я видел, что и молодежь очень даже поддерживает.

Поэтому, считаю, данные по высокой явке объективные. Тем более здесь был серьезный разогрев, государственный аппарат сумел мобилизоваться, мобилизовать свои сети, госслужбу, бизнес и т. д.

Центральная комиссия референдума оперативно подвела итоги.

В день референдума я не спал до двух часов ночи, отслеживал в прямом эфире данные трех социологических служб. От 69 до 72%, почти до 73% они давали разброс с разной долей социологической погрешности. Но, тем не менее, они в принципе оказались очень близки к тому, что озвучила комиссия.

Жаль, что наиболее политически активные мегаполисы, прежде всего город Алматы, где, казалось бы, есть интеллектуальный потенциал, есть и потенциал с точки зрения оппозиции, они фактически остались дома. Они путают кофейни и избирательные участки, и об этом, конечно, стоит только сожалеть. Если алматинцы сделали такой выбор, это, конечно, их право. Но, тем не менее, считаю, что люди, которые выражают недовольство, люди, которые имеют какую-то иную позицию, должны все-таки приходить на избирательные участки хотя бы для того, чтобы зафиксировать свое мнение. Власть сама была заинтересована в том, чтобы максимальное количество людей пришло на избирательные участки. Согласитесь, выборы, референдум – это самый большой социологический опрос, который только можно себе представить. Потому что речь идет о миллионах людей.

По результатам мы видим, что почти треть граждан страны, участвовавших в голосовании, выступила против. Это мнение надо учитывать. Но учитывать в каком плане? В том смысле, что нам, в принципе, есть в каком направлении работать, нужны сильные просветительские проекты, мы должны работать со страхами и фобиями населения.

Президент же сказал, что нам нужно общество, которое смотрит вперед, а не назад. И в этом смысле, конечно, нам нужно свое обществознание, нужны какие-то свои проекты, которые будут просвещать людей, объяснять, рассказывать, показывать буквально на пальцах, что такое атомная энергетика, как это будет работать. Я буду считать, что в какой-то степени, возможно, это недоработка наша, людей, которые занимаются политикой, занимаются информированием.

– Почему, на Ваш взгляд, строительство АЭС, казалось бы, вопрос технического, экономического порядка, приобрело столь масштабный, даже политический смысл?

– Прежде всего, я опять сошлюсь на слова президента, который сказал, что все ключевые и важные решения, которые принимаются в стране, должны приниматься в согласии с обществом, учитывая мнение общества. И в этом смысле прошедший референдум – яркое проявление реализации принципа «Слышащего государства». С другой стороны, давайте вспомним, что у нас есть огромный атомный след, связанный с ядерными испытаниями.

Как я уже говорил, мы любим себя самоограничивать, иногда даже заниматься самоуничижением. Но давайте вспомним ядерное движение 70–80-х годов в мире и, скажем, ситуацию в 90-х годах, когда в Казахстане было создано самое массовое в мире антиядерное движение. Миллионы активных граждан, тот же Олжас Сулейменов, Мухтар Шаханов, огромное количество людей, которые вот эту атомную повестку вынесли на большой массовый уровень за счет внутренней активности в Казахстане. Мы на самом деле в какой-то степени повлияли на глобальную мировую повестку. И, конечно, эти миллионы людей, за исключением совсем старшего поколения, никуда не делись. Они помнят эти интенции, эти разговоры, страхи, данные медиков и т. д.

И, конечно же, с учетом этого, я, честно говоря, ожидал даже большего количества, скажем так, противников. Но время идет, сменяются поколения, меняются люди, и они видят, как развивается мир. Повторюсь, между атомной бомбой и атомной электростанцией – очень большая, поистине космическая дистанция. Из одного и того же металла можно изготовить хирургический скальпель, а можно сделать пулю. Здесь то же самое.

Это была, наверное, самая большая просветительская кампания в связи с референдумом со времен Советского Союза. Такого рода интервенции научных знаний, просветительских знаний в обществе не было очень давно. Нам было легко агитировать, потому что мы знали, что с нами эксперты, что полагаемся на выверенные научные факты и знания. За нами стояли научные знания, проверенные человечеством на практике во многих странах.

За эти месяц-полтора мы познакомились с огромным количеством специалистов – физиков, ядерщиков, химиков, энергетиков, которые буквально на любом диспуте, на любой дискуссии в пух и прах разнесут оппонента, в хорошем смысле этого слова, опровергнут любые фейки, которые только могут быть. Но никто же с ними не стал, например, вступать в дискуссию в прямом эфире. Зато теперь у нас есть некое количество побитых молью экспертов, так называемых ЛОМов, которые в итоге все-таки больше потеряли. Потеряли в глазах современной молодежи, которая понимает, что такое атомная энергетика. Потеряли в глазах матерей, которые хотят более качественное будущее своим детям. Они потеряли в глазах бизнесменов, которые сегодня мучаются из-за того, что не хватает мощностей, и акиматы им не подписывают техусловия на электричество и т. д. Поэтому в какой-то степени даже жалко тех людей, которые выступали против. Почему они проиграли? Потому что шли против научных знаний, против прогресса и в конечном итоге против интересов общества, своих сограждан и собственных детей.

А вот эти априорные мнения, что мы ничего не можем и так далее, когда начинают, скажем так, слухмейкеры и другие товарищи разносить всякого рода фейк-ньюс или совершеннейшую ахинею относительно Балхаша, по другим моментам, просто выворачиваясь наизнанку, это не очень хорошо и неправильно с любой точки зрения.

У нас в каждом регионе как минимум сотни миллиардов зависших денег только потому, что не хватает электрических мощностей. А это, как вы понимаете, рабочие места, налоги для наших школ, больниц, для зарплат и пенсий и т. д. И те, кто в эту кампанию выступали активно против этого, они выступали фактически против этих людей, против бизнеса, против социалки, против детей, против больниц и школ.

У любой кампании бывает логическое завершение. И я думаю, в завершение данной кампании надо прямо и отчетливо проартикулировать этим псевдоактивистам, объяснить, против чего они шли, показать тех людей и те возможности, против которых они выступали.

Беседовал Нургали АБИЛЬДАЕВ, Астана