Дипломатия под соусом карри
На днях в Самарканде завершилась первая встреча в формате Центральная Азия + Индия + Афганистан. Она показала растущий интерес Дели к региону. В ней приняли участие главы внешнеполитических ведомств Индии – Сушма Сварадж, Кыргызстана – Чингиз Айдарбеков, Таджикистана – Сироджиддин Мухриддин, Туркмении – Рашид Мередов, Казахстана – Бейбут Атамкулов и Афганистана – Салахуддин Раббани. Как сообщило МИД РК, в Самарканде затронуты меры содействия росту взаимной торговли, перспективам укрепления взаимодействия в области привлечения инвестиций, инноваций, технологий в экономику стран региона, развитию транзитного и транспортно-коммуникационного потенциала государств Центральной Азии, увеличению туристических поездок, а также осуществлению конкретных совместных проектов в сферах науки, медицины, образования и спорта.
Индия предложила создать консорциум с участием стран региона по соединению железнодорожных маршрутов Казахстан-Туркменистан-Иран и Казахстан-Узбекистан-Туркменистан-Иран с портом Чабахар для транспортировки грузов из ЦА в Индию. О перспективах сотрудничества Индии с Казахстаном и другими странами Центральной Азии газета «ЛИТЕР» поговорила с известным индийским специалистом, ведущим экспертом Школы восточных и африканских исследований Лондонского университета Бхавной Деви.
БОЛЛИВУДСКИЙ ИНТЕРЕС
– Почему вдруг Индия заинтересовалась Центрально-Азиатским регионом?
– Встреча была запланирована еще в прошлом году и связана с растущей ролью, которую Индия играет не только в ЦА, но и в Афганистане и Иране. Она интересуется Центральной Азией давно, новизна заключается в том, что на родине индийского чая начали рассматривать страны бывшего СССР как отдельный регион в связке с Ираном и Афганистаном.
В географическом плане Индия не имеет прямого доступа к Центрально-Азиатскому региону и связанным с этим преимуществам. Однако они есть у Пакистана в виде транспортных связей с ЦА. Дели же пытается установить железнодорожные пути через Иран, Афганистан, Таджикистан и дальше. Индия, наконец, смотрит на Центральную Азию как на важный регион, где Китай и Россия взаимодействуют, лоббируя общие цели, и одновременно конкурируют, что определяет геополитическую важность этого пространства.
Индия желает играть достойную роль в этом процессе, исходя из ее исторических и культурных связей с Центральной Азией, тесных политических и стратегических связей с Афганистаном, особых исторически сложившихся разносторонних отношений с Россией и быстро развивающихся отношений с Китаем. Однако в отличие от КНР и РФ, у Индии четко обозначенных геополитических или стратегических амбиций в регионе нет. Интересы в основном сфокусированы на Афганистане и до определенной степени – на Таджикистане. Статус наблюдателя в ШОС и проявляемый интерес к зоне свободной торговли с Евразийским экономическим союзом также показывают интерес Дели к новым возможностям региональной конфигурации. Но не стоит разделять экономические и политические перспективы сотрудничества.
Хотя нужно понимать, что пока политика и стратегическое партнерство для Индии – на первом плане, экономика – на втором. При этом понятно, что нефть, газ, минеральные ресурсы – важны для Дели, в этом плане Казахстан и Туркменистан представляют особый интерес. С Узбекистаном есть более тесные исторические, культурные и политические связи.
– А можно ли говорить, что Индия хочет конкурировать за регион с ведущими мировыми державами, которые имеют свои интересы в Центральной Азии, такими как Россия, Китай, США. Если да, то на что сейчас делает ставку Дели в регионе?
– Конкуренция – это очень ограниченное понимание, потому что у каждой страны есть интересы и задачи в других государствах. Индия вместе с Китаем являются самыми крупными региональными державами. Индия определяет себя как Mega power, да, не мировая держава, но а одна из главных держав в мире. У Индии есть своя политика в отношении стратегически важных стран, в том числе и в западном направлении, на Ближнем Востоке, а также есть стратегия на востоке и формат Connect CA, попытка соединить Центральную Азию с Индией. При этом мы понимаем возрастающую роль Индии в мире, то есть уже не просто в Азии, что связано с экономическим развитием страны. Дели хочет установить торговые и коммерческие связи с регионом. Индия нуждается в нефти и газе – Иран, Ирак и Кувейт – страны залива – остаются главным источником нефти и газа для Индии, но в то же время Дели развивает более тесные связи с Казахстаном, Туркменистаном и Узбекистаном, у которых есть нефть и газ. Импорт нефтяных и газовых ресурсов из региона сильно зависит от наличия транспортных связей, у Индии в данный момент в приоритете восстановление транспортных географических связей, новые транспортные коридоры, необходим доступ к Центральной Азии через Афганистан и Иран. Дели почти завершил строительство порта Чабахар в Иране, который открывает новые возможности для страны. У Китая есть порт Гвадар в Пакистане, который дает Пекину выход в Индийский океан. Благодаря Чабахару можно выстроить маршрут из Мумбай дальше в Иран, потом в Афганистан и страны ЦА. Это позволит Индии преодолеть проблемы с Пакистаном и, минуя его, выйти в регион ЦА. Встреча в Самарканде, где также присутствовали представители Афганистана вместе с дипломатами из центральноазиатских стран, показывает, что у Индии есть определенные долгосрочные исторические интересы. Индия подчеркивает тот факт, что она готова сотрудничать с Китаем по стратегии «Один пояс – один путь» и Гвадар и Чабахар очень близко друг от друга построены. И через оба порта и Индия, и Китай уже реализуют свою стратегию в Индийском океане.
МЯГКАЯ СИЛА СТРАНЫ СЛОНОВ
– Возможны ли серьезные инвестиции Индии в регион и если да, то какие секторы экономики стран Центральной Азии могут быть интересны?
– Вклад Дели не очень заметен. Однако сейчас Индия рассматривает свою роль как мягкой державы в регионе, возрастает интерес к туризму, электронике, фармацевтике, сфере образования, есть научные интересы. У Индии есть планы установить медицинские центры в Кыргызстане и Таджикистане. Индийские инвестиции в регион, в основном, носят частный коммерческий характер, вкладывают мелкие и средние предприниматели, на государственном уровне проектов почти не видно. Индийские фирмы в отличие от крупных китайских частных, которые пользуются поддержкой государства, гораздо больше независимы, поэтому делают выбор – куда инвестировать, а куда – нет, исходя из собственных, а не госинтересов. Однако видно, что Индия имеет свою нишу и продвигает свои интересы в регионе. Уже есть определенные секторы, где у стран ЦА ощущается потребность в технологиях и средствах из Индии. Если говорить непосредственно о Казахстане, то интерес Индии заметен в сфере нефти и газа. Так, индийская компания ONGC Videsh в июле 2015 года сообщила, что готова инвестировать 400 миллионов долларов в разведочное бурение блока «Сатпаев» на севере Каспия. Индия имеет 25 процентов акций в этом блоке. Да, Индия проиграла в 2011 году, когда не смогла получить долю в нефтяном проекте «Кашаган»: не было приложено, в отличие от Китая, достаточно усилий. Не исключен рост индийских инвестиций в таких сферах, как энергетика, машиностроение, IT-технологии, фармацевтика, строительство, аграрное производство.
