ZООцид продолжается!

Запрет на пользование сайгаками, их частями и дериватами на всей территории Казахстана продлен до 2023 года – это мера, необходимая из-за рынка рогов  внутри республики и налаженного маршрута контрабандного вывоза их за границу

В понедельник, 10 февраля, Комитетом лесного хозяйства и животного мира МЭГПР РК  был подписан приказ «О внесении дополнения в приказ исполняющего обязанности председателя Комитета лесного хозяйства и животного мира Министерства сельского хозяйства РК от 24 июля 2015 года № 190 «О введении ограничений и запретов на пользование объектами животного мира, их частями и дериватами, установлении мест и сроков их пользования». Продление запрета на пользование сайгаками, их частями и дериватами на всей территории Республики Казахстан до 2023 года, кроме использования в научных целях, – мера вынужденная. Причина продолжающегося зооцида  кроется в высокой и постоянной коммерческой ценности рогов сайгака.

По статистике Комитета лесного хозяйства и животного мира МЭГПР РК, только за прошлый год выявлено 56 фактов браконьерства сайгаков,  отстреляно 676 сайгаков, изъято 1 428 рогов. С начала 2020 года выявлено 11 фактов браконьерства, отстрелено 186 туш, изъят 141 рог. Если бы не было возможности контрабандного провоза за пределы страны продукции сайгаков, браконьеры не выходили бы на их истребление. В этом твердо убеждены и экологическая общественность, и в Комитете лесного хозяйства и животного мира МЭГПР РК. Наличие рынка рогов сайгаков внутри республики и налаженного маршрута контрабандного вывоза их за границу

( в интернет-магазинах 16 стран обнаружены объявления о продаже рогов сайгаков и изготовленных из них товаров), уход задержанных  лиц от ответственности – это все вкупе составляет факторы риска для сохранения сайгаков.

Честно говоря, это не просто снижает эффективность принимаемых государством мер по сохранению национального бренда, но сводит их на нет.

Экологи хотят быть услышанными

И, кстати, при обсуждении необходимости продления запрета в Комитете лесного хозяйства и животного мира МЭГПР РК прозвучал ряд конструктивных предложений экологической общественности.

Заместитель исполнительного директора по науке, директор Центра прикладной биологии республиканского общественного объединения «Казахстанская ассоциация сохранения биоразнообразия» (АСБК) Сергей Скляренко комментирует газете «ЛИТЕР» ведомственный документ, который вступит в силу через десять дней с момента подписания.

– В мире существует пять главных популяций сайгака, три из которых находятся в Казахстане, одна – в РФ (Калмыкия) и одна – в Монголии. Некоторые сайгаки зимуют в Узбекистане и Турменистане (численность данного вида на территории этой страны еще не установлена).

Монгольские сайгаки относятся к подвиду Saiga tatarica mongolica, остальные популяции – к подвиду Saiga tatarica tatarica. В нынешнее время сайгак относится к числу животных, находящихся под угрозой.

В 1996 году он вошел в Красный список Международного союза охраны природы (МСОП), а с 2002 года ему присвоен статус высшей степени угрозы CR – вид, находящийся в критическом состоянии. Из-за интенсивной охоты его численность сильно уменьшилась.

Число сайгаков в Казахстане за 10 лет – с 1992 по 2003 гг. – сократилось в 50 раз, с почти 1 млн до чуть более 20 тысяч особей.

С 2004 года в Казахстане благодаря мерам, принимаемым по охране вида, численность постепенно росла: на апрель 2015 года составила 295,4 тысячи.  Однако в мае 2015 года произошла массовая гибель сайгаков бетпакдалинской популяции. Падение численности в ней составило более 80%. Причина гибели – пастереллез.

По результатам авиаучета прошлого года, общая численность сайгаков в Казахстане составляет 334 400 особей, в том числе бетпакдалинской популяции – 111 500 особей, уральской популяции – 217 000 особей и устюртской популяции – 5 900 особей.

Сайгак относится к охотничьим видам, но из-за того, что он все еще находится под угрозой, охота на него полностью запрещена. Он НЕ включен в Красную книгу, но благодаря запрету наказание за незаконную охоту и торговлю дериватами сайги предусматривается такое же, как для «краснокнижных» животных.

В обсуждениях о необходимости продления запрета прозвучал ряд предложений по ограниченному использованию сайгака для трофейной охоты уже с 2020 года из-за высокой численности уральской популяции и растущей бетпакдалинской. Но основная проблема, которую надо учитывать, – высокая и постоянная коммерческая ценность рогов.

Экологическая общественность настаивает, что до начала использования вида должен быть решен ряд вопросов. Во-первых, должен быть разработан механизм контроля легального оборота рогов сайгака и других дериватов – мечение рогов и т. п. – на основе международного опыта. Без этого охота в одной популяции откроет канал сбыта для рогов из всех группировок сайгака.

Во-вторых, надо признать, что в стране отсутствуют механизмы контроля за реальным соблюдением квот на добычу, – необходима доработка нормативной и технической базы, причем не только для сайгака, но и других копытных (возможно внедрение одноразовых ушных меток строгого учета и т. п.). В-третьих, решением Конвенции о международной торговле видами дикой фауны и флоры, находящимися под угрозой уничтожения (СИТЕС), от 2019 года установлен запрет на оборот дериватов сайгаков из природы – таким образом, трофейная охота вообще не может иметь места до его отмены, поскольку ни один трофей не сможет быть вывезен из Казахстана. Следующая встреча сторон СИТЕС состоится в 2022 г. Только в том случае, если Казахстан предоставит убедительные доказательства того, что указанные выше механизмы контроля готовы и численность сайгака стабильна, запрет на вывоз может быть снят.

И, в-четвертых, существуют разные предложения по поводу того, кто должен добывать сайгака – охотхозяйства или государственные организации, как это было ранее. И в том, и в другом случае остаются вопросы контроля и распределения прибылей от использования вида, поскольку на охрану несут расходы как государство, так и охотхозяйства. Эти вопросы также должны быть решены до начала использования вида.

За время трехлетнего моратория должны быть разработаны механизмы для возможности дифференцированного подхода к использованию различных популяций, контроля легального оборота дериватов сайгака, уточнена нормативная база и проведены согласования возможного использования с Конвенцией о международной торговле видами дикой фауны и флоры, находящимися под угрозой исчезновения (СИТЕС).

За рога ответишь

Мы предлагаем мнение сенатора Мухтара Джумагазиева, с которым журналисты ЛИТЕРа беседовали после трагической гибели инспекторов РГКП «ПО «Охотзоопром» при задержании браконьеров.

– Мухтар Сабирович, меры против браконьерства ужесточены, но этих мер мало.

– Согласен. Мы должны комплексно подходить к этому вопросу. Браконьеру заплатить штраф мало, его лишать свободы надо. Браконьерство не останавливается. Вот еще появились точки общепита, которые принимают мясо сайгака. Почему они принимают? А где совесть? Лаборатория, экспертиза, ветстанция (они же дают справку, без справки ни одно кафе не имеет права принимать мясо). Мы должны все это четко и ясно прописать, начиная от точек общепита, принимающих мясо диких животных, до приемщиков рогов. У нас нигде не прописано, так же? Эти рога где-то же принимают! Не каждый же с парой рогов едет за границу? Кто-то же принимает их. Организованно это делается! Нам надо ужесточить законы. В Экологическом кодексе надо будет прописать. О необходимости принятия нового Экологического кодекса в связи с нынешним тяжелым состоянием окружающей среды говорит Президент Касым-Жомарт Токаев.

В налоговом законодательстве можно прописать изменения в этом отношении и в предпринимательской деятельности. Точки общепита – это предпринимательская деятельность, правильно же? Если бы мы все болели за природу и понимали, что болеем за наше будущее. Что мы своим детям, внукам оставим? Вспомните, мы раньше ездили, видели зайцев, лис. Сейчас их нет. У нас сейчас больше «охотников», чем животных. Браконьеры вооружены до зубов. Оружие, техника по последнему слову. Снегоходы современные, которые до 100-120 км в час развивают. Инспектора не защищены ни в правовом, ни в социальном плане. Говорили об этом, говорили, и все забыли. Сегодня, выходя в природоохранные рейды против вооруженных до зубов браконьеров, инспектор имеет только удостоверение в качестве защиты, а применить закрепленное служебно-табельное оружие – зачастую чревато последствиями для самого инспектора. И, к сожалению, инспектор не имеет такого же статуса неприкосновенности, как, к примеру, сотрудники полиции. Инспекторы должны обладать всем тем же набором юридических и социальных прав, что и полицейские. Большинство инспекторов болеют душой за дело и, рискуя своей жизнью, сохраняют природное богатство нашей страны. Причем они работают за небольшие деньги. Это тоже вопрос немаловажный. Сегодня в степи, горах, лесу  хозяином все чаще чувствует себя браконьер, а не инспектор. Поднимать  вопрос о бесправности инспекторов надо на правительственном уровне, как и об объединении всех силовых структур против таких преступлений. А именно: полицейских, таможенников и работников прокуратуры. Дела не доходят до суда, потому что одной из причин называют то, что не хватает средств на следственную экспертизу. Много различных факторов узнаешь, когда со специалистами беседуешь. Мы в регионах бываем, и об этих вещах нам говорят. Помню, когда был массовый падеж сайгака, это бедные маленькие детеныши, это надо было видеть, до слез… Самка лежит, он подбегает, она мертвая, детеныш продолжает сосать ее. Я некоторым ребятам говорил, хотя бы домой заберите, детеныш же погибнет. Он голодный. И даже тогда находились бессовестные люди, которые спиливали рога с мертвых сайгаков. Мы охраняли эти территории, но… тем не менее. Природоохранная прокуратура, полиция, экологи – мы вместе ходили и  обнаруживали такие факты. А все почему? Потому что есть спрос! Мы должны это пресекать! Если не будет спроса, то что браконьер с рогами будет делать?

Мира МУСТАФИНА, фото предоставлено АСБК, Нур-Султан – Алматы