Не работа, а сплошной драйв
Для меня этап жизни, связанный с "Литером", представляется чередой незабываемых эпизодов, наполненных встречами и общением с самыми разными людьми. Каждый из них, наборщик, корректор, дизайнер-верстальщик, уборщица, водитель, охранник, работавшие на протяжении девяти лет под одной крышей "Айкын-Литер", оставили след в памяти не меньше, чем общение со звездами мирового спорта. В конвейере под названием "Ежедневная газета" каждое звено в цепи имеет четкую задачу, и это все понимали в коллективе, созданном Ерланом Бекхожиным.
Мне довольно быстро удалось войти в ритм жизни "Литера" и "хайповать" на злободневных темах того времени. Редакция была наэлектризована профессионализмом во всех творческих отделах, и уже через год я с удовлетворением для себя отметил, что меня признали своим в редакции, и мой уровень рос вместе с авторитетом "Литера" в инфополе Казахстана. А гордиться приобретением профессиональных навыков от контакта с монстрами казахстанской журналистики не зазорно. Общение с Ерланом Бекхожиным, первым моим главным редактором — Расулом Шыбынтаем, Сергеем Борисовым, Львом Тараковым и многими другими авторами и сотрудниками газеты автоматически масштабировали в сознании стоящие перед нами задачи. Идеальные условия обеспечивались несмотря на частые переезды или пожары, и "слаживание" всех звеньев в холдинге позволяло газете функционировать не хуже чем какой-нибудь "Дейли" или "Лос-Анжелес таймс". Сеть собкоров позволяла получить информацию чуть ли не из первых уст из множества городов и стран, а трибуна для выступлений чемпионов, функционеров, ярких спортивных личностей никогда не пустовала и вносила посильный вклад в освещение важных и интересных для казахстанцев тем. Финансирование нужд журналистов — это отдельная песня, и оно вызывало легкую зависть у коллег, потому что командировки сотрудников редакции по земному шарику добавляют веса любой редакции.
Вместе с Иваном Резванцевым, Николаем Ждановым, Сергеем Филоненко и Талгатом Исеновым мы держали руку на пульсе спортивной жизни планеты, по мере возможности отражая ее на своей полосе много лет. За годы работы в "Литере" мне удалось поездить по Европе, что было приятным бонусом в любимой работе. Мне не хотелось идти в отпуск, и я не помню, чтобы я отдыхал на стороне. Потому что спортивная жизнь страны не останавливается, и связь с редакцией приходилось поддерживать постоянно. Перегрузок я не испытывал, а высокие гонорары капали даже во время отпуска.
Планы, графики, планерки, перекуры, пресс-конференции — эта ежедневная, порою рутинная повседневность, по итогу складывалась в такой драйв, что сейчас удивляешься. При всем при этом я всегда с теплотой вспоминаю всех сослуживцев и коллег, с которыми меня свела жизнь в "Литере". Мы были средоточием разноплановых в восприятии жизни людей, способных привести взгляды к единому знаменателю, и именно это позволило "Литеру" стать узнаваемым изданием, к которому прислушивались на всех этажах власти и в обществе. Мы старались это использовать по максимуму, что находило отклик у читателей. Я не боялся окриков из кабинета главного редактора и вызовов от секретарши Ерлана Халижановича, легко договаривался с дизайнерами и ответсеком Верой Васильевной, чтобы она добавила рекламу на полосу или, наоборот, оградила от нее на ближайший месяц, мог попросить водителя Олега или Алмаса-ага подбросить до стадиона на вечерний матч "Кайрата" или сборной... Говорить о сотне составляющих жизнь редакции и ее влиянии на отдельного сотрудника можно бесконечно. И еще одним важным штрихом для меня стало то, что мы вместе отмечали семейные праздники. Свадьбы и рождения детей становились поводом поближе узнать коллег в неформальной обстановке. Мне было приятно, когда я получал подарки от коллег и премию от редакции по поводу рождения детей, что добавляло единения с коллективом.
Напоследок, с учащенным сердцебиением, поведаю об одной ошибке, умышленно допущенной мною для проверки творческого конвейера, когда гранка с текстом начинает путешествие от автора до верстки сигнальной полосы. Мы иногда допускали подобные приколы, с целью подурачиться и протестить на внимательность дежурных редакторов. Так вот, известная всем серия теннисных стартов Большого шлема, и в информации о завершившемся турнире я написал "Большая шляпа". Мысленно посмеиваясь над дежурным редактором, я рассчитывал, что на контрольной полосе исправлю "ошибку", в случае, если у дежурного "глаз замылится". И тут меня внезапно вызвали на интервью со спортсменом, о котором мы долго не могли договориться, отложить и перенести которую было невозможно, и я убежал на встречу. Ожидание затянулось, и сама беседа завершилась поздним вечером. Я позвонил в редакцию и узнал, что полоса сверстана и моего присутствия не требуется. Об "ошибке" в суете рабочего дня я благополучно забыл и со спокойной душой отправился домой. Про "Большую шляпу" я вспомнил в кошмарном сне. Проснувшись в четыре часа ночи, я с ужасом вспомнил о своем "эксперименте" и не мог представить себе, каким образом меня будут казнить? Моего состояния, с каким я заходил в редакцию, не описать. С трудом заставил себя пойти к нашей секретарше, чтобы взять свежий номер. Мысленно рисовал себе картину, как увижу собственноручно набранный текст: "Имярек такой-то выиграл очередной титул обладателя "Большой Шляпы"! Следом рисовались насмешки и приколы со стороны коллег и суровый взгляд Ерлана Бекхожина, забивающий трубку Лев Тараков, медленно читающий приговор о расстреле... В общем, на мою просьбу секретарша ответила: "А газету еще не привезли из типографии!"... Так получилось, что номер тот я так и не увидел. Судя по тому, что ни через день, ни через неделю меня не уволили, меня до сих пор терзает вопрос: "Дежурный редактор выловил ошибку или так и лежит где-то в подвалах Книжной палаты раритетный номер?".
В преддверии же двадцатилетия хочу пожелать бывшим и действующим коллегам и сослуживцам крепкого здоровья, плодотворного творчества, мирного неба над головой, а "Литеру" оставаться на лидирующих позициях в информационном пространстве!
Талгат Садыков, Алматы
