Давление акимов, расчет инфляции и Data-биржа: как меняется статотрасль в Казахстане

Практически каждый день мы в той или иной мере потребляем данные. Будь то статья с рейтингом богатых стран, отчет министра об уровне преступлений или сводка рекордов Гиннеса – не важно, цифры окружают нас везде. Мы привыкли воспринимать статистику как данность, при этом не задумываясь, как она формируется, как проверяется и куда движется статотрасль страны. Об этом и многом другом в эксклюзивном интервью Liter.kz рассказал руководитель Бюро национальной статистики Жандос Шаймарданов.

– Жандос Нурланович, первый вопрос начну с качества данных. Какие данные Бюро использует в статистике? Как контролируется их качество?

 – У нас есть три основных источника при сборе данных. Первое – это первичные статистические данные, которые мы получаем от респондентов. Второе – административные источники от других государственных органов. Третье – альтернативные источники, это – наш потенциал, на который мы смотрим. В официальном статпроизводстве последнее пока не используем.

Теперь что касается качества каждого из них. Да, имеются определенные проблемы. Первичные статданные мы собираем с компаний и домашних хозяйств. Когда мы собираем информацию, допустим по фирмам, зачастую они забивают отчеты онлайн. И здесь мы проверяем корректность ввода данных, когда идет сильный аномальный рост или наоборот падение. Это в том числе может быть ошибкой со стороны респондента. В этом случае либо система выдаст предупреждение, либо наши работники на местах связываются с респондентами и запрашивают уточнение. Компания может переотчитаться. Если произошла модернизация производства и соответственно резко увеличились объемы, мы запрашиваем подтверждающие документы.

Бывает порой давление на местном уровне. Например, у какого-то районного акимата снижаются показатели по инвестициям. Они не хотят допустить снижения динамики и начинают звонить респонденту компании и предлагать показать данные выше, говоря, что в следующем месяце догоним. Для предотвращения такой практики мы запрашиваем подтверждающие документы – акты о том, что действительно были введены такие мощности, инвестиции были произведены. Без этих подтверждающих документов данные в нашу систему не войдут. Для нас это очень важно. Даже если теоретически такая информация прошла в системе, мы можем применить меры в отношении респондента в течение двух месяцев. В дальнейшем планируем расширить этот период до года, потому что не всегда в течение двух месяцев можно действительно обнаружить такую проблему.

– А как осуществляется контроль данных от госорганов?

– Мы смотрим на формы сбора отчетности каждого госоргана. Если госорган собирает информацию со стороны юридических лиц по неустановленным формам, за это предусмотрена административная ответственность. Сейчас наши респонденты становятся более грамотными и сообщают о подобном роде инцидентах.

Здесь важно использовать утвержденную форму для административных источников, чтобы она была в плане статистических работ. В плане статработ на 2022 год есть 146 наших форм и 46 форм от других государственных органов. Мы предлагаем вносить данные по этим 46 формам, что будет законным сбором со стороны респондентов.

– Говоря о качестве, некоторые специалисты отмечают большие расхождения данных Бюро от реальной ситуации в стране. Рассмотрим, на примере показателя инфляции. Как вы ее высчитываете?

– В целом инфляция, или как мы называем индекс потребительских цен, формируется по международной методологии. У нас 508 наименований товаров и услуг, которые входят в общепотребительскую корзину. Она группируется на три категории: продовольственные товары, непродовольственные товары и услуги. У каждой из категорий есть свой вес. Допустим, продовольствие весит около 40% от общей инфляции. Это среднее потребление, которое покупает в год среднестатистический казахстанец. У вас может быть своя персональная корзина, у меня – своя. Соответственно у каждого меняются предпочтения и общее восприятие.

При высчитывании мы обращаем внимание на товары-маркеры, которые казахстанцы ежедневно покупают в магазинах. На этом мы как раз-таки строим индекс цен. Допустим, мы увидели, что произошел резкий рост цен на сахар. Мы считаем, что это и есть инфляция. Есть позиции, которые подорожали намного больше чем сахар. Допустим, бумага А4 летом показала почти двукратный рост. Когда мы взвешиваем эти позиции, то получаем общий индекс инфляции. На сегодня по итогам ноября инфляция составляет 19,6%.

Региональная инфляция тоже сильно расходится. Наибольший рост у нас показывает Мангистауская область. Исторически так сложилось, что там очень мало собственного продовольствия. И когда начинается сезон колебания, резко вырастает стоимость товаров.

– А планируете ли вы как-то улучшить сбор данных по инфляции?

– Сейчас регистрация цен производится людьми. Наши регистраторы в территориях обходят базовые объекты и фиксируют цены на товары. Например, он фиксирует цены определенной марки пастеризованного 2,5% молока каждый месяц в одно и то же время. Потому что нам важен принцип сопоставимости и последовательности.

Я часто слышу критику, что у нас цены неправильно мониторятся, не смотрим на те или иные объекты. В связи с этим мы предлагаем использовать фискальные чеки. В этом случае будут охвачены все объекты, в которых пробиваются чеки.

В прошлом месяце подписали с Комитетом госдоходов совместный приказ, согласно которому мы можем получать эти данные. В декабре получим первые результаты по 19 социально значимым потребительским товарам. Соответственно на основании этих чеков можно потом уже выстраивать общий индекс. Мы эту работу будем продолжать несколькими этапами. На первом этапе планируем покрыть социально значимые товары, следующим этапом сделать недельную прокси инфляцию, в которую войдут динамически часто меняющиеся товары. А потом в перспективе сделать статистику по всем 508 товарам и услугам.

Здесь тоже нельзя с одной стороны торопиться, потому что важно методологически все правильно соблюсти. В этом отношении мы привлекаем техническую помощь от Международного валютного фонда.

Понятно, что есть рынки, на которых чеки практически не выдаются. Одновременно надо проводить работу по улучшению налогового администрирования, и мы еще предложили правительству утвердить Каталог товаров. Потому что товары нужно правильно соотносить. Допустим, молоко. Есть 2,5%, есть 4,2% молоко. Если их смешивать в одну кучу, цены будут сильно варьироваться. Опять же должен работать принцип сопоставимости.

– Недавно вы опубликовали Концепцию развития статотрасли до 2025 года. Там упоминается роль альтернативных источников данных. Помимо Комитета госдоходов, с какими еще организациями вы сотрудничаете?

– В Концепции развития государственной статистики и национальной экосистемы данных мы сформировали наше видение. В целом идет такой международный тренд по модернизации статистики. Сейчас зарождается новая экосистема данных.

Мы вот затронули тему фискальных данных – это один из альтернативных источников. Также работаем с Центром развития платежных и финансовых технологий при Нацбанке. Вместе с ними формируем экономические трекеры. На основании транзакционных систем можно формировать много опережающих индикаторов.

Другой источник – система Qoldau в сельском хозяйстве. Там ведется учет граждан, получивших субсидии, оцифровка всех сельскохозяйственных полей. На основе космомониторинга показывают, какова урожайность того или иного участка поля, какие культуры на нем выращиваются – эту информацию мы тоже у себя начинаем использовать. На следующий год даже отменили у себя одну из форм и заменили на этот источник. Если наша статистика по тем же полям формируется два раза в год, здесь можно ее мониторить ежедневно.

– В одном из интервью вы предложили создать Data-биржу, которая занималась бы хранением, использованием и продажей данных. Идея очень интересная. Можете подробнее рассказать о ней?

– Эта идея пришла в голову неожиданно. Сейчас мы видим, что на рынке покупают, продают не сколько сами данные, а data-продукты. Мобильные операторы начинают коллаборироваться с торговыми сетями. Когда вы ходите в каком-либо торговом центре, ваш мобильный оператор может собрать информацию о ваших перемещениях, предложить руководству торгового центра готовый data-продукт. Портрет клиента может быть полезен для торговой сети, чтобы поменять наполнение прилавков, поставить подходящие для покупателя товары.

Мы предлагаем популяризовать такие data-продукты с помощью подобной биржи. Для того чтобы стать участником биржи, вы должны пройти определенные процедуры оценки качества, подтверждение неиспользования персональных данных, выставление рыночной цены и т.п.

Сейчас критерии закрыты, и сделки происходят между отдельными участниками по договору. Мы же предлагаем стандартизировать процесс и выставить продукты на бирже. Наша задача – создать условия для этой биржи. Мы не говорим о том, что Бюро будет само создавать эту биржу данных. Биржей должны заниматься люди, имеющие определенный опыт в финансовой сфере. Потому что у нас сначала появись финансовые биржи. Мы можем помочь в сфере регулирования, по качеству данных.

– Как изменится статотрасль в течение трех лет?

– Как я уже говорил, мы хотим трансформировать саму статистику, поскольку без этого не получится двигаться дальше. У данных есть большая ценность, но если они не используются, все напрасно. Поэтому мы будем обучать своих работников и всех других пользователей. Разрабатываем обучающую программу Data literacy, которая покрывает общих пользователей массово, но мы также нацеливаемся на государственных служащих. Потому что часто видим, что к нам поступают запросы по тем или иным данным, хотя они есть в публичном доступе. Либо бывает другая проблема – когда они начинают неправильно интерпретировать данные.

Есть и другие инициативы по доступу к данным. Вот мы с вами упомянули альтернативные источники. Сейчас они находятся за периметром использования, но в перспективе мы хотим их использовать для статистической деятельности. Здесь действительно потребуются законодательные изменения: нужно дать определение альтернативных источников, в каком случае государство сможет их использовать.

Плюс ко всему по качеству данных тоже предлагаем решение. Есть вот сейчас data-стюарды, которые должны обеспечить качество данных и data-процессы по управлению данными, чтобы правильно их выстроить. Во-первых, мы предлагаем этих data-стюардов обучить, во-вторых, взять их координацию на Бюро, потому что мы можем дать методологические советы, базу. Также Бюро предлагает критерии для повышения качества данных. Один из них – это принцип only one (данные должны предоставляться только один раз). Кроме этого, мы предлагаем также обучить data-аудиторов для контроля данными.

В целом концепцию планируем реализовать в два этапа до 2025 года. Проект амбициозный, думаю, при достаточных ресурсах мы уложимся за этот срок.