Британский ученый Дэвид Кристл в книге “Смерть языков” пишет, что каждые две недели умирает один язык, 2 498 языков могут навсегда исчезнуть с лица земли. О проблемах казахского языка говорят политические и общественные деятели, писатели и поэты, политологи и социологи. Сегодня мы решили поговорить с профессиональным языковедом, директором института языкознания им. А. Байтурсынулы, кандидатом филологических наук, членом Национального курултая Анар Фазылжановой.

Нормы казахского языка

– Анар Муратовна, за годы независимости пройден очень большой путь в развитии лояльного отношения к государственному языку. В этом вопросе отсутствие принуждения помогли только поднять его имидж. Все ли происходило правильно и вовремя?

– Язык, чтобы стать государственным, должен иметь несколько баз, основными из которых являются демографическая, политическая, лингвистическая. Все они были укреплены за годы независимости. Как была укреплена демографическая база? Казахстан был одним из нескольких государств, которое вело репатриационную политику. Кандасы увеличили число говорящих на казахском языке. Законодательная база тоже развивалась в либеральном направлении. Все, что касалось знания государственного языка, имело мягкий, либеральный характер, конечно, многие критикуют это. Однако, как лингвист, я вижу в этом много положительного. Где нет давления, нет принуждения, всегда срабатывает тенденция здорового интереса к языку.

И третье – лингвистические основы, на чем бы хотелось остановиться подробнее. Это непосредственно связано с деятельностью Института языкознания имени Ахмета Байтурсынулы Комитета науки Министерства науки и высшего образования РК, который я представляю. Институт занимается разработкой научно-лингвистической базы казахского языка как национального и уже со времен Независмости как государственного языка. Эту миссию он взял на себя с момента своего образования, с гордостью несет по сей день и будет продолжать нести. Что такое лингвистическая база госязыка? Государственный язык – это язык коммуникации в государстве, язык коммуникации государства и народа, язык институциональной коммуникации, то есть это язык, на котором происходит коммуникация между институтами в обществе. Поэтому для осуществления более эффективной коммуникации во всех этих важных официальных сферах нашей жизни необходимо, чтобы были нормы, они соблюдались, были правила правописания и произношения. Как они регулируются? С помощью нормативных словарей различного характера. Институт является наивысшей инстанцией, которая фиксирует и систематизирует нормы казахского языка, разрабатывает нормативные словари, справочники и другие ортологические труды академического характера. Это орфографический словарь казахского языка, орфографический справочник, словарь синонимов, толковый словарь казахского языка, многотомный и двуязычные словари, терминологические и многие другие.

– Какой была ситуация с казахским языком в момент обретения независимости? Тогда ведь основная часть населения, сами же этнические казахи не воспринимали его как официальный.

– В своей программной статье “Тәуелсіздік бәрінен қымбат” глава государства отметил, что для знания казахского языка нужен “ниет”. Почему прозвучала такая интенция? Потому что много слов, но мало конкретных дел, примеров и поступков, служащих укреплению казахского языка в роли государственного. Президент лично показал пример такого поступка, когда поддержал своим первым вкладом в эндаумент фонд “Международного общества “Қазақ тілі”. Радует тот факт, что с каждым годом конкретных действий становится все больше. Да, в первые годы в момент обретения независимости ситуация с казахским языком действительно была очень сложной. На самом деле даже этнические казахи, особенно городские, не говорили на родном языке. В этом, конечно, нельзя их обвинять. Это следствие политических процессов, которые происходили в Казахстане до независисмости. Сейчас ситуация кардинально поменялась. Казахский язык используется почти во всех сферах общественной жизни. Если раньше он использовался только в определенных сферах жизни, в основном в бытовой коммуникации, то сейчас он обеспечивает множество институциональных коммуникаций: широко используется в банках, медицине, образовании, науке, СМИ – почти во всех сферах общественной жизни. Конечно, критикуют терминологическую базу казахского языка, культуру речи говорящих. Однако с ростом количества всегда приходит качество. Поэтому недалек тот день, когда не только специалисты и эксперты, но даже рядовые члены нашего общества самостоятельно и активно будут поднимать вопрос о культуре речи, качестве контента казахского языка. То есть естественный эволюционный процесс приведет к куда более широкому и качественному применению казахского языка во всех сферах нашей жизни.

– Какие вопросы вы подняли на заседании Национального курултая, который прошел в Атырауской области?

– Вопросы, поднятые на Курултае, проходившем в Туркестане, находят свое решение. Я как гражданин, как простой исследователь наблюдаю положительные процессы, которые происходят в нашем обществе. Постепенно на передовые планки ценностной иерархии выходят такие ценности, как труд, уважение к человеку труда, честность, неприятие коррупции в обществе. По моим наблюдениям, идет сильный процесс оживления гражданского общества, немаловажную роль в этом играют интернет, СМИ, благодаря которым обеспечивается открытость, доступность информации. Сильную поддержку научного сообщества Казахстана получили реформы науки, инициированные главой государства. Мы, ученые, благодарны ему за то, что он уделяет большое внимание развитию науки. Идет мощный процесс формирования новой системы управления наукой, научных институтов. Новость о возвращении высокого официального статуса Национальной академии наук была воспринята в обществе с огромной радостью и надеждой. Также идет мощный процесс поддержки отечественных научных центров независимо от их форм деятельности. Будь то научно-исследовательские институты, научные центры высших учебных заведений. И сейчас мы наблюдаем процесс активной коллаборации отечественных научных институтов с ведущими мировыми научными центрами. Большую работу в этом плане ведет Министерство науки и высшего образования в лице министра Саясата Нурбека. Так, например, по поручению президента Саясат Нурбек в конце 2023 года посетил Оксфорд, где была достигнута договоренность об открытии курсов казахского языка в одном из колледжей этого знаменитого университета. Уже по детализации этой договоренности наш институт организовал командировку. И благодаря этому в конце 2024 года будет функционировать курс казахского языка для докторантов и магистрантов нескольких колледжей Оксфордского университета.

На Национальном курултае в Атырау я подняла вопрос о языке науки. Когда говорят об этой проблеме, многие в первую очередь думают о самой науке, об ученой среде. Мне бы хотелось предложить рассмотреть его с другой стороны. Что из себя представляет наука? Какую ценность она несет для общества? Наука – прерогатива ученого мира, интеллектуальной среды, или же наука должна быть общей и для всех членов общества? Я считаю, что и первое, и второе направление развития науки должны быть одинаково в приоритете, если мы хотим иметь сильное, интеллектуальное, образованное общество. Все достижения науки должны популяризироваться, и сам процесс популяризации науки тоже должен быть включен в организацию научной деятельности. Поэтому предлагаю обратить внимание на информационный контент, который предназначен для нашей учащейся молодежи, школьников. К сожалению, казахоязычный информационный контент все еще остается гедонистическим, то есть развлекательным. Тогда как для формирования мощной научной среды, будущих интеллектуалов нам сейчас необходимо формировать и развивать научное сознание общества на казахском языке, особенно в том возрасте, в котором оно формируется. А научное сознание формируется в подростковом возрасте, как предполагают ученые, с девяти до двенадцати лет. У нас есть телеканал “Балапан”, он хорошо функционирует, очень популярен не только в Казахстане, даже в соседних тюркоязычных государствах, телеканал имеет огромное влияние. Но, к сожалению, он охватывает не все возрастные категории молодежи. Поэтому нам сейчас очень необходимо развивать телеканалы, журналы, интернет-газеты, интернет-журналы, интернет-контент социальных сетей, который носит научно-популярный характер и предназначен по своей языковой структуре, по своему формату для эффективного восприятия тинейджерами сложных научных систем знаний. Именно в этом периоде у человека формируется научное сознание. Почему это очень важно? Потому что национальное сознание – не вещь, которая неделима и хаотична. Национальное сознание состоит из множества элементов, в том числе исторического, языкового, эстетического, религиозного, правового, экономического и научного сознаний. Самым мощным в этой структуре является научное сознание. Поэтому, когда у ребенка формируется научное сознание на чужом языке либо оно вовсе не формируется, это чревато для целостности общенационального, общегосударственного сознания и общенациональной идентичности. Почему? Потому что вакуум всегда заполняется другим, иногда и деструктивным. Поэтому в обществе, где не развито научное сознание, всегда есть большие риски столкнуться с экстремистским сознанием, с деструктивными процессами. Решат данный вопрос не только развитие и организация отечественной науки, но и еще и системные меры по популяризации науки, научной мысли в широких кругах общества. Было бы эффективным на первых порах создать несколько подростковых научно-популярных, научно-развлекательных печатных СМИ, теле- и интернет-каналов.

Матрица родного языка

– Как быть семье, где все говорят на казахском, но у ребенка русская речь? Может, надо улучшить качество телевизионной продукции для детей на казахском языке, согласитесь, ее недостаток замещается русскоязычным контентом. Та же проблема и с книгами: то, что на полках магазинов, – не современная познавательная литература, а скорее бытописательская, которая сейчас не слишком интересует детей. Что бы вы посоветовали?

– Совершенно верно, казахоязычный контент, который есть у нас для детей, к сожалению, не весь достаточен и интересен для своего слушателя. Например, для дошкольников должен быть отдельный контент со своим форматом, с различными видами подачи информации, адаптированными под их возрастные особенности. Для школьников начальных классов свой, учитывающий их уровень развития и интересы. Из-за отсутствия таковых казахские дети вынуждены пользоваться контентом на других языках, и, как следствие, даже в казахоязычных семьях растет поколение, говорящее на неродном языке. А первым для ребенка всегда должен быть родной язык. Все это важно, потому что язык, который формируется у ребенка первым, имеет очень сильное влияние в будущем на его психологию поведения и культурные ценности. Во-первых, если у ребенка формируется изначально не родной язык, ему будет сложно обучиться родному языку. Необходимо будет уделить большое количество времени, и на это уйдет очень много энергии. С чем мы сегодня и сталкиваемся. Многие говорят: какая разница, на каком языке говорит ребенок, главное, чтобы он в будущем был полезен для общества. С ними можно было бы согласиться, если бы не один факт, который называют в науке “категорией родного языка”. Этот вопрос исследовался не только нашими лингвистами, включая Ахмета Байтурсынулы. Категория родного языка стала объектом исследования многих других ученых, и в том числе, например, лингвистов с мировыми именами – Л.С. Выгодского, Жана Пиаже, Лео Вайсгербера и других ученых, особенно основателей Неогумбольдианской лингвистической школы. Например, Вайсгербер в своем исследовании приходит к выводу, что родной язык – это матрица, в которой живет данное этнокультурно-языковое сообщество, и когда один из представителей этноса отлучается от родного языка, то он находится вне этой матрицы. То есть ему будет очень тяжело потом жить в истории, энергии и ауре своего этнокультурного сообщества. Он будет чувствовать отчуждение. Поэтому исследователи категории родного языка приходят к такому выводу, что каждый язык имеет свою судьбу и этнокультурное языковое сообщество, который живет в этой матрице, матрице родного языка, тоже подключен к этой судьбе. И человек, не знающий родного языка, не может творить на нем. Несмотря на то, что его незнание никакого вреда самому родному языку не приносит, все же имеет место его собственной потери, потому что он теряет огромное количество системы знаний, которые вырабатывало годами и веками это исторически сложившееся этнокультурное сообщество. Поэтому важно, чтобы у ребенка изначально формировалась система родного языка, чтобы он не только говорил на нем, но и мыслил, творил и думал, выражая тем самым неповторимое, собственное, уникальное этническое Я.

– В одном из своих интервью вы говорили, что обучение детей с малого возраста английскому языку чревато тем, что ребенок может уйти из своего культурно-языкового пространства навсегда. Вы до сих пор придерживаетесь такого мнения?

– Несмотря на то, что сейчас идет очень мощное влияние английского языка на наших детей, я остаюсь на своем мнении, что дети с самого рождения должны говорить на родном языке. Слушать ритм, интонацию и тембр мелодии, тонкую внешнюю организацию собственного родного языка, потому что каждый язык несет в себе очень важную и очень мощную энергию. И только потом ему будет намного легче выучить другие языки, и только после того, как он узнает свой родной язык, мы уже имеем дело с будущим представителем собственной культуры. А когда есть культурная идентичность, то уже есть опора на формирование общегосударственной идентичности. Каждый язык несет в себе систему ценностей определенной культуры, и будет очень сложно оторвавшемуся от родного языка человеку внедрить систему кодов его исконной культуры: эталоны красоты, морали, эстетики, этики, стереотипы поведения, иерархию духовных ценностей. Даже если у него будет желание изучить свой родной язык с возрастом, то это ему это удастся большими усилиями. Английский язык становится языком науки, техники, информационых технологий, он идет по миру большими шагами, тогда как многие другие национальные языки не успевают за его темпом. Каждый язык несет в себе неповторимую информацию. Человечество теряет огромный пласт системы знаний о природе, обществе, человеке. Они могут быть не столь важны в современном мире, но все ровно это другой ракурс, другое видение мира. Поэтому, несмотря на мощное влияние английского языка, как лингвист я сторонник того, чтобы сохранить языковое многообразие. Ахмет Байтурсынулы говорил: “Тіл адамның адамдық белгісінің зоры” (“Язык – великий признак человечности в человеке”), смысл этого изречения особенно актуален в век глобального доминирования английского языка, нейросетей и искусственного интеллекта: ни один чужой язык, ни один искусственный язык не может воспитать в человеке любовь к своему родному, будь то собственная культура, народ, собственные ценности, родной дом, родные братья, родители, а также добропорядочность, сердоболие, милосердие, отзывчивость, участие, щедрость, жертвенность, искренность, чистоту помыслов, уважение к старшему, заботу о младшем и многие другие качества, присущие только Человеку, как его собственный родной язык.

– Одним из факторов, мощно укрепивших статус государственного языка, является программа репатриации, благодаря которой на родину вернулось более миллиона этнических казахов, которые вдали от родины хранили ее традиции и язык предков. Какая работа проведена институтом в этом направлении?

– Институт во все времена своего функционирования, помимо научных и прикладных исследований в области языкознания, занимается сбором национального лексико-фразеологического, паремиологического фонда. В институте есть огромная база, мы ее называем “национальный словарный фонд казахского языка”. Она насчитывает более 4,5 млн карточек. Это 4,5 млн контекстов, где живет казахское слово. Если ранее они фиксировались в бумажных носителях, то сейчас мы фиксируем контексты слова уже на компьютере, в цифровом формате. Раньше это делалось на карточках, писали различные контексты употребления слова и указывали в этой карточке источники. Так вот, картотичная база охватывает не только контексты, которые были использованы в литературной, стандартной форме казахской речи. Они еще фиксируют речь наших кандасов, поэтому все это собрано, и, опираясь на эту базу, институт создает большие толковые словари казахского языка, которые показывают не только лексику литературной речи, но и региональные, диалектные формы общенационального лексического фонда казахского языка.

– Анар Муратовна, ваш институт работает по трем основным направлениям: первое – исследование теоретических аспектов лингвистики казахского языка в контексте развития мирового языкознания. Второе – цифровизация казахского языка, в частности, создание электронного информационного ресурса “Национальный корпус казахского языка”. И третье направление – реформирование казахского языка, направленное на расширение сферы его применения. Какие работы ведутся институтом на сегодняшний день?

– Вопрос очень грамотный, вы правильно обозначили направления деятельности нашего института. Первое – теоретические исследования, второе – исследования прикладного характера по цифровизации казахского языка, по созданию национального корпуса казахского языка. И третье – популяризация казахского языкозания и языка. По всем направлениям ведутся системные работы. Сейчас занимаемся разработкой четырех проектов, выигранных по программно-целевому финансированию науки и 12 грантовых проектов. Каждый грантовый проект предназначен отдельной научно-фундаментальной теме. И самым важным результатом нашей деятельности является интернет-ресурс, который называется “Национальный корпус казахского языка” (qazcorpus.kz). На сегодня он имеет 10 подкорпусов, в каждый из этих корпусов собраны специфические тексты. Самый важный основной корпус состоит из электронных текстов объемом в более 40 млн словоупотреблений, охватывающих пять основных стилей казахского языка. То есть, если вы интересуетесь каким-либо словом в основном корпусе, корпус вам выдаст все контексты из текстов, имеющихся в его базе по всем стилям казахского языка. Допустим, слово “шанырақ”, если оно использовалось в научном, разговорном или в публистистическом стиле, корпус выдаст все контексты с использованием данного слова в текстах по всем этим стилям. Любой элемент корпуса имеет лингвистическую аннотацию, другими словами, “паспорт слова”. Вы можете увидеть, в какой форме оно использовано в данном контексте, какие суффиксы и окончания имеет, из каких звуков состоит. Также в скором времени мы включим перевод данного слова на английский язык. Корпус является умной электронной лингвистической базой языка, выдает за короткий срок объемную информацию, которая в офлайне требовала бы от пользователя обращения к нескольким, а то и более десяткам видов бумажных словарей и справочников. Раньше, чтобы получить весь этот объем информации, пользователь вынужден был прибегнуть к использованию большого количества словарей, а корпус за одну секунду выдает ее сразу на экране. Корпус – это матрица казахского языка. То есть умный хранитель систем знаний, кроющихся под каждым его словом, всех форм видоизменений слова. Благодаря оцифровке и фиксации сейчас имеем многомиллионный объем в базе словоформ казахского языка.

Для чего нужен корпус? Он нужен не только для пользователей, но и исследователей казахского языка. Ведь корпус выполняет роль “микроскопа” для лингвиста, благодаря ему можно иметь возможность работать огромным массивом эмпирической базы – неимоверно большим объемом контекстов употребления отдельной языковой единицы, что позволит выявлять тенденции развития языка, определять процессы, которые станут причиной его будущей трансформации, выявлять эволюцию развития того или иного языкового элемента, следить за изменениями сознания этноязыкового сообщества. Корпус еще нужен для того, чтобы искусственный интеллект прекрасно понимал наш язык, мог коммуницировать и рассуждать согласно культурному и ментальному коду нашего языка. Поэтому эти работы не будут останавливаться, они будут продолжаться. Корпус с каждым годом расширяется и углубляется. В этом году мы планируем добавить еще два субкорпуса, это субкорпус поэтических текстов, куда будут включены не только тексты поэтов современности, но и поэтические тексты средневековья.

– Несколько лет назад некоторые эксперты выдвинули предложение о введении новой специальности – рекламист – на казахском языке. Говорили, что это поможет решить проблему некачественного перевода рекламных текстов и что такой сотрудник поможет решить не только лингвистические проблемы, улучшить облик города, но и увеличить продажи товаров и услуг. Что сделано на сегодняшний день?

– Мы говорили об английском языке. Английский язык в мировом пространстве нужен, он стремительно развивается. Но мы должны еще признать, что с процессом глобализации во всем мире идет противоположный процесс – этнизация, по-другому быть не может. Закон единства и борьбы противоположностей, где есть холод, там есть тепло, и наоборот. Поэтому там, где есть язык, который хочет оказывать давление над всеми, там обязательно будет процесс, который будет поддерживать собственные языки. И этот процесс очень сильно идет у нас тоже, так же, как и в России, во Франции и в других странах. Спрос на казахский язык у нас растет. И что самое интересное, даже в тех сферах, о которых раньше мы только мечтали. Это в сфере экономики, бизнеса, рекламы. Ни одна реклама не может обойтись без казахского языка, не потому, что он требуется по языковому закону Казахстана, а еще и потому, что растет количество потребителей, говорящих на казахском языке. Но, к сожалению, спрос есть, а специалистов в нашей стране мало. Поэтому я об этом очень давно говорила, что необходимо реформировать филологическое образование, включить большое количество мелких специализаций. Например, в МГУ имени М.В. Ломоносова таких специальностей очень много: лингвист-логопед, лингвист-юрист, лингвист-копирайтер, лингвист-спичрайтер. Нам нужны лингвисты-копирайтеры, качество рекламы влияет не только на правильную подачу товара и прибыль, но, как ни странно, и еще на формирование культуры речи, потому что сейчас именно рекламные тексты формируют наиболее частоупотребляемые, активные слова в языковой среде, особенно в языковом пространстве детей. Понимая это, наш институт с прошлого года разрабатывает подкорпус казахских рекламных текстов. Наши специалисты собирали визуальную рекламу, фиксировали их. Мы собрали базу текстов рекламы не только для корпуса, на основе этой базы хотим разработать IT-приложение, которое будет помогать нашим копирайтерам составлять правильные казахские рекламные тексты.

Фактор консолидации казахстанского общества

– Анар Муратовна, какие самые актуальные вопросы современной лингвистики, инофилологии и межкультурной коммуникации вы хотели бы поднять?

– Считаю, что сегодня в отечественной лингвистике важно изучать вопросы, связанные с лингвокультурологией, психолингвистикой, лингвокогнитологией, социолингвистикой. Потому что все вопросы, волнующие современное общество, в том числе и те, которые вы задавали, невозможно решить без знаний в этих областях. Особенно вопрос речи детей: у детей вместо родной формируется другая речь. Как заметили многие ученые, это связано не только с отсутствием качественного контента на родном языке. Надо изучать этот вопрос еще и в контексте виртуальной реальности. Потому что мы сейчас, сами того не замечая, живем в двух реальностях, и ребенок, который только родился, не успев еще приспособиться к реальному миру, сразу же становится членом виртуального мира. Эти процессы необходимо изучать в аспекте психолингвистики. Поэтому в нашем институте мы создали международную секцию по психолингвистике. Недавно с привлечением международного консультанта нашего Института Христо Кючукова, известного немецкого ученого-психолингвиста, специалистами секции психолингвистики был проведен эксперимент среди детей дошкольного возраста по определению когнитивных навыков. Мы хотим посмотреть уровень их развития у казахоязычных детей и в будущем определить факторы, влияющие на них. Уверена, что виртуальные средства коммуникации имеют огромное влияние на них.

В институте в рамках выигранного проекта разрабатывается большой вербально-ассоциативный словарь казахского языка. Каждое слово у нас ассоциируется с явлением, чувствами. Данный словарь поможет заглянуть в сознание, даже и подсознание современного казаха, что непременно даст ответы на многие наши вопросы.

Казахский язык встал на путь институционализации. Президент даже на международной арене выступает на казахском языке. Это уже говорит о многом. Поэтому необходимо разработать лингвистические основы для создания благоприятных условий его эффективной институционализации. А это возможно благодаря социолингвистическим исследованиям, в связи с этим с 2021 года в структуре института функционирует отдел социолингвистики. И третье важное направление – язык искусственного интеллекта. Сейчас мы начали делать первые шаги по изучению связи языка и искусственного интеллекта. И первым результатом наших исследований является ресурс “Национальный корпус казахского языка”, о котором я говорила.

– Модернизация казахского языка – судьбоносный для нации вопрос, являющийся основным фактором государственной идентичности. В его решении, как отметил президент Касым-Жомарт Токаев, кампанейщина и легковесность недопустимы. Что вы можете добавить по этому поводу? 

– Совершенно верно, модернизация казахского языка не терпит кампанейщины, о которой говорил наш уважаемый президент. Да, реформировать язык – это вещь не простая, потому что реформа языка всегда происходит тогда, когда общество созрело для новых этапов своего развития. Поэтому это очень серьезный вопрос. Сейчас мы намерены реформировать правила провописания казахского языка, эта задача включена в концепцию развития языковой политики, утвержденную до 2029 года. Институтом ведутся работы по оптимизации, улучшению правил правописания. И по нему уже есть определенные результаты.

– Перед учеными Казахстана стоят большие задачи. Отрадно, что в приоритеты научных исследований по программно-целевому финансированию были включены задания по изучению межэтнического согласия в Казахстане. Что сделано на сегодняшний день?

– Отрадно, что наконец-то включили это направление как один из приоритетов научных исследований по программно-целевому финансированию. Мы несколько раз подали заявку на участие именно по этому приоритету. Надеемся на успех. На сегодня наш инсититут ведет такую работу, через разработку параллельного подкорпуса. Пока, к сожалению, он охватывает только текст романа “Путь Абая” на русском и на казахском языках. Мы намерены увеличить базу этого подкорпуса текстами других языков, тех языков, которые функционируют в Казахстане. Например, казахско-азербайджанский, казахско-турецкий. Что это даст? Это даст возможность представителям других этносов, используя ресурс параллельного подкорпуса, с легкостью изучить казахский язык, сравнивая с текстами своего родного языка, а также перевести слова в контексте на казахский и с казахского на родной.

– По данным Комитета по статистике РК, из числа тюркоязычных народов 95,5% узбеков, 93,7% уйгур, 92,7% кыргызов владеют казахским языком на уровне разговорной речи, в то время как 12% всех тюркоязычных народов умеют читать и писать на казахском языке на высоком уровне. Среди славянской диаспоры 25% русских, 21,05% украинцев, 19% белорусов, 20,9% поляков, а также 24% немцев понимают разговорный казахский язык. Среди указанных диаспор доля лиц, умеющих читать и писать на казахском языке, составляет 2,9%. Нужно признать, что такой процесс происходит благодаря либеральной языковой политике, которая проводится в Казахстане.

– Этот процесс идет сейчас очень сильно. И вы правильно заметили, что это идет благодаря либеральной языковой политике в Казахстане. На самом деле так. Казахстан – одна из, наверное, единственных стран мира, которая ведет либеральную политику по отношению к государственному языку. Казахи – народ, который имеет высокую толерантность, причем толерантность у казахов имеет характер массовости, присуща всему народу, а не только отдельным его представителям, как это есть в других народах. И это дает о себе знать. Казахский язык мирным путем становится действительно важным фактором консолидации казахстанского общества.

Алма Кенжебекова