Нерушимая связь с героическим прошлым: история поискового отряда “Мемориальная зона”

Профессор Евразийского национального университета имени Л. Н. Гумилева, командир поискового отряда “Мемориальная зона” Майдан Кусаинов в интервью газете LITER поведал о своей научно-практической деятельности, связанной с сохранением памяти о советских солдатах и офицерах, погибших в годы Великой Отечественной войны.

Первые шаги в поисковой работе

– История Вашего отца, участника Великой Отечественной войны, определенно повлияла на Ваш выбор общественной деятельности.

– Мой отец Комек Койманович Кусаинов был замполитом роты 1082-го стрелкового полка 310-й стрелковой дивизии, сформированной в конце июля 1941 года в Акмолинске. В конце июля 1941 года в Казахстане прошла первая волна мобилизации. Среднеазиатский военный округ должен был прикрывать Отечество на южных рубежах, так как германский вермахт планировал нанести удар с территории Ирана, но им не удалось надавить на иранское правительство, и угроза с юга миновала. Тогда и объявили мобилизацию в Казахстане в конце июля 1941 года. В ходе первой волны мобилизации были сформированы: в Акмолинске – 310-я стрелковая дивизия, в Алма-Ате – 316-я стрелковая дивизия, в Актюбинске – 312-я стрелковая дивизия, в Петропавловске – 314-я стрелковая дивизия.

Фото из архива поискового отряда “Мемориальная зона”

Все командиры в этих дивизиях имели опыт сражений в финской войне, на Халхин Голе, у озера Хасан, да и 50% бойцов тоже имели боевой опыт. Поэтому боеспособность казахстанских дивизий была высока, и они отличились осенью 1941 года, то есть 310-я и 314-я стрелковые дивизии спасли Ленинград от 2-го уже смертельного кольца блокады, и 316-я, 312-я, 238-я стрелковые дивизии защитили Москву.

310-я стрелковая дивизия сражалась на Синявинских болотах и высотах, что в 60 километрах восточнее Ленинграда, где мой отец поздней осенью 1941 года был тяжело ранен и без левой ноги в начале 1942 года вернулся домой. Я родился в апреле 1943 года, и поэтому меня назвали Майдан. Имя и отчество определили мою судьбу – я всю жизнь занимаюсь проблемами, оставленными Великой Отечественной войной потомкам: хороним оставленных на поле боя бойцов и командиров, разминируем былые поля сражений, ищем утерянные в годы войны и в послевоенное время братские могилы, проектируем и устанавливаем на найденных братских могилах обелиски с именами похороненных.

– В 1978 году, будучи аспирантом, Вы начали посещать места боев под Ленинградом. Что именно Вас побудило к этому?

– В январе 1978 года у меня был выбор для поступления в очную аспирантуру: в Ленинградский инженерно-строительный институт (ЛИСИ) или Киевский инженерно-строительный институт. Отец сказал: “Я защищал Ленинград, поэтому только ЛИСИ”. Слово отца – закон. Перед отъездом в аспирантуру отец с однополчанами составил карту – схему Синявинских болот и позиции дивизии в осенних сражениях 1941 года и сказал, чтобы я весной или летом посмотрел состояние братских могил.

Создание поискового отряда

– Какие эмоции Вы испытали, впервые оказавшись на Синявинских высотах?

– Дождавшись весны, в середине апреля 1978 года, я отправился по карте-схеме Синявинских болот и высот, нарисованной моим отцом и его однополчанами из 310-й СД. Это в 60 километрах восточнее Ленинграда, где с 8 сентября 1941 года по 27 января 1944 года непрерывно по трем попыткам прорыва кольца блокады и после прорыва блокад 18 января 1943 года гремели сражения по расширению полосы прорыва. Только 27 января 1944 года была полностью снята блокада Ленинграда.

Увиденное в ходе первой разведки Синявинских болот и высот глубоко потрясло меня. Страшные следы войны, словно она только отгремела. Всюду разбитые орудия, обломки брони танков, детали сбитых самолетов и везде каски, каски, каски… советские и меньше по количеству немецкие. Винтовки и автоматы, как советские, так и немецкие. И опять немецких меньше. Множество патронов в лентах к немецкому пулемету МГ-42 и брезентовые – к нашему станковому пулемету Максим. Патроны и россыпью, и в оцинкованных коробках, и десятки тысяч стреляных гильз. Множество нестреляных снарядов и минометных мин в металлических коробках. Всюду густая сеть траншей и колючая проволока, натянутая по металлическим рогулькам, и множество снарядных и бомбовых воронок.

Война еще гремела

– Как создавался поисковый отряд “Мемориальная зона”?

– Придя в общежитие аспирантов, я рассказал об увиденном и показал взятые с былых полей сражений пробитые наши и немецкие каски, ленты с патронами от немецкого пулемета, немецкий штык-нож в ножнах, немецкую зажигалку, наш наборный мундштук.

Для всех это было неожиданно, до потрясения. Решили создать разведгруппу из трех человек для глубокой разведки. Выход в разведку наметили на 9 мая 1978 года.

– Расскажите об этом дне подробнее.

– 9 мая 1978 года. Встали в 5 часов 30 минут. На метро, и до станции “Площадь Восстания”, успели на первую электричку. Сошли на станции Апраксин и далее пешком. Прошли за световой день более 30 километров. Всюду страшные следы войны, и нигде нет даже намека на братские и одиночные могилы. Только осматривая небольшую впадинку, я обнаружил в ней звездочку, вырезанную из жести. Вот тут только я понял, что это братская могила. Бугорок – холмик могилы – со временем осел и образовалась едва заметная впадинка размером 1,5 на 2 метра, а жестяная звездочка была на дощатой пирамидке, которая после войны сгнила, либо сгорела от лесного пожара.

Фото из архива поискового отряда “Мемориальная зона”

Сколько бы мы ни ходили по болотам и невысоким среди болот высоткам, везде в округе гремели винтовочные и автоматные выстрелы, порой строчил короткими очередями пулемет, да изредка гремели разрывы снарядов и минометных мин. Временами видели подростков с винтовками и автоматами. Стало понятно, что они с ближайших поселков и дач, а стрелкового оружия везде очень много. Взрывы снарядов и минометных мин от брошенных в костер боеприпасов.

Мы словно побывали на настоящей фронтовой разведке, и пули временами свистели рядом, да осколки от снарядов уже на излете издалека сбивали ветки над нами.

– Расскажите о действиях после возвращения.

– Вернулись в общежитие к полуночи, собрались аспиранты – земляки из города Целинограда Казахской ССР, я, Сергей Бономанко и Валентина Сапожникова. Я им рассказал о наших впечатлениях после посещения Синявинских болот и высот, где осенью 1941 года казахстанская – акмолинская 310-я стрелковая дивизия первой пыталась пробить только замкнутое кольцо блокады Ленинграда. Траншеи, блиндажи, бомбовые и снарядные воронки, а по траншеям свежие раскопы мародеров и трофейщиков, разбросанные останки бойцов и командиров. О черной работе мародеров я знал еще с 1972 года, посетив былые поля сражений под Севастополем и Киевом. То, что нет ни одной могилы, а только следы ожесточенных сражений, сильно потрясли моих земляков. Сергей Бономанко предположил, что братские и одиночные могилы есть, только деревянные обелиски от времени сгнили. Не может быть, чтобы наши не хоронили погибших бойцов и командиров.

Решили провести более глубокую разведку на былых полях сражений и попытаться обнаружить следы братских и одиночных могил.

В ближайшие выходные дни я, Сергей Бономанко и Валентина Сапожникова поехали на электричке до станции Апраксин и оттуда пешком по Синявинским болотам и высотам.

К вечеру мы прошли более 30 километров, но следов братских могил опять не обнаружили и только в двух местах снова нашли жестяные звездочки и грунт осевших могил и поняли, что это и есть утерянная после войны братская могила, и холмик осел, и деревянные пирамидки сгнили. Только по жестяным звездочкам мы определили, что это братские могилы. Значит, нужны послевоенные аэрофотосъемки Синявинских болот и высот, по которым можно определить местоположения братских могил.

– Что было сделано в итоге?

– Поздним вечером вернулись в общежитие и до глубокой ночи обсуждали планы деятельности. Решили изучить боевую историю Синявинских болот и высот в урочищах Тортолово, Гайтолово, Гонтовая Липка. Определить из архивных документов координаты братских могил и списки похороненных, установить обелиски на братских могилах с именами похороненных и выполнить реконструкцию фортификационных сооружений.

Для выполнения поставленных задач решили создать штаб подготовки экспедиций по обустройству былых полей сражений. Направление новой для аспирантского сообщества работ назвали “Научно-практическая деятельность по созданию мемориальных комплексов на Синявинских болотах и высотах”.

Мы тогда не знали, что создали в ЛИСИ первый в СССР поисковый отряд, ведь официально поисковое движение СССР возникло только в 1988 году на Калужском сборе, а мы в ЛИСИ создали отряд в 1978 году, то есть на 10 лет раньше. В экспедиции ходили до 90 аспирантов и стажеров, да еще к аспирантам примкнул поисковый отряд мастеров и рабочих крупнейшего в Ленинграде производственного объединения “Звезда” – это уже поисковое объединение.

– Почему Вы выбрали именно научно-практический формат, а не, скажем, волонтерский?

– Все исполнители – аспиранты, научный цвет СССР, и это уже само по себе уникально. Дискуссия и принятие революционного для того времени и, как оказалось, для сегодняшнего дня решения определены именно при научном подходе аспирантов к решению задач.

Мы с товарищами обсуждали статус предстоящих возведению на Синявинских болотах и высотах обелисков, памятных знаков и реконструкции фортификационных сооружений. Назвать это мемориальным комплексом язык не поворачивался. Ведь все это надо возводить на громадной территории среди болот и высот. Когда мы прикинули площадь этой территории, то она оказалась более 120 квадратных километров. Пробовали сравнить это с Бородинским полем, Мамаевым курганом, Малаховым курганом и с Верденом – нет, несравнимо, как по площади, так и по разнообразию элементов. Сергей Бономанко предложил назвать “Заповедная зона”. Я уточнил “Заповедно-мемориальная зона”, а Валентина Сапожникова предложила убрать слово “Заповедная”, и все единогласно решили, что это будет “Мемориальная зона”.

Подобного еще никто не создавал.

Фото из архива поискового отряда “Мемориальная зона”

– Расскажите о первых успехах отряда.

– Первую поисковую экспедицию аспирантов и стажеров ЛИСИ запланировали на 9 мая 1979 года с главной целью установки обелиска “Факел-знамя”, которое спроектировано архитектором-аспирантом Булатом Каракбаевым из Алма-Аты. Так началась научно-практическая деятельность поискового отряда “Мемориальная зона” первого аспирантского формирования.

До проведения второй поисковой экспедиции, при согласовании с отделом охраны памятников о месте установки обелиска “Штык”, штаб экспедиций договорился с начальником отдела культуры В. И. Громовым о копировании карт аэрофотосъемок Синявинских болот и высот. На копирование громадных рулонов аэрофотосъемок на кальку, причем тушью, была создана команда аспирантов из 30 человек, которые, сменяя друг друга, рисовали более двух недель очень ценную для нашей научной работы карту. На карте горизонтали указывали на рельеф местности, были все лесные дороги и тропинки, траншеи, прорезающие густой сетью все болота и высоты, и сплошной ковер бомбовых и снарядных воронок.

– Отметьте ключевые достижения отряда.

– За эти годы нами на Синявинских болотах и высотах, в зоне прорыва блокады Ленинграда, что в 60 километрах восточнее Санкт-Петербурга, создана первая в Европе мемориальная зона “Надежда”. На маршрутах – дорожные указатели, показывающие на обелиски у братских могил, где имена похороненных бойцов и командиров, прорывавших кольцо блокады Ленинграда, памятные знаки, реконструированные фортификационные сооружения, гати. Установлена фронтовая судьба 3 225 бойцов и командиров Волховского фронта. Эта деятельность продолжается.

Издан путеводитель “Мемориальная зона ‘Надежда”, путеводитель, исторический формуляр, справочник», который представлен в Государственной библиотеке Санкт-Петербурга, в Москве и других крупнейших городах России, Беларуси, Украины и во всех городах Казахстана.

Нравственное и духовное становление личности в составе поискового отряда получило более 300 бывших студентов, которые стали известными государственными деятелями. Сергей Хорошун, ныне заместитель управляющего делами президента Республики Казахстан, до этого был первым заместителем акима столицы Астаны. Сакен Ауталипов – главный инженер строительной корпорации. Тимофей Зеленский – президент строительной корпорации. Алина Исмагулова – директор пресс-центра управления железнодорожного транспорта РК. Крупные предприниматели в Казахстане, России, Беларуси, США, Германии – их 47 человек.

– Вы сотрудничаете с российскими поисковыми отрядами. Есть ли у Вас уникальные подходы к поиску и идентификации останков, и чем они отличаются от других методик?

– Да, если взять только полевой поиск, то здесь несколько оригинальных, именно казахстанских способов. Обычно прозванивая почву миноискателем, после звукового сигнала прощупывают предметы под землей щупом и по звуку определяют, что под землей, а для этого надо копать порой на глубину метр и более. На это уходит около одного часа и больше. И, оказывается, что там большой снарядный осколок и рядом корень дерева. Более часа ушло впустую, да и силы тоже. И это часто бывает при традиционном полевом поиске. Наш способ прост, требует всего две минуты, и весьма точен. Прозвонив почву и нащупав возможную винтовку или каску, берем рыбацкий ледобур и бурим скважину на глубину до метра, дальше руками прощупываем предмет и рассматриваем, подсвечивая фонариком. Быстро, точно и безошибочно. Второй способ поиска останков чисто научный. Он основан на специальном электронном щупе, настроенном на химический состав останков человека. Это мое изобретение. Этот способ проходит испытания, и у него хорошее будущее.

Фокус на сражениях под Ленинградом

– Ваши книги, такие как “Тайны Синявинских болот и высот”, рассказывают о Вашей работе и исторических событиях. Как Вы сочетаете полевые исследования с написанием научных трудов?

– У меня издано 18 книг. Из них 5 монографий и учебников по технологии строительного производства и 13 книг о войне и полевом, да и архивном поиске. Это повести, баллады, рассказы, стихи – и все о войне и поиске. Я гармонично сочетаю полевой, архивный поиск с научной деятельностью. Я ведь изобретатель и имею 17 патентов на изобретения. Выше я приводил примеры изобретательности в ходе полевого поиска. Специально написал для полевых поисковиков карманную книгу Майдан Кусаинов “Новаторство в полевом поиске от поискового отряда “Мемориальная зона”, которую дарю всем поисковикам.

Фото из архива поискового отряда “Мемориальная зона”

– Почему Вы выбрали именно Синявинские высоты как главную тему исследований? Как это связано с исторической памятью Казахстана?

– Да, именно военная история Казахстана в годы Великой Отечественной войны наиболее ярко выражена в сражениях фронтовых масштабов, что гремели на Синявинских болотах и высотах, что в 60 километрах восточнее Ленинграда, в зоне прорыва блокады. И эти сражения длились 2,5 года.

В этих сражениях отличились две казахстанские дивизии, которые осенью 1941 года спасли Ленинград от второго, уже смертельного кольца блокады. 310-я Акмолинская стрелковая дивизия остановила немцев на Синявинских болотах и высотах, которые шли на соединение за Ладожским озером с финнами, которые начали переправляться через реку Свирь, но финнов остановила казахстанская Петропавловская стрелковая дивизия. В 310-й стрелковой дивизии замполитом роты воевал мой отец.

Дисциплина решает все

– Какие трудности встречаются в процессе полевого поиска, как Вы обеспечиваете безопасность команды?

– Полевой поиск всегда проходит в экстремальных условиях. Это множество взрывоопасных элементов войны, например, неразорвавшиесяснаряды, минометные мины или авиационные бомбы. Мародеры и трофейщики, рыскающие по былым полям сражений с оружием в руках, которые грабят, насилуют и порой убивают всех встречных в лесах и болотах. К трудностям можно отнести и проживание в палатках при весенних морозах и сплошных питерских дождях, и пешие переходы по 30 километров по болотам. Для преодоления всего этого были необходимы сухой закон, железная дисциплина и армейский закон “Делай как я”.

Фото из архива поискового отряда “Мемориальная зона”

– Ваша деятельность связана с личной историей Вашей семьи. Вы чувствуете связь своей миссии с вашим прошлым?

– Да, это так. Я прошел по карте-схеме, нарисованной моим отцом и его однополчанами, по былым полям сражений на Синявинских болотах и высотах, и создал первый в СССР поисковый отряд. Мою основную общественную деятельность можно представить по методу увековечения Памяти бойцов и командиров Великой Отечественной войны. Я кратко опишу один в виде цепочки действий.

Сначала поступает заявка на поиск пропавшего без вести, далее идет архивный поиск в Центральном архиве Министерства обороны (ЦАМО) или в обобщенном банке данных – ОБД Мемориал. Потом мы приступаем к полевому поиску на местности по картам с архива ЦАМО.

Как только нам удается обнаружить братскую могилу, где похоронен боец или командир, мы устанавливаем там обелиск. После вносим корректировки в Книгу Памяти – переправляем “Пропал без вести” на “Погиб”. Затем мы вручаем родным и близким нашу медаль “За доблесть, верность долгу”.

Это и есть связь с героическим прошлым нашего народа.

Послание о важности памяти о войне

– Вы обучаете студентов и поддерживаете молодые поисковые отряды. Какую роль, на Ваш взгляд, молодое поколение должно играть в сохранении исторической памяти?

– Я из поколения, воспитанного фронтовиками, не ветеранами Великой Отечественной войны, именно фронтовиками, в мои детские годы они были молодыми и говорили о войне правду, которую цензура не пропустит, показывалимне реальный штыковой бой во всем многообразии и многое другое. Современной молодежи даже очень старые ветераны и одной сотой того, что я слышал от фронтовиков, не расскажут. Поэтому моя команда, состоящая из ветеранов поискового отряда “Мемориальная зона”, воинов-афганцев, проводим еженедельно в школах, гимназиях, лицеях, колледжах и вузах уроки мужества и патриотизма, где говорим о том, как казахстанские дивизии осенью 1941 года спасли Ленинград от второго, уже смертельного кольца блокады и защитили Москву. И о многих других сражениях. Уже они будут передавать эстафету Памяти.

Мадимит ЧУЛЕМБАЕВ, Астана