Психолог: проблему лудомании в ближайшее время не решить

Игромания или, как ее еще называют, лудомания, является бичом современного общества. Буквально на каждом шагу человека подстерегает реклама азартных игр: лото, ставки на спорт — это все зазывает и завлекает почти из каждого утюга. Хочешь не хочешь, а обратишь внимание и когда-нибудь рискнешь испытать судьбу. Тем более что от такого агрессивного промоушена нет особой защиты для психического здоровья. Почему государство смотрит на это сквозь пальцы, может ли человек полностью излечиться от лудомании, а также о других проблемных моментах корреспондент газеты "Литер" поговорила с психологом реабилитационного центра "CZM Freedom" Айдосом Ибрагим, который на протяжении последних четырех лет работает с пациентами-лудоманами.

Замкнутый круг

Лудомания — это расстройство привычек и влечений, заключающееся в патологической страсти к азартным играм. Основная характеристика лудомании — это частые повторные эпизоды участия в азартных играх, которые становятся доминирующими в жизни человека. При этом значительно страдают другие сферы: социальная, профессиональная, семейная и материальная. Человек с лудоманией не уделяет должного внимания работе, семье, материальному достатку. Все его интересы фокусируются на азартных играх.

— Айдос Ерболович, насколько остро для Казахстана стоит проблема лудомании?

— Я бы сказал, исходя из рассказов моих пациентов, что довольно-таки остро, потому что у всех есть друзья, знакомые, которые нет-нет да делают ставки. И это как геометрическая прогрессия. Сегодня каждый видит перед собой рекламу, буклеты, что "давайте ставьте", "надежные выплаты" и все такое. Проблема действительно острая, если люди доходят до состояния сжигания этих лотерейных киосков, бутиков. Причем это не такая ситуация, которую можно решить в одночасье.

— А во что или где люди играют? Это игровые автоматы или что-то другое?

— Не только. У нас есть лото — вполне легально можете оставить свои миллионы там.

— Думала, они канули в Лету вместе с Советским Союзом.

— Ну что вы. Вот эта национальная лотерея "Сәтті Жұлдыз" имеет свои точки, и там люди оставляют свои деньги, а государство от этого получает определенный куш. Собственно, это круговорот, условно говоря, к нему подсасываются все причастные. Те же реабилитационные частные центры, которые сохраняют анонимность, конфиденциальность, где за бешеные деньги потом лечат от лудомании. Видите, круг замкнулся. Эта проблема не будет решена в ближайшие 10 лет как минимум.

— Почему?

— Во-первых, потому что у нас народ нищий. Каждый хочет легких, быстрых денег. Точнее, не в том смысле, что все бедняки, а мышление нищее. Во-вторых, очень слабый семейный институт, институт материнства и отцовства. Например, есть игроманы с юга. Казалось бы, там культура, традиции. Северных же в этом плане они считают разнузданными. Но даже оттуда у меня есть пациенты. И я бы сказал, что они более подвержены этому риску, потому что более закрепощены в этой проблеме. Смотрите какая ситуация возникает. Как человек приходит к ставкам? В первую очередь, конечно, это надежда на быстрый выигрыш. Но потом — откуда эта надежда? Допустим, 30-летний мужчина, женатый и с двумя, а то и больше детьми. Работа есть, работал бы себе. Но зачем он оставляет один миллион, потом два, потом в микрофинансовой организации берет деньги? При этом процедура получения денег сейчас легче легкого — человеку даже не надо никуда идти, что-то подписывать, документы предоставлять. Есть приложения, один-два клика, ИИН, СМС придет, и 20–70 тысяч тенге в кармане. Но зачем он туда идет, зачем врет? А все просто. Он не доверяет тем, кто его учил не врать. У нас институт материнства и отцовства в принципе не налажен. Проблема лежит глубоко на самом деле и идет прежде всего из семьи. Депешей Минздрава, что давайте по школам будем ходить, показывать, как это плохо — не получится решить вопрос. А сейчас смотришь, мамочки малышам уже дают телефон, потом эти дети играют. Они уже научились уходить от реальности в эти игры.

Родители не ведают, что творят

Лудомания (игромания, игровая зависимость, гэмблинг-зависимость) классифицируется в рубрике психические поведенческие расстройства, расстройства привычек и влечений (шифр по МКБ-10 F 63.0). В Казахстане диагностика и лечение патологического влечения к азартным играм осуществляется в рамках гарантированного объема бесплатной медпомощи согласно Клиническому протоколу диагностики и лечения. Основные вмешательства включают психолого-психотерапевтическое лечение: психообразование, краткосрочные интервенции, мотивационное консультирование, семейную терапию, когнитивные и поведенческие интервенции.

— Получается, корни игровой зависимости из детства?

— Да, допустим, ребенку плохо, он переживает, маме бы обнять его, поговорить, но она дает телефон, и он успокаивается. Переключила внимание. Смотри мультик. В подкорке ему с детства закладывается, что это нормально и хорошо. Потом мне родители начинают жаловаться, что вот он был спортсменом, а тут вдруг бах, и все.

— Помогает ли лечение при лудомании? Вот говорят же, наркоманов бывших не бывает...

— Кстати, по поводу фразы "наркоманов бывших не бывает", то это достаточно страшная фраза. Она создает таким людям — наркоманам, алкоголикам, игроманам — предпосылки для того, чтобы сорваться. Это глупый стереотип, такой же, как стереотип про легкие деньги. Среднестатистический игроман приходит, говорит, что он болеет, он не виноват, что он в любой момент может сорваться. Он срывается. Приходит и говорит "ну вот, нас же бывших не бывает". Этим также пользуются созависимые — родные и близкие. Пусть это будут родители. Они также рассуждают, мол, бывших не бывает. А если посмотреть, то там здоровый, сорокалетний лоб живет со своими родителями, отдает им зарплату, потому что перед ними у него долги были. Получается, что родители сами созависимы и создают предпосылки, чтобы их чадо на встрече с какой-нибудь девушкой просило у них деньги: "Мама, скинь, пожалуйста, 10 тысяч, я тут с девушкой ужинаю". По первому требованию они ему высылают. Такое бывает. Это реальный случай из жизни. Соответственно, такие стереотипы и создают, чтобы люди срывались.

— Сколько в Казахстане больных лудоманией?

— Касательно количества могу сказать, что когда я начинал свою практику по этому направлению, то в терапевтической группе из 30 человек было три человека, сейчас в терапевтический группе с таким же количеством уже семь игроманов. Это по реабилитационному центру. Туда игроманы поступают, потом выписываются, потому что у них долги, срочно надо возвращать, надо работать. Еще начинают в суд подавать кредиторы. Многие игроманы идут на лечение, чтобы убежать от долгов. Поэтому их количество растет. Но это только если судить по реабцентрам. А сколько людей, которые занимаются самолечением, у которых нет денег платить медикам.

Бывшие лудоманы бывают

По данным Минздрава, с указанным заболеванием — лудоманией — по республике за 2020 год пролечено 15 человек, за 2021-й — 26 человек, за 2022 год — 23 человека. Согласно пункту 1 ст. 170 Кодекса РК "О здоровье народа и системе здравоохранения" принудительные меры медицинского характера применяются по решению суда в отношении лица с психическим, поведенческим расстройством (заболеванием), совершившего общественно опасные деяния, по основаниям и в порядке, установленным законодательством РК.

— Каков средний возраст игроманов?

— Диапазон где-то от 18 и до 35 лет, но в среднем где-то 20–25, 26 лет. Причем мужчин всегда больше, чем женщин. Хотя женщины тоже бывают. Скажем так, их мании немного в другом направлении. Они либо #Яжматери, либо их муж бьет, дети под это все попадают. Тем самым они создают в будущем пациентов для меня. Извините, что так грубо, но, к сожалению, это правда жизни. Наш центр, в котором я работаю, сейчас процветает, не в том плане, что мы наживаемся, мы реально лечим, создаем новые программы. Наши пациенты проходят реабилитацию полностью, вот даже касательного того — срывы или не срывы, как сложно человеку, именно бывший или не бывший. Бывшие лудоманы бывают. Более того, игроман может бросить играть. Я говорю о настоящих случаях.

Но здесь нужен смысл жизни. У многих его нет. Любого спроси: "Как дела?". Он скажет: "Нормально: работа — дом, дом — работа". Когда спрашиваю, многие говорят, вот что я буду высказывать человеку, что у меня в жизни происходит? А кому ты еще расскажешь? Собаке или кошке? Люди не доверяют друг другу — это тоже проблема. Но в целом наш центр работает во всех направлениях, чтобы человека развивать — работает с ним самим и с его семьей. Потому что как только человек выходит с реабилитации, то он снова погружается в ту среду, где он был.

— Зачем работать еще и с домочадцами, с семьей?

— Они же их как ветеранов с войны встречают. С транспарантами. Мол, супер, молодец, освободился. Такие случаи есть на самом деле. Возвращается с реабилитации сын. Спрашивают у него, какие планы? Ну он говорит матери, что отдохнет пару недель. А мама ему: "Да, конечно, сынок, а потом будем работу искать". Слышите в чем ошибка? Будем работу искать. Мы. Это слияние. Созависимость. И когда я это слышу, то понимаю, так, этот ко мне скоро вернется. А его мать будет через неделю звонить и спрашивать, что сын себя не так как-то ведет. Я не против. Всегда клиентам говорю, чтобы хоть ночью звонили. Встревоженные родственники звонят, я их наставляю на путь истинный. Но не все звонят, не все делают, что говорим. Есть рекомендации, написанные кровью, но не все их соблюдают.

— Какой был самый крупный проигрыш в Вашей практике у пациентов?

— Это 200–500 миллионов тенге один человек. В среднем бывает 30 миллионов проигрывают. Один проиграл 300 тысяч долларов наличкой. Был такой, кто проиграл несколько ТОО-шек, несколько квартир и машину — суммарно около 400 тысяч долларов. Таких случаев много. Просто о них мало кто говорит, потому что стыдно.

Курица с золотыми яйцами

Депутат Мажилиса Парламента РК Руслан Берденов:

— В Казахстане 350 тысяч игроманов. Если их начать лечить, потребуется 140 миллиардов тенге в год. А излечить это сложно. ВОЗ признал лудоманию болезнью. В Кыргызстане и Узбекистане запретили рекламу азартных игр, а у нас Правительство не следит за этим. Агрессивная реклама повсюду. И объясняют это тем, что букмекерские компании спонсируют спортивные мероприятия и платят налоги. Это грозит национальной безопасности.

— Вы говорите, почему это все процветает, а что делать, чтобы порядок в этой сфере навести? Тот же интернет, реклама азартных игр?

— Мы видим же сегодня, насколько у них много денег, чтобы давать такую агрессивную рекламу. Поэтому нужно начинать с самого верха. В первую очередь нужна идеология, которая будет работать. Над нами, к слову, бесполезно работать. Вот наше поколение, кому сейчас 30 и выше. Этих людей уже не изменить простой идеологией, обещаниями. Они уже 50 тысяч найдут, не будут спрашивать, кто уронил, возьмут и пойдут дальше. Вопрос в том, что работать надо с детьми. Но вот в чем парадокс — с детьми работают те самые люди, которые ко мне ходили. А еще хуже — их бабушки и дедушки, которые создали этих зависимых родителей, и воспитывают своих внуков теперь.

— Тогда что делать?

— О кей, государство должно заботиться о своих гражданах. Не будет заботиться — эти граждане будут и дальше прозябать, погибать. Но вот как заботиться? Непонятно. Другой вопрос, государство дает помощь игроманам в виде квот. Но чтобы квоту получить, нужно нарушить анонимность. Какой здравомыслящий человек на это пойдет? Кто будет лежать на государственной реабилитации? Только тот человек, который уже окончательно отчаялся, кому нечего терять. А те, кто на госслужбе работают? Вы думаете, они лягут? Естественно, они пойдут в частные центры.

— Говоря о долгах, у казахстанцев их много, в том числе на их количество влияет и азартность. Недавно в Казахстане принят закон о банкротстве физлиц, и теперь у кого небольшие долги перед банком, не более пяти миллионов, их спишут. Но что потом?

— Тут получается такой каламбур. К гадалке можно не ходить, если я скажу, что через какое-то время человек снова будет брать деньги. Потому что мышление-то не меняется. Само по себе банкротство — это то, что человек думает, что он может и дальше косячить. То есть — все для казахстанцев. Вопрос в том, что это — болезнь, расстройство психики. В Казахстане играют в основном в лото. В "Смолле" стоит бабушка возле синего киоска и скучает. К ней подходит человек, дает 10 тысяч. Она дает ему билет. Он стоит там, монеткой стирает с этой бумажки. Есть целые лото-киоски. В бизнес-центрах такие отделы даже есть. Там приходят люди, угадывают цифры, оставляют там свои деньги. Как-то анонимно разговаривал с одним человеком, который узнавал, как можно причаститься к этой чаше святого Грааля. Он мне по секрету сказал, что это не так дорого — 10–15 миллионов тенге, чтобы открыть франшизу и поставить такой киоск. Правда, нужно 30% отдавать "Сәтті Жұлдыз". То есть государство с этого получает 30%. Как вы думаете, их закроют? Нет. Это как курица с золотыми яйцами. Там даже "Олимпбеты" не нужны. Лото хватает. А так у нас есть "Лото — моментальная лотерея", "Олимпбет" — который стал так называться после скандала с вывозом денег за пределы Казахстана, "Париматч" — который обещает, что положите 450 тысяч, так, по три транша, потом человек получит сверху халявные 450 тысяч, которые нужно за неделю отыграть, но это нереально.

— Еще казино в Боровом

— Да, и там тоже люди оставляют свои деньги. Но есть люди, которые приехали, поиграли, получили удовольствие и уехали. Их не привлекает это действие. Но другая часть людей в азартном порыве, пуская слюну, оставляют свою зарплату, обделяя детей, занимают у друзей, родных. Начинаются проблемы, кто-то вешается, кто-то убивает свою семью. Честно скажу, знали бы они про реабилитацию, может быть, попробовали бы. Но сначала идет знахарство, потом поездки по святым местам, религия — как попытка замещения. Религия тоже не замещает. Если бы замещала, то все бы выздоровели.

— Какая основная проблема в лечении игромании?

— Надо ставить человека на учет. Но человек приходит на реабилитацию, берет отпуск — месяц, потом выходит на работу, условно говоря, он — полицейский или медик — работать же тоже надо, но, конечно же, срывается. Основная проблема в том, что люди привыкли жить полумерами: он хочет и работу сохранить, и подлечиться. Они думают, что это как с диабетом. Быстро доставят в больницу, быстро его там прокапают, дадут витаминчиков. Он там месяц полежит и нормально будет. А в голове не укладывается, что он 15–20 лет играл, и что за месяц он не исправится и не изменится. На это, конечно же, требуется время и понимание, что это нужно.

Медико-социальная помощь, в том числе реабилитация лиц, страдающих патологическим влечением к азартным играм, оказывается как на стационарном, так и на амбулаторном уровне в региональных центрах психического здоровья, которые функционируют в 17 областных центрах, Астане, Алматы и Шымкенте. Также медико-социальная реабилитация таких пациентов осуществляется в филиале Республиканского научно-практического центра психического здоровья Павлодара.

Оксана Давыдова, Астана