Иллюминаты, тайное мировое правительство, рептилоиды, связь коронавируса и инопланетян — все это известные теории заговора или конспирологические теории. Они воздействуют на миллионы людей, в них верят, и некоторые из них настолько сильны, что могут влиять на прогресс — достаточно вспомнить, как в Британии подожгли несколько вышек 5G. Злоумышленники заявили, что излучение 5G приводит к новым видам коронавируса. В Казнете также регулярно рассылают сообщения с разными теориями заговора, поэтому редакция Liter.kz поговорила об этом явлении с teaching professor Университета КАЗГЮУ им. М.С. Нарикбаева, докторантом Свободного университета Амстердама Дмитрием Мельниковым.

— В силу каких мыслительных процессов, особенностей мозга и так далее человечество настолько восприимчиво к теориям заговора?

— Теории заговора глубоко укоренены в особенностях нашего мышления. Человек, и даже более конкретно – его мозг, стремится жить в понятном, ясном мире, потому что так проще, безопаснее и экономнее в плане энергии. Отсюда такое бессознательное стремление найти объяснение тому, что неизвестно и не может быть объяснено на основе существующих знаний. Чтобы чувствовать себя более или менее комфортно, человеку нужно понять. Нередко даже люди выдумывают какие-то явления, силы, чтобы объяснить непонятное. Здесь очень важно осознавать, как мы, наш мозг заполняет пробелы в информации, знаниях о мире: он может дополнять, достраиваться, искать связи там, где их нет. Так или иначе наш мозг делает это постоянно.

Поэтому очень важно уметь сказать себе: я не знаю, у меня недостаточно информации, чтобы делать выводы. Более того, стоит опасаться таких идей, теорий, которые объясняют сразу все, дают ответы на все вопросы. Скорее всего, это ненаучные, нерациональные концепции, и важную роль в них играет вера, в смысле — психологическая убежденность в правоте без всяких оснований. Теории заговора — яркий пример таких идей. Сразу скажу, что вера, иррациональное — это совсем неплохо. Они — важнейшая часть нашей жизни. Просто нужно уметь критически мыслить и о них. К примеру, любовь тоже иррациональна. Здесь важно разграничивать разные области нашей жизни: в некоторых из них, прежде всего там, где речь идет о чувствах, воображении, вдохновении, смысле жизни, вера может играть важнейшую роль, но там, где мы имеем дело с фактами, научными законами, измерениями, — там лучше опираться на разум, там нужно проверять и сомневаться.

Говоря о теориях заговора, один из базовых принципов состоит в том, что мы не должны доверять всей информации, которую мы получаем. Да, большая часть информации обычно истинная. И поэтому иногда кажется, что мы можем расслабиться и продолжать доверять информации. Но проблема в том, что какие-то части информации могут быть ложными. И, к примеру, такой простой прием, как многократное повторение ложной информации, необоснованных идей, может привести к тому, что даже умные люди начнут считать их истиной, реальностью. На этом, кстати, основывается мощь пропаганды, которая нередко много раз повторяет теории заговора.

— Значит, мы должны быть внимательными к процессу собственного мышления? Это и есть критическое мышление?

— В целом да. Нужно как бы видеть, как формируются наши собственные убеждения. Проблема в том, что мы склонны заполнять неизвестное догадками, чем-то воображаемым. Кроме того, наша реакция на неизвестное неотделима от склонности мозга искать паттерны, взаимосвязи и закономерности, то есть опять же объяснения. Поэтому он может находить связи, структуры там, где их нет. Этот феномен называется апофения: например, когда человек видит знакомые очертания в облаках или слышит фразы в механическом шуме. Другими словами, если мы не мыслим критически, неизвестное автоматически заполняется иррациональными образами. А эти образы очень устойчивы. Специалисты по когнитивным исследованиям говорят о том, что такие образы, мифы никогда полностью не стираются из памяти. Поэтому мы видим, что некоторые теории заговора или во всяком случае их основные сюжеты и персонажи повторяются столетиями, если не тысячелетиями.

Вместе с апофенией могут включаться такие механизмы, как мышление желаниями, проецирование своих ощущений, фантазий на окружающий мир. Это тоже приводит к тому, что везде видятся какие-то связи, знаки. Конечно, мир таинственен, и далеко не все в нем имеет объяснение, но лучше не злоупотреблять таким некритическим отношением к действительности. Ведь если я становлюсь слишком уверенным в этих паттернах, я оказываюсь в мире фантазий или даже в сплошной иллюзии, которая может полностью оторваться от реальности и уже не подлежит критической проверке.

— Это как-то связано с тем, что сторонников теории заговора бывает очень сложно переубедить?

— Да, конечно. Очень сложно, а иногда и практически невозможно разубедить последователей теории заговора в ее истинности. Ведь если какие-то идеи приняты мозгом, для него они становятся реальностью. Теперь он смотрит на мир, исходя из этих идей. Они обрастают образами, эмоциями, и часто даже воспринимаются такими людьми как часть их я, их идентичности. Когда все это происходит, перед нами уже целый миф. Теории заговора — это, по сути, современные мифы. 

— А что это такое? 

— Здесь речь идет не просто о древнем мифе, а о том, как принципы мифического мышления работают в сознании современного человека. Миф — это фундаментальная структура человеческого мышления, опыта, и поэтому он никогда не исчезает. Он меняет свои формы, но так или иначе в жизни людей остается всегда. Мифы нам нужны и сейчас — они дают глубину, символичность нашему переживанию мира. В каком-то смысле миф глубже разума. Поэтому он может давать инсайты, но по этой же причине он может быть и проблемой. Там есть глубокие иррациональные структуры, которые вырабатывались в течение очень долгого времени — тысячелетий и десятков тысяч лет, когда человек, его мозг эволюционировали. 

Современный миф сводит реальность к глубинным иррациональным структурам, понятным каждому — добро-зло, друг-враг и так далее. От этого реальность начинает казаться понятной, и естественно, это очень комфортно для мозга, поскольку мозг ленится, хочет экономить энергию. А понятные бинарные оппозиции создают у человека иллюзию уверенности и определенной безопасности. И это одна из причин, почему теории заговора как современные мифы очень популярны. В итоге оказывается, что возникает вот такая ясная картина реальности: где зло, где добро, что нужно делать, что может произойти. Эта ясность и понятность делают теории заговора весьма привлекательными.

Кроме того, миф делает акцент на неизвестном и по-своему объясняет его. Страх тайного негативного воздействия, опасности, которая скрывается в темноте, — один из самых сильных и суеверных в человеке. Поэтому многие люди боятся не только магии, но и секретного оружия, воздействующего на психику, например, или незаметного чипирования. Мы видели распространение теорий заговора, связанных с коронавирусом, — его появление объясняли действиями и Билла Гейтса, и мирового правительства, и воздействием 5G, и инопланетян. Такие объяснения хорошо работают, так как образ тайного врага, вредителя — фундаментальная архетипическая структура нашего мышления, которая до сих пор очень сильно воздействует на миллионы людей.

Миф основывается на такой важнейшей особенности нашего мышления, как рассказывание историй. Так мы лучше понимаем других людей, себя и мир вокруг нас. А истории о врагах — это очень понятные и эмоционально насыщенные истории. У меня нет сомнений в том, что те теории заговора, которые создаются специально, — результат работы мастеров сторителлинга, знающих особенности и слабые места нашего мышления.

— Получается, что думать мифически очень удобно?

— Да, современный миф как бы мыслит за человека, которому не нужно задавать много вопросов, потому что все ответы уже есть. Когда мы встречаемся со сторонниками теорий заговора, мы видим, что зачастую они абсолютно уверены в своей правоте. И у них находятся ответы на многие критические вопросы. Потому что такова внутренняя логика мифа — ему реальность вообще не очень интересна, потому что он самодостаточен и как бы разворачивается из себя. И проблема в том, что если человек становится приверженцем такого стиля мышления, он оказывается в замкнутой системе объяснения, из которой очень сложно выйти. 

Сила теорий заговора в том, что их невозможно проверить, а значит и опровергнуть. Так же как чаще всего невозможно проверить и опровергнуть утверждения о чем-то тайном. А об утверждениях, которые невозможно проверить, невозможно говорить рационально (правда, это не значит, что о них нельзя говорить вообще). Если следовать правилам критического мышления, чаще всего из дискуссий лучше вообще исключать теории, которые видят в причину в чем-то тайном. Ведь вопросы здесь все равно останутся открытыми.

Фотография из личного архива Дмитрия Мельникова

— Все ли люди уязвимы перед теориями заговора или у некоторых есть иммунитет? И как человек может в себе развить невосприимчивость к теориям заговора?

— Как я уже говорил, определенная склонность к иррациональному мышлению, современным мифам, есть у каждого человека. Но принципиальный момент в том, работаем ли мы с этой склонностью. Люди с высоким уровнем критического мышления работают с ней, и поэтому у них минимальная уязвимость перед теориями заговора. И у них есть определенный иммунитет, способы защиты и подготовка, которые позволяют им замечать теории заговора, быть начеку и не становиться их жертвами. 

Например, человек может увидеть, что мысль у него возникла слишком эмоционально или ему что-то только показалось, это только поверхностное впечатление. Он может подумать: я должен проверить, у меня пока недостаточно оснований для того, чтобы быть полностью уверенным в этом убеждении. Ведь свои убеждения нужно проверять. Это очень важный механизм, который создает установку, не позволяющую человеку стать жертвой теорий заговора.

—Тогда давайте еще раз вернемся к вопросу о вере. Какую роль она играет в этих процессах? И что это такое с точки зрения критического мышления?

— Вопрос веры очень важный и сложный. Прежде всего, человеку вообще свойственно и даже необходимо верить, ведь мы не можем знать буквально все, а жить и действовать в условиях неполного знания, неопределенности все равно нужно. К примеру, большинство из нас где-то очень глубоко в душе верят, доверяют жизни, верят в то, что жизнь — это благо. Многие люди, даже материалисты, атеисты, так или иначе верят в какой-то надындивидуальный объективный смысл. Это фундаментальное значение слова "вера", которое мы находим главным образом в религии, духовных практиках. От этого отличается вера в психологическом, эмоциональном смысле, скажем, как склонность полагаться на то, что нравится, отсутствие желания проверять эти идеи, убеждения, сомневаться в них. У такой веры много ловушек. Мифы, теории заговора — одна из них. 

У веры есть свои закономерности, и опровергнуть веру фактами зачастую очень сложно или даже невозможно, потому что у нее другая логика. Вера работает не столько с фактами, сколько с тем, что человек чувствует какие-то глубинные идеалы, которые, вероятно, еще не реализовались, но по-своему они тоже реальны. И люди стремятся к другой реальности

К сожалению, теории заговора, пропаганда могут "подсунуть" людям такие соблазнительные, но по сути разрушительные идеалы, что вера приведет к ненависти, войне, трагедии. Например, когда политическая идеология становится предметом веры, это говорит о том, что она превращается в миф, политическую мифологию, которая может разрушить целые нации, привести к большим войнам. 

— Случалось ли Вам сталкиваться с людьми, верящими в теории заговора? Удавалось ли Вам их переубедить?

— Мне приходилось сталкиваться с людьми, верящими в теории заговора. И чаще всего таких людей невозможно переубедить. Это связано как раз с логикой иррационального мышления и тем, как работают мифы в нашем мышлении. Конспирологам нужно задавать такие вопросы, которые покажут внутренние противоречия их убеждений. Или покажут явное несоответствие этой теории каким-то фактам, законам, принципам, установленным наукой или исследованиями. Хотя, как я уже говорил, чаще это не работает, но все равно у таких людей не должно складываться ощущение, что их слепые убеждения не находят никакого сопротивления. Какое-то зерно сомнения все же можно посеять, особенно если человек еще не полностью потерян для критического мышления. Это, конечно, требует искусства критического диалога, интеллектуальной беседы, в рамках которой можно попытаться показать человеку, что он ошибается.

— Вы работаете с молодежью. Склонна ли она верить теориям заговора?

— Работа с молодежью — бонус или приятная часть работы преподавателя вуза. Это связано с тем, что, как правило, мышление молодых людей более открыто. У них меньше стереотипов, предвзятости, негативных установок, чем у взрослых людей. Это важный момент, так как нередко люди с возрастом накапливают груз ошибок и иррационального. Мне нравится работа с молодежью тем, что молодые люди очень хорошо принимают принципы критического мышления. В силу любознательности и незашоренности им интересно анализировать и мыслить критически. И очень часто для молодых людей в этом есть элемент исследования, поиска, даже расследования. Нередко мы на занятиях по критическому мышлению обсуждаем различные теории заговора, современные мифы, пытаемся понять их причины. Студентам интересно понять, откуда эти ошибочные убеждения взялись, прочему люди в них верят, что может стоять за этим. Это важный признак открытости ума, желание увидеть другую сторону, посмотреть с другой точки зрения.