Экспедиция длиною в жизнь: Виктор Зайберт подарил Казахстану открытия мирового значения

Ботайская культура – лучший памятник всемирно известному ученому, доктору исторических наук Виктору Зайберту, который однажды, в ответ на удивление иностранцев по поводу совершенно не азиатской внешности профессора из Казахстана, заявил, что он просто «немецкий сын казахского народа».

В свою первую археологическую экспедицию Виктор Зайберт отправился в 1967 году, будучи студентом исторического факультета Петропавловского педагогического института, и с тех пор ежегодно выезжал на раскопки, чтобы изучать древние памятники Северного Казахстана. Для Виктора Федоровича археология была для него не просто профессией, но и любовью всей жизни и ее смыслом.

Мне было 16 лет, когда я в 1968 году впервые поехал в экспедицию. Для Вити, тогда он был студентом пединститута, это была вторая экспедиция. Он был старше нас на 5 лет, членов археологического кружка, которые только окончили 9-й класс. Геннадий Борисович Зданович, всемирно известный историк, доктор исторических наук, тогда преподавал в пединституте в Петропавловске. Представив нам худенького кудрявого студента Витю Зайберта, Зданович предложил считать его своим «пионервожатым». С тех пор мы с Виктором и были вместе, с экспедиции на древнее поселение близ села Ильинка, – вспоминает в беседе с корреспондентом ЛИТЕРа кандидат исторических наук, профессор Северо-Казахстанского университета Анатолий Плешаков.

Одомашнивание лошади – это как полет в космос!

Друг и коллега Виктора Зайберта рассказывает, как после раскопок многочисленных стоянок каменного и бронзового века они мечтали найти «связующее звено», поселение эпохи энеолита, и даже не представляли, что сделают сенсационное открытие, когда решили провести разведку в Айыртауском районе.

Однажды в 1980 году Зайберт сказал, что ему не дает покоя одно место, куда они ходили в разведку еще 10 лет назад. Там такая шикарная панорама была, место живописнейшее, но внезапное заболевание школьницы, у которой поднялась температура, заставило экспедицию свернуть лагерь и вернуться в город. И мы отправили в Айыртауский район археологов, которые вернулись с полным рюкзаком интереснейшего материала. У нас был свой автобус, и мы сразу же сорвались с места и ночью приехали на Ботай, – вспоминает Плешаков.

Виктор Зайберт, бессменный руководитель экспедиций на Ботай, тогда даже не представлял, что их ждут сенсационные открытия! С тех пор на раскопках было обнаружено более 200 тысяч разного рода артефактов, которые ученые всего мира изучают до сих пор. По сей день не разгадана тайна ботайского гермафродита, череп которого со следами трепанации был обнаружен в одном из захоронений. Бьются ученые над разгадкой мастерства древних ремесленников, которые умудрились сделать тончайшее отверстие в четырехмиллиметровой бусине из твердого камня. Но самое главное, археологи нашли свидетельства того, что ботайцы одомашнили лошадь намного раньше, чем это предполагалось ранее.

Мы тогда не осмелились утверждать, что именно здесь была одомашнена лошадь, хотя нашли множество тому подтверждений, – говорит Плешаков. – Был собран полевой семинар-конференция с участием ученых из Англии, Германии, России. Позже при раскопках была открыта целая ботайская культура (порядка двух десятков поселений), с которой ученые всего мира связывают начало одомашнивания лошадей более 5,5 тысячи лет назад.

Студенты истфака, которые учились у Виктора Федоровича и выезжали с ним в экспедиции, вспоминают, что он даже стихи сочинил про Ботай, о том, как человек «оседлал время».

Он говорил, что одомашнивание лошади – это как взрыв в истории цивилизации, равным которому было только изобретение паровой машины, освоение космоса или создание Интернета, – поделилась воспоминанием Елена Чернышова.

Он не «примерял» профессорскую мантию

Доктор исторических наук, профессор археологии, член-корреспондент Академии социальных наук РК, который читал лекции в университетах Оксфорда, Кембриджа, Эдинбурга, Белфаста, автор множества научных трудов, Виктор Федорович так и не «примерил» профессорскую мантию и не стал академическим, кабинетным ученым. Анатолий Плешаков говорит, что по жизни его коллега так и остался «бродягой», в лучшем, «археологическом» смысле этого слова.

Это экспедиционный человек, одержимый своей работой. Он и дома жил как в экспедиции, экстремал, не домашний человек. Какие-то аспиранты вечно у него ошивались. Он вечно кого-то кормил. Детдомовские ребята у него в экспедиции ходили, он их подкармливал, опекал. Если кому из студентов, учеников ночевать было негде, приютит обязательно. Один его аспирант Аскар вообще жил у него, пока не женился, – делятся хором воспоминаниями Плешаков и его супруга, которые дружили с Зайбертом семьями, крестили детей и поддерживали друг друга в трудные минуты.

Аскарбека Тюлебаева, который был магистрантом Виктора Федоровича и действительно жил в его доме какое-то время, в шутку друзья и родственники называли сыном мэтра.

Все, кто знал Виктора Федоровича, в один голос говорят, что ни чины, ни звания нисколько не меняли этого удивительного человека.

Да и с чего ему быть пафосным, высокомерным? – улыбаются супруги Плешаковы. – Родители – простые сельские учителя, которые вырастили пятерых детей. Замечательная семья прославилась на всю область своей музыкальностью. В семейном ансамбле все играли на разных музыкальных инструментах – кто на балалайке, кто на ложках, кто на баяне, и голоса у всех были замечательные. Талантливые люди!

В памяти коллег, друзей и знакомых профессор Зайберт сохранился как удивительно цельный, искренний, добрый, немного неуклюжий и шумный человек. В кругу археологов, по словам Плешакова, есть даже глагол «озайбертеть». Так они говорят друг другу, если, например, кто-то нечаянно разобьет или сломает что-нибудь.

Без смеха не вспомнишь историю, как он защищал кандидатскую диссертацию в Москве. Представьте себе обстановку в научном учреждении, профессуру. Диссертант рассказывает про Атбасарскую культуру – это тема его диссертации. И вдруг с шумом падает стакан с водой. А Витя ж заядлый футболист был, и ему пригодилось умение поймать мяч с любого положения. Он ловко пнул стакан ногой и отправил его прямиком в руку. И все это невозмутимо, не прерывая своего доклада, – рассказывая это, Анатолий Плешаков не может скрыть ни восторга, ни улыбки, несмотря на то, что его друга уже нет на этой земле.

Никогда не забудут коллеги и другую забавную историю, связанную с профессором Зайбертом.

Купил он как-то себе шикарный белый плащ и в первый раз надел на работу. Но во дворе института, увидев под машиной озабоченного шофера, который не мог разобраться, что с ней приключилось, наш завкафедрой, как был в своем белом плаще, залез к нему под машину, завернул какую-то гайку и пошел чумазый, но довольный, к себе в кабинет, – вспоминает еще один случай собеседник ЛИТЕРа.

Незаменимые люди есть

Кончина профессора археологии Виктора Федоровича Зайберта стала невосполнимой утратой для страны. Скорбят все, кто знал этого удивительного человека. Сейчас идет реконструкция музея Северо-Казахстанского университета, и в нем планируется сделать отдельный уголок, посвященный Виктору Федоровичу Зайберту. Его имя также будет присвоено одной из аудиторий.

Зауре ЖУМАЛИЕВА, фото из архива Анатолия Плешакова,

Петропавловск