Стеклянные кости, слепота и рак: как живут казахстанцы, пострадавшие от ядерных испытаний

31 год назад закрылся Семипалатинский ядерный полигон, где производили взрывы в тысячи раз превосходившие мощь бомбежки Хиросимы и Нагасаки. Только японские города вновь отстроены, очищены от радиации, и об этой трагедии знает весь мир. А о Семипалатинском полигоне до сих пор даже казахстанские школьники имеют смутное представление. Ядерные испытания повлияли на тысячи семей. О том, как живут свидетели разрушительной деятельности ядерных испытаний, в материале Liter.kz.

29 августа 1991 года Семипалатинский испытательный ядерный полигон (СИЯП) прекратил свое существование после вступления в силу Указа Президента Казахской ССР Нурсултана Назарбаева. Огромный вклад в закрытие полигона внесло движение “Невада – Семипалатинск”, которое в 1989 году основал известный поэт и депутат Верховного Совета СССР Олжас Сулейменов. Почему Невада? Потому что американские активисты также ратовали за закрытие такого же полигона в пустыне Невада. Казахские общественные деятели надеялись объединить усилия, чтобы о беде услышал весь мир.

С 1949 по 1989 годы на полигоне произвели более 450 ядерных испытаний – на земле, под землей и в воздухе. Для этого работали четыре крупные площадки – Опытное поле, Балапан, Сары-Узен и Дегелен.

До запрета проводить воздушные и наземные испытания, суммарная мощность зарядов, взорванных на Семипалатинском полигоне, в 2,5 тысячи раз превысила мощность атомной бомбы, сброшенной на Хиросиму.

Площадь полигона располагалась на 18,5 тыс. кв. м, но пострадало 304 тыс. “квадратов”. Наибольший вред принесли радиоактивные облака от 55 воздушных и наземных взрывов и газовая фракция от 169 подземных испытаний, которые вышли за пределы полигона. Зараженные частицы разнеслись на обширную площадь и продолжают наносить вред окружающей среде.

Многие свидетели произошедших взрывов давно скончались от различных заболеваний, которые были спровоцированы радиоактивным облучением. Но в Казахстане проживают еще сотни семей, которые до сих пор испытывают на себе последствия деятельности полигона.

Творчество из трагедии

Казахстанский художник Карипбек Куюков, пожалуй, один из самых известных представителей антиядерного движения. Он родился в 1968 году в Семипалатинской области в ста километрах от СИАП.

Он был долгожданным ребенком в семье. Ранее рожденные младенцы умерли сразу после родов. Но радость родителей смешивалась с горечью – сын Карипбек родился без рук. Это было последствием испытаний на полигоне. У соседей тоже часто рождались дети с отсутствующими конечностями или другими физическими недостатками.

Несмотря на инвалидность, юный Карипбек рос активным ребенком. Особенно он любил рисовать. Окончил школу, вуз, стал бухгалтером, а все свободное время отдавал рисованию. Пишет он, сжимая кисточку в губах, а пальцами ног – держит палитру. Пишет, пока не заболит спина.

На его холстах любимая тема – красота степи. Но тема ядерного взрыва стоит во главе угла. Картина “Взрыв” принесла ему большую известность не только в Казахстане, но и за рубежом. Сегодня полотно находится в музее американского президента. Бараку Обаме картину подарили на антиядерном саммите.

Взрывы, лишившие зрения

Еще одним человеком, пострадавшим от деятельности полигона, стал житель города Семей Берик Сыздыков. Когда ему исполнилось пять месяцев, на его лице появилась опухоль. Новообразование стремительно увеличивалось в размерах, постепенно закрывая глаза. Ему поставили официальный диагноз – нейрофибролипоматоз.

Местные врачи оказались бессильны перед сложным заболеванием. Облегчить состояние смогли итальянские, а затем испанские врачи. Итальянцы даже купили квартиру Берику Сыздыкову, но он был вынужден ее продать, чтобы оплачивать дальнейшее лечение.

Недобровольный испытатель

Житель села Кайнар Абралинского района Семипалатинской области (ныне ВКО) Елеугазы Нургалиев вошел в число тех людей, на ком решили проверить действие радиации. Всего “подопытных кроликов” было 41 человек из села Кайнар.

Ему и его односельчанам был дан приказ остаться для проведения учения. Парни должны были охранять важные объекты и обеспечивать связь. Так как Елеугазы был почтальоном, то его также выбрали для испытаний. Молодых людей заперли в будке, не выпускали и обеспечивали питанием по расписанию. Но чего ожидать, не сказали.

Вскоре всех жителей попросили эвакуироваться в Егиндыбулакский район, в село въехали военные. Рано утром всех ослепил яркий свет, следом пошла ударная волна, которая сопровождалась мощным грохотом. Из окон домов выбило стекла.

Елеугазы Нургалиев увидел вдалеке черный столб дыма и пыли, небо стало красным, а на его фоне возник огромный черный гриб.

Все животные в селе погибли, с собак и даже мышей слезла шкура. На следующий день вернулись военные в скафандрах, они убрали трупы животных, все закопали и постарались привести в более-менее приличный вид. Будто ничего не произошло. Взяли пробы воды, воздуха, почвы, а у 41 подопытных врачи из Москвы взяли анализы крови.

По воспоминаниям Елеугазы Нургалиева, жителям села разрешили вернуться обратно в свои дома уже через сутки. Люди были обеспокоены и спрашивали, что произошло, почему не предупредили о взрыве. Им ответили, что связист был пьян. Позже люди поняли, что их использовали в качестве подопытных.

После испытаний в село регулярно приезжали врачи и у всех 41 подопытных брали кровь на анализ, проводили обследование. Были даже светила из Германии и Китая. Иногда мужчинам делали переливание крови и дальше наблюдали. Люди стали слепнуть и умирать. И только спустя годы объявили, что у всех обследуемых рак разных видов.

Елеугазы Нургалиев, несмотря на рак кожи и хроническую экзему, смог стать отцом пятерых детей. Его супруга умерла на 65-м году жизни. Родные считают, что ее здоровье подорвала жизнь в зараженном селе.

Водка за ущерб

Болатбек Насенов был односельчанином Елеугазы Нургалиева. Когда Нургалиев вошел в число подопытных людей, Насенов должен был эвакуироваться из села.

По его рассказам, в августе 1953 года в село приехали военные. Они пересчитали население, составили список и всем раздали деньги. На каждого члена семьи выдали по 500 рублей. Выплату выдали даже на новорожденного брата Болатбека. В итоге семья Насеновых получила 4 500 рублей – огромные деньги по тем временам.

Военные кратко сообщили, что планируется провести испытания, и на это время надо уехать из села к подножию Аркалыкских гор. В помощь военные предложили все – палатки, лошадей, повозки, даже выдали транспорт для перевозки кизяка. Мужчинам раздали водку и спирт.

Через три-четыре дня вернулся военный, забрался на крышу машины и сообщил, что в СССР впервые успешно проведено испытание водородной бомбы и трижды прокричал “Ура!” Народ никогда не слышал об атомной бомбе и ее последствиях и воодушевленно поддержали военного.

В казахской глубинке провели испытание детища группы ученых под руководством советского физика Андрея Сахарова. Это была компактная водородная бомба РДС-6с. Несмотря на небольшие размеры, сравнимые с автомобилем, она производила разрушительное действие на сотни километров вокруг.

За успешное испытание физиков-ядерщиков представили к государственным наградам. Андрей Сахаров стал академиком Академии наук СССР, Героем Социалистического Труда, лауреатом Сталинской премии. Однако позднее он выступил против использования ядерной энергии, стал известным правозащитником и критиковал действия властей. За это академик был выслан в город Горький (сейчас Нижний Новгород) и только при Михаиле Горбачеве вернулся в Москву.

После взрыва в августе 1953 года на Семипалатинском полигоне жителей сел Коныстан, Узынбулак, Тайлан, которые находились недалеко от Дегелена, расселили по другим районам, одних направили в село Абай Абайского района, других в села Белтерек и Михайловка Жарминского района.

Как вспоминает сам Насенов, перед переездом все жители собрались в центре села. Люди плакали при мысли, что придется расстаться с друзьями и соседями.

Спустя годы Болатбек Насенов стал специалистом по энергетике, много лет проработал в железнодорожной отрасли. После выхода на заслуженный отдых углубился в историю, написал два десятка книг.

Ему в какой-то мере повезло, что ядерная трагедия явно не сказалась на его здоровье. По крайней мере, он не заявлял СМИ о тяжелых заболеваниях. Но пережитое сподвигло его говорить о Семипалатинской трагедии. Он стал одним из ярких представителем антиядерного движения.

Когда кости как стекло

Взрывы на полигоне продолжают влиять на то поколение, которое не было свидетелем испытаний. В городе Семей живет “хрустальный мальчик” Уалихан Сериккалиев. Он родился в 2001 году, но выглядит как ученик младших классов. Его кости настолько хрупкие, что ломаются при любом неловком движении. Поэтому Уалихан в основном не двигается. Диагноз называется “остеогенез”. Пока медицина бессильна перед ним, но можно облегчить жизнь детей, проводя различные виды реабилитации и предоставляя транспорт для перемещений.

Кроме этого у Уалихана частое высокое давление и постоянные сердечные приступы. Он считает, что это последствие ядерных испытаний на Семипалатинском полигоне.

А воз и ныне там

Между тем, в Казахстане до сих пор не принят законопроект “О Семипалатинской зоне ядерной безопасности”. Он нужен, так как на территории бывшего полигона не обрабатывается загрязненная земля, которая должна быть подвергнута реабилитации и рекультивации. Нет методик исследования миграции радиоактивного заражения. Хотя исследование могло бы разделить земли бывшего полигона на чистые и грязные. Сейчас чистые земли простаивают, хотя могли бы использоваться для крестьянских нужд.

В настоящий момент большая часть территории бывшего полигона исследована Национальным ядерным центром РК. Результаты проводимого мониторинга показали, что максимальные содержания радиоактивных элементов в воздухе обнаружены непосредственно в месте проведения ядерных испытаний. При этом вне загрязненных участков полигона присутствие “долгоживущих” радиоактивных элементов (америций, цезий или стронций) не обнаружено.

В результате мониторинг показал, что в целом текущее радиационное состояние воздушной и водной среды на полигоне и за его пределами стабильное и опасности для населения не представляет. Но опять-таки без соответствующего закона эти исследования пока не представляют большого значения.