Алмаз Ибрагимов: "Радость материнства невозможно загнать в жесткий график рабочего времени"
Считанные дни остаются до начала нового года. Чем порадовал уходящий? Много чем, в том числе — казахстанцев стало больше. Согласно официальной статистике, нас уже 20 миллионов. Насколько увеличится эта цифра в будущем году — зависит в немалой степени и от докторов, профессионально занимающихся экстракорпоральным оплодотворением.
О том, в каких условиях работают врачи, дарящие радость родительства тысячам казахстанских семей, и какие могут возникать препятствия в их работе — об этом шла речь в "Гостиной "Литера" с руководителем столичной клиники "Экомед" Алмазом Ибрагимов и руководителем юридического управления сети клиник "Экомед" Айнур Оспановой.
— Алмаз Курманалиевич, в последнее время в социальных сетях много разговоров о том, что в Казахстане профессия врача не оценивается по достоинству, в частности, речь идет о маленьких зарплатах. Расскажите, как обстоят дела у репродуктологов?
— Начнем с того, что ЭКО — это узкоспециализированная сфера в здравоохранении. Готовых репродуктологов и эмбриологов в медицинских академиях не готовят. Поэтому главная задача — это "вырастить" квалифицированных специалистов.
Расскажу на своем примере. В репродуктологию я пришел с хирургии. Изначально моя мечта была стать кардиохирургом. Во время студенчества стал глубже изучать неврологию, мечтал стать нейрохирургом. С 4-го курса уже подрабатывал на дежурствах в отделении нейрохирургии, чтобы изнутри узнать нюансы профессии. Но мечта не стала явью. Так получилось, что в те же годы мне приходилось нередко быть свидетелем конфликтов, которые возникали в семьях на почве бездетности. И тогда я стал изучать бесплодие, урологию, андрологию. В этом направлении продолжил обучение и в период обучения по программе "Болашак" в Москве в медицинской академии имени Сеченова. После окончания учебы меня пригласили в клинику "Экомед", где я работаю вот уже 17 лет. За эти годы неоднократно обучался у профессионалов со всего мира, участвовал в международных конференциях, семинарах, где перенимал опыт.
Другими словами, "готовым" репродуктологом никто не приходит, всех сначала обучают. Моим первым учителем была, разумеется, Салтанат Берденовна Байкошкарова, которая и сама изучала эту отрасль, опираясь на мировой опыт.
Большинство врачей в нашей профессии приобретают знания зачастую за счет зарубежного опыта. Поэтому мы в клинике "Экомед" часто приглашаем в наши клиники маститых специалистов, которые имеют высокий рейтинг.
У нас есть свои постоянные эксперты из США, Германии, они подсказывают, что можно улучшить в нашей работе, или, наоборот, хвалят за достижения.
Ну и отсюда ответ на ваш вопрос о зарплатах: врачи-репродуктологи, как правило, высоко квалифицированы, они имеют огромный багаж знаний, большую практику и положительные результаты. Все это влияет на заработную плату. Чаще всего она варьируется в пределах от 800 тысяч до 2 миллионов тенге, а у некоторых докторов эта сумма может быть и больше. Но, повторюсь, все зависит от квалификации, коммуникации и опыта доктора.
— Всегда ли международный опыт применим к нашим условиям, к особенностям нашего менталитета? Согласитесь, ЭКО все еще остается деликатной темой во многих семьях...
— В Казахстане действительно особая ситуация, но не в плане ограничений, а наоборот. Законодательная база нашей страны позволяет нам выполнять многие технологии. Например, в некоторых странах запрещена заморозка эмбрионов, запрещено оплодотворение более трех яйцеклеток, запрещено суррогатное материнство, донорство. У нас все эти процедуры разрешены, то есть шире возможности для помощи пациентам. Включая генетическую диагностику эмбрионов до переноса, что увеличивает результативность процедуры.
Что касается страха перед ЭКО — сегодня уже намного меньше вопросов и опасений в плане того, что женщине могут подсадить не тот биологический материал, то есть перепутать. Раньше этот вопрос чаще задавали мужчины. Но сегодня чувствуется, что информированность населения стала шире.
Скажу вам честно, за всю практику я не слышал ни об одном таком случае, чтобы в какой-нибудь клинике перепутали пробирки. Ни одна клиника не станет рисковать своей репутацией, она больше всего средств тратит именно на эти процедуры, чтобы не допустить ошибок, потому что это чревато большими проблемами, вплоть до лишения лицензии.
Контроль на эмбриологическом этапе жесткий, каждый материал и эмбрион маркируются. Есть медицинские информационные системы контроля, лабораторные системы контроля, где проверяется совпадение.
— Это, наверное, особенно важно, учитывая, что в рамках программы "Аңсаған сәби" количество пациентов стало гораздо больше...
— Программа "Аңсаған сәби" реализуетсяуже третий год, ежегодно выделяется около 7 тысяч квот для желающих стать родителями. И результатов уже очень много. В этом году мы часто выезжаем в регионы, где проводим бесплатные приемы. Это не значит, что из-за отсутствия пациентов мы ищем их в областях. Вовсе нет, у нас запись на прием расписана на месяцы вперед, но в то же время мы хотим дать шанс людям, которые откладывают этот главный момент в жизни. Им сложно выехать в большие города, где-то из-за нехватки времени, где-то из-за ограниченных финансовых возможностей. Но время-то идет, и они должны иметь возможность получить хотя бы первичную профессиональную консультацию, понять, что у них есть шанс.
Могу сказать с гордостью, что клиника "Экомед" каждый год выступает лидером в стране по результативности и по выполняемым процедурам. Это четыре клиники в Алматы, Астане, Атырау и Шымкенте, которые участвуют в данной программе.
— А что может влиять на результат? И как пациенту определить, что эта клиника хорошая, а другая так себе...
— Первый ребенок из пробирки в Казахстане родился в 1996 году. Тогда "Экомед" был пионером ЭКО-движения. В первые годы не было специального оборудования, отсутствовала законодательная база в стране, которая позволяла бы выполнять эти процедуры. Сейчас количество клиник стало больше, можно говорить о колоссальном опыте казахстанской медицины в этом направлении. И, соответственно, у пациента появился выбор, куда пойти. Чтобы не ошибиться с выбором, надо, конечно, смотреть, соответствует ли клиника предъявляемым требованиям, какой опыт имеет и какие высокие технологии применяет. В "Экомеде", к примеру, проводятся анализы и обследования, которые возможны только при наличии дорогостоящего оборудования. Стоимость процедуры оплодотворения зависит в некоторой степени от наличия этих аппаратов для проведения обследования и диагностики.
— То есть на инвестициях в оборудование вы не экономите. Как известно, немало средств вы вкладываете и в обучение своих докторов?
— Инвестиции в специалистов — это главная составляющая в нашей работе. Каждый час, каждый день появляются новые идеи, новые возможности, которые нельзя упускать. В нашей сфере невозможно автономно работать, надо всегда общаться в мировом пространстве. Есть Европейская и Американская ассоциации репродуктологии, Казахстанская ассоциация — всюду происходит обмен опытом, насыщение новыми знаниями.
— К слову, ваши потенциальные пациенты тоже не стоят на месте и узнают все больше информации о процедурах, которые могут помочь им стать родителями сейчас или в будущем. Расскажите об этом.
— Если вы говорите про замораживание яйцеклеток, то да, женщины стали чаще обращаться за такой услугой. Как правило, это финансово и материально независимые ни от кого дамы, которые строят карьеру и планируют свою жизнь вплоть до того, в какое время у них должен появиться малыш. Иногда, к сожалению, обращаются, когда детородный возраст уже приблизился к крайней черте, чуть ли не перед началом менопаузы. Эта услуга порождает наличие другой — наличия банка спермы. Изначально у меня была мысль — нужен ли он, учитывая менталитет нашего народа? Но, работая в этой сфере, я стал встречать на практике такое, что из-за отсутствия в Казахстане донорского материала женщины ездили за границу, и там им приживляли эмбрион, например, если по запросу пациентки — азиатской внешности. И вот когда такие случаи появились, однозначно стало понятно, что нужен банк спермы, для того чтобы казахстанские женщины могли рожать детей от казахстанских мужчин, причем в уверенности, что это был здоровый мужчина без каких-либо отклонений в здоровье. В нашей клинике этому придается большое значение, мужчина, пожелавший стать донором, в течение шести месяцев находится под наблюдением врачей. Это делается для того, чтобы исключить наличие инфекций, которые имеют длительный инкубационный период — таких, как ВИЧ. Проводим обследования на моногенные заболевания, то есть наследственные патологии.
— Айнура, пользуясь Вашим присутствием, не могу не спросить Вас о конфликте, который произошел в "Экомед Шымкент" между работодателями и супружеской парой, работавшими в клинике. В соцсетях мы видели комментарии лишь одной стороны, а какова позиция клиники в данном вопросе?
— Все началось с того, что супруги, работавшие в клинике репродуктологом и эмбриологом, только что приехав с европейского конгресса в Дании, далее взяв трудовой отпуск, за две недели до его завершения написали заявление об увольнении. Они просили уволить их за две недели до предполагаемой даты ухода. Естественно, поскольку это противоречит нормам трудового законодательства, им было сказано, что следует отработать месяц после написания заявления.
Но они не захотели ждать, перестали выходить на работу. И тогда кадровикам не оставалось ничего, как ставить прогулы и фиксировать каждый день прогула соответствующим актом. По истечении определенного законом времени отсутствия на рабочем месте супруги были уволены по соответствующей статье. Тогда они обратились в трудовую инспекцию. Трудовая инспекция провела в клинике внеплановую проверку и, ознакомившись с ситуацией, вынесла решение не в их пользу. Молодая семейная пара на этом не остановилась и написала заявление в согласительную комиссию, которая действует в клинике. Но и тут не было найдено никаких нарушений закона со стороны руководства клиники. Дальше последовало разбирательство в суде, где сторона, считающая себя потерпевшей, требовала изменить формулировку увольнения. Но суд в первой инстанции не удовлетворил их иск. Далее конфликт стал раскручиваться в том направлении, что бывших сотрудников клиники обязали возместить средства, потраченные на их обучение и квалификацию.
Согласно действующему законодательству, работодатель имеет право на возмещение затрат, которые были потрачены на обучение сотрудника. К сожалению, в медицинской сфере, как и в любой другой, впрочем, имеет место такое, что после того, как специалист той или иной клиники повысил квалификацию, набрался знаний и обрел хороший опыт, начинается хэдхантинг. Потому что теперь на него не надо тратить деньги, он готовый высококвалифицированный доктор. Тем более обучение медработников самое затратное и по финансам, и по времени. К тому же, наряду с длительным обучением начинающих врачей новым специальным знаниям, клиникой сделана широкая реклама им в течение нескольких лет, вследствие чего у них уже много пациентов. Учитывая, что все клиники в сфере вспомогательных репродуктивных технологий оказывают специализированные медицинские услуги, то охота за головами таких врачей становится понятной.
— Алмаз Курманалиевич, а как Вы расцениваете эту ситуацию?
— Доктор, о котором идет речь, не просто мой коллега. Я был его наставником, когда он пришел работать в нашу клинику. Научил его всему, чему меня научили здесь, что умею и знаю сам. Когда он перевелся в шымкентский филиал, я без всякого сомнения рекомендовал его пациентам, которые хотели попасть ко мне на прием. Я им объяснял, что этот доктор обладает всеми теми методами работы, которые использую я. Поэтому, конечно, мне было крайне неприятно узнать, что он так повел себя.
В нашей системе сложно в один день просто отпустить специалиста, так как на их обучение и становление тратятся долгие годы и большие финансы, более того, он участвовал в реализации программы "Аңсаған сәби", а это значит, что у доктора должна быть ответственность, у него есть определенный объем работы, который в одночасье нельзя оставлять и невозможно перекинуть на других врачей.
В этой истории меня больше всего задела такая характеристика нашей работы, которую он назвал "рабством". Это сильно огорчило многих наших коллег, потому что сама по себе формулировка неправильная.
Когда человек идет в медицину, он понимает, что здоровье человека не имеет выходных. Лично я понял это еще будучи студентом, во время ночных дежурств в стационаре. А что касается нашей специфики — мы не можем сказать женщине: вы подождите, не овулируйте, потому что начались выходные. Яйцеклетка может созреть и в субботу, и в воскресенье. Откладывать нельзя ни дня, может оказаться поздно, именно в этот день нужно делать перенос эмбриона.
Вся медицина сама по себе состоит из природных процессов, и все врачи работают посменно по скользящему графику.
Я телефон стараюсь не отключать, потому что у пациентки может случиться угроза выкидыша, любой другой риск для здоровья ее и малыша, а если доктор не на связи, значит, потеряно драгоценное время.
Нельзя забывать в нашей работе, что процедуры — дорогостоящие, некоторые семьи копят годами эти деньги, чтобы осуществить мечту. И ее реализация целиком и полностью будет зависеть от доверия пациента своему врачу.
— Спасибо вам за откровенный разговор. С наступающим Новым годом! Пусть рождается больше детей — здоровых и долгожданных!
Миргуль Джилкишинова, Астана
