На заседании правительства 3 сентября глава МВД Марат Ахметжанов рассказал, что после Послания Касым-Жомарта Токаева в министерстве сформулировали новые карательные меры за бытовое насилие. Так, нижний порог срока ареста поднимут до пяти суток, а за повторное правонарушение — до 25 суток. Заявительный принцип регистрации бытовых правонарушений изменят на выявительный. Также планируется исключить возможность примирения в суде при повторном правонарушении. Административное предупреждение предложено изменить на общественные работы. Однако снова — ни слова про криминализацию бытового насилия. Журналист Liter.kz поговорила с доктором права PhD, юристом по правам человека Халидой Ажигуловой об инициативе МВД, слабых местах закона о бытовом насилии, а также причинах остановки работы над законопроектом "О противодействии семейно-бытовому насилию".

— Начнем с глобального и самого важного вопроса — почему в Казахстане никак не криминализируют бытовое насилие?

— Это весьма актуальный вопрос. Во всем прогрессивном мире любое насилие против личности — это уголовное правонарушение. Но только не в Казахстане. У нас менее тяжкие формы насилия в отношении любого лица были декриминализованы в 2017 году — побои и умышленное причинение легкого вреда здоровью, а с 2019 года штрафы были заменены на письменное предупреждение, если насилие совершается в отношении членов семьи, в том числе в отношении бывших супругов. 

С 2020 года я с моими коллегами — национальными и международными экспертами — регулярно направляем рекомендации на имя Президента о важности криминализовать не только бытовое насилие, но и насилие в целом, как это и было раньше до 2017 года. 

Я изучаю проблемы всех видов насилия с научной точки зрения, и могу точно сказать, что все виды насилия взаимосвязаны. Насилие зарождается в семье. Когда дети видят насилие в семье, они воспринимают его как норму. Потом они несут насилие в школы, на улицы. Да и сам домашний агрессор со временем не ограничивается насилием только в отношении своих домочадцев, но становится опасным и для посторонних людей на улице. Потому что безнаказанность порождает вседозволенность. И потом уже большая толпа молодых людей, выросших в условиях бытового насилия, уже не боятся применять насилие в отношении представителей власти и самой полиции. А часть таких наших сограждан, выросших в условиях бытового насилия, потом устраиваются работать в правоохранительные органы, в Армию, и там тоже продолжают совершать насилие в отношении своих сослуживцев, а также пытки в отношении задержанных и подозреваемых. 

Таким образом, существует круг насилия в обществе: высокий уровень бытового насилия напрямую влияет на высокий уровень пыток в органах внутренних дел, а также в целом на высокий уровень насилия в обществе. 

Поэтому, казалось бы, очень важно наконец-то разорвать этот круг насилия. В профилактике бытового насилия есть два эффективных метода. 

Во-первых, это правовое просвещение: граждане должны знать, что никто в нашей стране не должен подвергаться любой формы насилию. У нас и в Конституции закреплено это право на защиту от насилия — в статье 17. Однако в школах у нас не проводится достаточное просвещение детей на эту тему. Не все дети не знают, что делать, если подверглись насилию, куда звонить, кому сообщить. К сожалению, в некоторых школах сотрудники закрывают глаза на факты избиения их учеников. В некоторых регионах Казахстана сами учителя и завучи искренне считают, что родители имеют право бить детей и бить детей даже полезно. Я лично общалась с такими завучами.

Второй эффективный метод — адекватное и неотвратимое наказание за бытовое насилие. С 2019 года у нас наказание за бытовое насилие, в том числе за умышленный легкий вред здоровью — всего лишь предупреждение. Легкий вред здоровью у нас до сих пор определяется по старой советской методике: если человек не лежит в больнице 21 день, значит, у него/нее легкий вред здоровью. Полицию, прокуроров и судей не волнует, что в современных реалиях подобное определение уже давно устарело, но они все равно продолжают его использовать. Но они не пытаются поставить себя на место, допустим, избитой матери: она не будет вылеживать в больнице 21 день, потому что у нее маленькие дети, которым требуется забота, уход и защита от отца-абьюзера. Поэтому избитая женщина, естественно, выйдет из больницы со сломанной рукой, ребрами, челюстью, с сотрясением мозга. А абьюзер получит всего лишь предупреждение. 

К уголовной ответственности домашнего тирана можно привлечь, только если он изобьет члена семьи как минимум три раза в год, то есть в случае систематического насилия. Но полицию, прокуроров и судей не волнует, что женщина в результате таких нескольких избиений может остаться инвалидом или вообще умереть. 

Сам президент с 2019 года уже пять раз в своих посланиях давал поручения уполномоченным органам рассмотреть вопрос криминализации бытового насилия и ужесточить наказание за этот вид правонарушения. Но каждый раз МВД и Генеральная прокуратура выступают против криминализации, при этом не предлагая никаких научно обоснованных аргументов. Я анализировала причины такого сопротивления предложению криминализации бытового насилия и насилия в целом и пришла к следующим выводам: первая, и возможно, главная причина сопротивления криминализации бытового насилия — это отсутствие политической воли у уполномоченных государственных органов, в том числе у сотрудников Администрации Президента, МВД и Генеральной прокуратуры. При этом видные ученые в сфере уголовного права и криминологии, в том числе Исидор Борчашвили и Игорь Рогов, выступают за криминализацию насилия. 

В марте 2022 года я получила ответ от МВД РК на очередное письмо к президенту с рекомендациями криминализовать насилие в целом и бытовое насилие, в частности. В ответ мы получили ответ от Первого заместителя министра МВД М. Кожаева, где перечислены ряд причин, почему не нужно криминализовать бытовое насилие. В частности, МВД перечислили следующие аргументы против криминализации:

"Увеличится срок досудебного расследования". Однако, согласно законодательству, разница в сроках по административным и уголовным делам несущественна.  "При уголовном процессе будет требоваться заявление от пострадавшего лица". Но и сейчас при административном производстве требуется заявление от пострадавшего лица для возбуждения дела. "При уголовном расследовании бытового насилия будет нарушено право на неприкосновенность частной жизни, на личную и семейную тайнц". Здесь идет подмена понятий "семья" и "дом, жилище" как возможное место совершения преступления. Если на дому отчим насилует ребенка, взрослые снимают детское порно со своими детьми, или взрослые хранят или производят наркотики в доме, где они живут со своими детьми, преступники также могут говорить, что это их "семейная тайна" и "частная жизнь". Но полиция ОБЯЗАНА вмешаться в частное жилище в таких случаях, чтобы пресечь преступления. Из аргумента МВД следует, что почему-то если ребенка не насилуют (пока), а только избивают, полиция не считает себя обязанной вмешиваться?  "Криминализация бытового насилия несоразмерна степени опасности бытового насилия". То есть, МВД считает, что избиение детей, лиц с инвалидностью, пожилых и других лиц в уязвимом положении не является достаточно опасным общественным деянием, чтобы требовалась его криминализация?  "Увеличится количество уголовных преступлений на 22 тыс. дел в год". То есть, для МВД желание сдержать рост статистики уголовных преступлений важнее, чем жизнь, здоровье и права граждан?  "Наличие судимости у домашнего тирана приведет к его негативной репутации в обществе и повлияет на будущее совместных детей". То есть, для МВД репутация агрессора является большим приоритетом, чем жизнь, здоровье и права пострадавших от насилия граждан? "Криминализация насилия приведет к росту разводов". У нас и так в стране высокий уровень разводов именно из-за бытового насилия. Странно, что МВД волнует статистика разводов больше, чем статистика женщин, убитых в результате бытового насилия, и детей, оставшихся социальными сиротами. 

О чем говорят эти аргументы от МВД против криминализации насилия? О том, что МВД не применяют человекоцентричный подход в своей работе и не реализуют в своей работе требования статьи 1 Конституции РК, согласно которой "высшей ценностью государства является человек, его жизнь, права и свободы". К сожалению, из ответа МВД можно сделать печальный вывод, что МВД не ставит жизни, здоровье и права человека в приоритет над другими конкурирующими приоритетами, такими как потребность сократить процесс расследования, разгрузить суды, сократить разводы в стране и так далее.

Однако все вышеуказанные от МВД возможные якобы "проблемы" от криминализации бытового насилия можно предупредить, если бы была реальная политическая воля. 
И вторая главная причина сопротивления криминализации бытового насилия, на мой взгляд, это отсутствие реального гендерного равенства в силовых структурах и достаточного количества женщин на уровне принятия решений в МВД. За 30 лет независимости у нас не было ни одной женщины-руководителя в системе МВД на уровне министра, вице-министра, председателей комитетов, начальников территориальных департаментов полиции. Почему это важно? Потому что мужчины в руководстве МВД вряд ли подвергаются бытовому насилию так же, как миллионы граждан в нашей стране: дети, женщины, пожилые, лица с инвалидностью. И они не могут (или не хотят) поставить себя в ситуацию жертв бытового насилия. У них не хватает эмпатии к жертвам насилия. Женщины, со своей стороны, в целом обладают большей эмпатией и желанием защитить детей и других лиц в уязвимом положении от насилия. Вопрос "почему у нас мало женщин на уровне принятия решений в МВД" напрямую связан с возможной дискриминацией в отношении женщин-полицейских. Я уверена, что у нас достаточно грамотных и талантливых женщин в полиции, но, очевидно, для них существуют барьеры в карьере в системе МВД. 

От редакции: полный ответ МВД на запрос Халиды Ажигуловой читайте на скриншотах ниже.

— Действующий закон о профилактике бытового насилия приняли в 2009 году. Сколько критически важного из него исключалось и добавлялось, и как это отражалось на пострадавших от бытового насилия? 

— Закон "О профилактике бытового насилия" 2009 года изначально был слабым косметическим законом. Его приняли под влиянием ОБСЕ как одно из требований, которое Казахстан был обязан выполнить для того, чтобы стать председателем ОБСЕ в 2010 году. Поэтому закон содержал минимальные требования, которые бы удовлетворили ОБСЕ. То есть, этот закон принимали не для народа, не с целью реальной борьбы с бытовым насилием, а в целях удовлетворения политических амбиций руководства страны.
Тем не менее, для своего времени этот закон сыграл важную роль: он закрепил понятия бытового насилия и видов бытового насилия — психологического, физического, экономического и сексуального. Закон ввел институты защитного предписания и кризисных центров для жертв бытового насилия. Благодаря этому закону в дальнейшем государство начало выделять бюджетное финансирование для кризисных центров, где жертвы бытового насилия могли получить юридическую, психологическую, медицинскую и иную помощь, а также временное жилье до шести месяцев. 

— Что надо ввести в закон о бытовом насилии, чтобы он реально начал работать?

— Для того чтобы сделать закон 2009 года действительно эффективным в предупреждении и борьбе с бытовым насилием, требовалось внести более 50% изменений. Согласно действующему законодательству, в таких ситуациях требуется принятие отдельного закона. Поэтому и был разработан новый проект закона "О противодействии семейно-бытовому насилию", который был представлен в марте 2020 года, и активно дорабатывался и усиливался вплоть до октября 2020 года. 

Данный законопроект действительно содержал важные прогрессивные положения:

работа с агрессорами, а не только с пострадавшими от бытового насилия в кризисных центрах. Агрессор должен осознать, почему нельзя совершать бытовое насилие, а также должен научиться мирному урегулированию семейных конфликтов, без применения насилия. Агрессор должен научиться контролировать свою агрессию и свой гнев. Например, в США за бытовое насилие в первый раз сразу дают арест на шесть месяцев. Но арест может быть отменен, если агрессор согласится пройти психологические курсы по управлению гневом в течение шести месяцев. Плюсы этой альтернативы наказанию в том, что агрессор не изолируется от общества, не теряет работу и доход. Но для того, чтобы у агрессора была мотивация пройти эту программу управления агрессией, важно, чтобы и наказание было соразмерным и неотвратимым. Иначе, если как сейчас за бытовое насилие дают только письменное предупреждение, то у агрессора не будет мотивации проходить курсы управления гневом. Поэтому криминализация бытового насилия в данном случае также более целесообразна; механизм межведомственной координации государственных органов и неправительственных организаций для комплексного решения проблем бытового насилия. Сейчас проблемой бытового насилия занимается только полиция. Но это неэффективно. Все государственные органы и на центральном, и на местном уровнях должны быть задействованы. Школы должны активно работать в области просвещения и выявления семей в трудной жизненной ситуации, где выше риск совершения бытового насилия. Если агрессор не работает, то местные исполнительные органы в области труда должны его трудоустроить. Если агрессор страдает от алкоголизма и других зависимостей, то органы здравоохранения должны иметь программы по оперативному включению таких агрессоров в лечение зависимости. Министерство информации и общественного развития, при котором есть комитет по делам семьи, должен проводить активное просвещение среди населения, что насилие не должно быть нормой в семейных отношениях;  законопроект прописывал дополнительные функции и обязанности всех центральных и местных исполнительных органов, чтобы исключить любые пробелы в профилактике и пресечении бытового насилия, а также в оказании поддержки пострадавшим от бытового насилия, в том числе, когда пострадавшими являются дети, которые могут более серьезно страдать от бытового насилия. Это было хорошо для граждан, но мы столкнулись с сопротивлением уже со стороны самих государственных органов, потому что они не хотели брать на себя дополнительные обязанности и, соответственно, дополнительную работу. Вот это нежелание госорганов действительно принять эффективный закон по защите от бытового насилия в итоге и повлияло на то, что ни один из этих госорганов не захотел защитить законопроект, когда на него пошли нападки. 

Фотография из личного архива Халиды Ажигуловой

— В 2020 году, как опубликовали законопроект "О противодействии семейно-бытовому насилию", группа родителей запустила петицию против документа. В частности, говорилось о том, что нормы законопроекта якобы не соответствуют конституции и нравственным ценностям казахстанского общества. Насколько вообще авторы петиции разобрались в законопроекте?

— Анализ петиции показал, что ее авторы не обладали последней версией законопроекта за октябрь 2020 года, а депутаты рабочей группы подтвердили, что никто из авторов не обращался к ним или в Парламент РК за последней версией законопроекта до написания петиции. Вместо этого, авторы в петиции намеренно спутали положения из двух разных законопроектов — версия сырого законопроекта о противодействии семейно-бытовому насилию за март 2020 года и положения законопроекта о защите прав детей, который рассматривался в другой рабочей группе.

Более того, есть основания полагать, что петицию могли писать в том числе граждане Российской Федерации, так как в петиции активно использовались аргументы и риторика против аналогичного законопроекта, который рассматривался в РФ в 2019 году, и авторы петиции плохо знают действующее законодательство Республики Казахстан. 

Например, в Российской Федерации есть такое понятие как "ювенальная юстиция", в рамках которой детей могут изымать из семьи органы опеки, если допустим, в домашнем холодильнике нет еды, и потом детей отправляют в детские дома. Однако в Казахстане такой практики нет. У нас сейчас более одного миллиона детей в стране живут за чертой бедности, которые постоянно недоедают, но их никто не забирает из семьи за это. Вместо этого акиматы, неправительственные организации и просто граждане, наоборот, помогают продуктовыми корзинами и вещами семьям, которые живут в тяжелых условиях. 

Также в Казахстане термин "ювенальная юстиция" означает совсем иное, чем в России. В Казахстане еще в 2008 году была принята Концепция развития системы ювенальной юстиции в Республике Казахстан на 2009-2011 годы. Согласно этой Концепции, термин "ювенальная юстиция" означает "систему органов и учреждений, осуществляющих правосудие по делам несовершеннолетних". То есть, цель этой системы — обеспечить защиту прав детей во время судопроизводства, подчеркну, когда дело с участием несовершеннолетнего поступило в суд. Этот означает, что суд при рассмотрении уголовных дел с участием несовершеннолетних обвиняемых должны учитывать их возраст и давать возможность исправиться при вынесении приговора.

Поэтому приговоры и судебные решения в отношении несовершеннолетних выносятся более мягкие, чем для взрослых. 

Наконец, в Казахстане еще с 2011 года действует статья 82 в Кодексе о браке и семье, согласно которой, "При непосредственной угрозе жизни ребенка или его здоровью орган, осуществляющий функции по опеке или попечительству, вправе немедленно отобрать ребенка от родителей или от других лиц, на попечении которых он находится.." 
То есть у нас и так уже давно действует норма о возможности забрать ребенка из семьи только в случае непосредственной угрозы жизни или здоровью ребенка. В законопроекте эта норма была дополнена возможностью, чтобы в таких ситуациях не только органы опеки могли забрать ребенка, но и сотрудники полиции, если ребенок в опасности был обнаружен в выходные или праздничные дни, когда органы опеки не работают. 

Но авторы петиции намеренно исказили положения законопроекта, как будто якобы "за шлепок" будут изымать детей из семьи. На самом деле, в нашей стране есть семьи, где детей регулярно жестоко избивают и истязают, забивают им маленькие гвозди в голову, засаживают иголки под ногти; есть семьи, где детей насилуют сожители, пока мать лежит в алкогольном или наркотическом опьянении; и есть трагические факты, когда сами родители убивают своих детей топором, "потому что якобы не могут их прокормить". Разве в таких случаях органы опеки и полиция не должны вмешаться и защитить ребенка?! Именно для таких случаев, чтобы защитить жизнь и здоровье детей и разработана норма об отобрании детей из таких семей. И эта норма еще в советское время действовала. Но авторы петиции намеренно исказили данное положение законопроекта и многие другие положения. 

В результате в петиции использовалась ложная и манипулятивная информация, целью которой было посеять страх среди населения и сформировать негативное отношение к законопроекту.

При этом авторы петиции не пытались предложить свои рекомендации в законопроект, но требовали его полной отмены. 

Зачем авторы создали такую петицию? Как ученая я исследовала этот вопрос. Благодаря исследованиям я выяснила, что аналогичные атаки на законопроекты против бытового насилия и с такими же аргументами происходили и в других постсоветских странах: в Армении, Молдове, Украине, Грузии. Потом и до Казахстана добрались. Согласно научным исследованиям, можно полагать, что над отменой законопроекта против бытового насилия в Казахстане работала международная группа лиц с ультраправыми взглядами, цель которых в целом — препятствовать принятию важных демократических законов по защите прав человека на постсоветском пространстве. 

По прошествии двух лет мы не видим, чтобы авторы той петиции не сделали хоть что-то для защиты детей и взрослых от бытового насилия в Казахстане. Закон так и не принят, а мы каждый день с ужасом читаем очередные новости про то, как муж зарезал жену, или в семье изнасиловали очередного ребенка. Ситуация будет ухудшаться, пока не будет принят новый эффективный закон о противодействии бытовому насилию. 

— В законе о бытовом насилии есть пункты о региональных программах по профилактике бытового насилия. Что они из себя представляют и есть ли от них польза?

— С 2017 года в Туркестанской области начала функционировать региональная программа "Казахстан без насилия" в качестве пилотной программы. В разработке программы принимала участие представитель Национальной комиссии по делам женщин и семейно-демографической политике при Президенте РК Салтанат Турсынбекова. Программа как раз и предусматривает комплексный подход в решении проблем семейно-бытового насилия, когда не только полиция занимается проблемой семейных дебоширов, но все государственные органы на местном уровне подключаются к предупреждению насилия и пресечению повторных инцидентов, в том числе организации образования, здравоохранения, соцзащиты. 

Одна из проблем в решении бытового насилия в том, что сейчас на местном уровне отсутствует координирующий орган, который бы мог реализовывать этот комплексный подход. Сейчас, если происходит бытовое насилие, жители могут только позвонить в полицию, полиция выпишет защитное предписание агрессору. Если будет заявление от пострадавшего лица, то суд вынесет письменное предупреждение виновному больше не совершать бытовое насилие. Все! Никто из госорганов потом не ведет работу с правонарушителем, не ставит его на профилактический учет, не заставляет его пройти психологические курсы по управлению гневом и мирному разрешению семейных конфликтов, не лечит его от алкоголизма и наркомании, не помогает ему трудоустроиться. Естественно, что бытовое насилие в таких ситуациях произойдет снова. 

Программа "Казахстан без насилия" предлагала ряд прогрессивных и эффективных мер для снижения уровня бытового насилия, которые сейчас отсутствуют в законодательства, и соответственно местные исполнительные органы их сейчас НЕ выполняют. Вот что предлагала программа "Казахстан без насилия":

Проводить систематический мониторинг ситуации, связанной с семейно-бытовым насилием. В региональные программы развития территорий включить индикаторы оценки работы уполномоченных структур акиматов по борьбе с насилием в семье и социальному неблагополучию. Упорядочить выделение бюджетных средств на проблемы социального неблагополучия и семейно-бытового насилия. В Бюджетном кодексе предусмотреть отдельную бюджетную программу по противодействию семейно-бытовому насилию. Создать в структуре акиматов координирующий орган — управление по делам семьи, детей и молодежи.  В каждом районе сформировать Службы поддержки семьи на базе молодежных ресурсных центров. При них организовать кризисные койки для жертв бытового насилия. Сейчас кризисные центры существуют только в крупных городах Казахстана, но их нет в областных районах. Создать условия для полноценного функционирования кризисных центров. Организовать в областях работу медицинских центров по проведению психокоррекционных программ для семейных дебоширов. На уровне акиматов формировать группы оперативного реагирования по раннему выявлению фактов семейно-бытового насилия. Акиматам активнее вовлекать граждан в систему профилактики бытового насилия. Обязать уполномоченные госорганы информировать и проводить праворазъяснительную работу с населением, регулярно обновлять информационные ресурсы акиматов по противодействию бытовому насилию и обеспечить доступ населения к ним.

Региональная программа "Казахстан без насилия" очень хорошо продумана и доказала свою эффективность в решении проблем семейно-бытового насилия на локальном уровне. Именно благодаря практической эффективности программы, ее положения вошли в новый законопроект "О противодействии семейно-бытовому насилию" 2020 года. Но из-за отмены законопроекта в 2021 году все эти предложения так и не были внедрены в законодательство. 

— Вы писали, что МВД, объясняя декриминализацию насилия в 2017 году, ссылалось на неких общественников. Не представило ли министерство позднее более конкретную информацию? 

— К сожалению, МВД так до сих пор не предоставило научное обоснование для декриминализации бытового насилия в 2017 году. Несколько раз я лично запрашивала эту информацию, в том числе через Совет безопасности РК, чтобы понять, на основании чего было принято такое серьезное решение — исключить уголовную ответственность за побои и умышленное причинение легкого вреда здоровью. Но МВД так и не предоставило это информацию. И общественников, которые якобы просили декриминализацию, МВД тоже так и не назвало. Сейчас все общественные организации, которые действительно работают с жертвами бытового насилия, требуют криминализовать бытовое насилие. 

Сейчас МВД часто приводит такой аргумент против криминализации, что якобы декриминализация привела к лучшей выявляемости бытового насилия. Якобы раньше было меньше обращений, потому что пострадавшие не хотели, чтобы членов их семьи привлекали к уголовной ответственности. А после декриминализации жертвы насилия якобы стали более активно обращаться в полицию. Однако я считаю этот аргумент неубедительным. По идее, после декриминализации количество фактов бытового насилия должно постепенно снижаться. Но у нас, наоборот, после декриминализации идет неуклонный рост в течение пяти лет не только побоев и умышленного причинения легкого вреда здоровью, но и рост тяжких преступлений в бытовой сфере. И это подтверждается многочисленными научными исследованиями. Если нет адекватного соразмерного наказания за менее тяжкие формы насилия, то агрессора ничего не сдерживает, и он будет и дальше избивать свою жертву, пока не покалечит или не убьет ее. 

Если провести аналогичный тест с другими видами правонарушений — кража, мошенничество, коррупция, то мы увидим, что декриминализация тоже приведет к росту этих преступлений. Но рост будет говорить не о том, что люди начали чаще заявлять о преступлениях, а о том, что преступники стали чаще совершать эти преступления. 

Выявление бытового насилия должно быть основано прежде всего на более активном информировании граждан о механизмах защиты от насилия. Но до сих пор на сайтах полиции, прокуратуры или акиматов отсутствует информация, куда должны обращаться пострадавшие от насилия и какую помощь они могут получить.

— Вы говорили также, что вместо штрафов и арестов следует агрессоров привлекать к общественно полезным работам. Объясните подробнее, почему?

— Привлечение к общественным работам действительно является более эффективным и соразмерным видом наказания для домашних агрессоров. Если агрессору некуда девать свою физическую силу, то пусть он применяет ее не ПРОТИВ своих членов семьи, а ВО БЛАГО общества. В рамках общественно полезных работ агрессоров обычно привлекают к работам, связанным с благоустройством города — уборкой улиц, помощь при ремонте дорог, уборка снега, посадка цветов, полив деревьев и другое. 
Общественные работы являются более предпочтительным видом наказания, потому что штраф выплачивается из семейного бюджета и может стать бременем для семьи. А из-за ареста агрессор может потерять работу. Но при общественных работах, правонарушитель не изолируется от общества, может продолжать работать по основному месту работы, а в выходные дни отбывать наказание. Такая форма наказания более гуманна и имеет больший коррекционный эффект, потому что человек испытывает неудобства от того, что лишается права распоряжаться свободным временем во время отбытия наказания в течение нескольких недель. В дальнейшем угроза снова подвергнуться общественным работам может мотивировать агрессора лучше контролировать свою агрессию и держать себя в руках. 

— Как Вы относитесь к исключению штрафов за бытовые правонарушения из Кодекса об административных правонарушениях в 2020 году? Не развязало ли это агрессорам руки?

— Логика МВД по отмене штрафов для домашних агрессоров очевидна. Они также хотели облегчить ситуацию для семьи, потому что зачастую штраф за мужа-агрессора выплачивался из семейного бюджета из тех денег, которые можно было потратить на детей. Но изначально штрафы нужно было заменить не на предупреждение, которое вообще не имеет никакого эффекта на агрессора, а на привлечение к общественным работам. 

Но дело в том, что здесь МВД попало в собственную же ловушку. Дело в том, что раньше, до декриминализации, бытовое насилие являлось уголовным проступком, не преступлением. Отличие в том, что за уголовный проступок отсутствуют такие виды наказания как ограничение или лишение свободы на несколько лет, а также отсутствует уголовная судимость. Максимум наказания — арест до 45 суток. Но также среди видов наказания было и привлечение к общественным работам и к исправительным работам, которые можно было назначить вместо оплаты штрафа. То есть, если у человека не было возможности оплатить штраф, то с его зарплаты ежемесячно могли бы удержать от 10% до 50% и перечислить их в Фонд компенсации потерпевшим. 

То есть, изначально законодательство в части наказания за бытовое насилие было хорошо продумано и не было никакой необходимости декриминализовать побои и умышленное причинение легкого вреда здоровью. Все, что требовалось, это разработать и внедрить комплексный подход в работе с агрессорами, с жертвами насилия, с населением в целом, чтобы через просвещение, в том числе в школах и университетах, формировать у всех граждан нетерпимость к любым формам насилие.

Этого сделано не было. МВД решило за всех. И это решение декриминализовать насилие породило еще больше проблем. И сегодня наше общество просто захлебывается от бытового насилия и от насилия на улицах. 

— Нет ли у Вас данных, как в мире оценивают наш закон о бытовом насилии? Ведь его разработали и приняли в рамках обязательных условий для председательства Казахстана в ОБСЕ в 2010 году.

— Международные организации, в том числе Комитет ООН по правам ликвидации дискриминации в отношении женщин, неоднократно делали рекомендации Республике Казахстан усилить защиту граждан от бытового насилия и принять более эффективный закон о противодействии бытовому насилию. Именно во исполнение этих рекомендаций авторитетных международных организаций, в том числе, и был разработан законопроект о противодействии семейно-бытовому насилию 2020 года. Но Администрация Президента сама же отменила этот законопроект в 2021 году, испугавшись агрессивной атаки со стороны ультраправых групп. И теперь про этот законопроект ничего не слышно.

— А есть ли в странах СНГ пример грамотно составленного и эффективного закона о бытовом насилии?

— Да, на постсоветском пространстве такие положительные примеры есть. Я изучала все законы против бытового насилия в бывших советских странах, и самым грамотным и эффективным законом на сегодняшний день является Закон Украины 2017 года "О предотвращении и противодействии домашнему насилию". Это очень прогрессивный и действительно работающий закон, который вобрал в себя все эффективные и проверенные опытом практики по борьбе с бытовым насилие. 

У меня была возможность детально обсудить этот закон с одним из его разработчиков Андреем Ткачевым, полицейским из Харькова и помощником главы Национальной Полиции Украины. Он рассказал, что до принятия закона полицейские практически никак не могли воздействовать на домашних агрессоров, только могли провести профилактическую беседу, от которой было мало толку. В результате домашние агрессоры перестали бояться полицейских и начали совершать хулиганства уже на улице. Но после принятия нового закона о бытовом насилии у полицейских появилось больше полномочий. Они уже могли войти в любой дом. Если агрессор препятствовал, его могли арестовать и посадить в тюрьму до двух лет уже за воспрепятствование деятельности полиции.

Также по новому закону у полицейских появилось полномочие временно запрещать агрессору находится в одном жилище с жертвой насилия, если существовал риск, что он продолжит избиения и после ухода полиции. Вот это настоящий человекоцентричный подход! Не жертве насилия приходится быстро собирать вещи и детей и бежать из дома, прятаться у родственников, друзей или в кризисном центре. А домашний агрессор подвергается негативным последствиям из-за того, что не хочет держать себя в руках и совершил насилие. 

— Теперь об ужесточении наказания за избиение детей и женщин, которое озвучил глава МВД Марат Ахметжанов на заседании в Правительстве. Складывается ощущение, что это просто отписка, чтобы показать, что поручения президента МВД и Генпрокуратура исполняют. Но будет ли это нововведение вообще эффективным хоть самую малость?

— Да, я тоже считаю, что последние предложения от МВД по ужесточению наказания за бытовое насилие — это лишь полумеры. Достаточного эффекта от них не будет. Только сейчас наконец МВД согласилось ввести общественные работы за бытовое насилие. Но я эту норму предлагала МВД еще два года назад. Столько времени было упущено. 

Но еще есть и другая проблема, почему МВД не может эффективно противодействовать семейно-бытовому насилию. Это — проблема в менталитете и непрофессиональном поведении отдельных полицейских и участковых на местах, которые до сих пор считают, что бытовое насилие — это всего лишь "конфликт", "семейная разборка". До сих пор, даже после трагических январских событий, я получаю сообщения от граждан, что участковые отказываются регистрировать заявления о бытовом насилии или уговаривают заявителей не подавать заявления о бытовом насилии. Месяц назад я помогала одной заявительнице, пострадавшей от бытового насилия, направить жалобу на действиях таких участковых в Карасайском районе Алматинской области, которые отказывались принять ее заявление об избиении, в Комитет административной полиции МВД. Но из МВД пришел ответ, что они не установили нарушения законности в действиях сотрудников полиции и, соответственно, этих участковых никто не привлек в дисциплинарной ответственности. То есть МВД не видит проблему в том, что участковые полицейские отговаривают жертв насилия подавать заявления или отказываются регистрировать заявления о бытовом насилия? Но министр внутренних дел потом заявляет, что якобы сами жертвы насилия не хотят подавать заявления о бытовом насилии. 

Я считаю, что в МВД срочно необходима реформа и обновление кадров. МВД необходимо провести обучение всех участковых и полицейских по проблеме бытового насилия, по правильной регистрации и расследованию бытового насилия, по гуманному обращению с пострадавшими, по правильному оказанию помощи пострадавшим. Полицейские сами должны в первую очередь понимать, чем отличается бытовое насилие от конфликта. К сожалению, среди полицейских тоже есть отдельные лица, которые избивают своих жен, детей. Для них бытовое насилие — это норма, поэтому они склонны защищать агрессоров, ассоциируя их с собой. МВД должно очистить свои ряды от таких лиц, которые позорят работу полиции. Тогда у населения будет больше доверия к полиции.