Не доходят до широкого круга: почему произведения казахстанских авторов остаются "в тени"

Доктор филологии, литературовед Алла Джундубаева согласилась рассказать читателям Liter.kz, почему нам всем нужно читать и ценить современную казахстанскую литературу. У нашей собеседницы получился очень воодушевляющий текст, после которого у вас точно появится желание прочитать казахстанских писателей и дальше уже не упускать их из вида.

Об уникальности казахстанской литературы

Казахстанская литература уникальна тем, что создается она в полиэтнической среде с двумя основными языками общения — казахским и русским. Поэтому в ней выделяют два больших (но не единственных) направления: казахоязычную и русскоязычную литературы Казахстана. 

Эти две составляющие казахстанского литературного процесса, с одной стороны, развиваются параллельно, с другой − имеют точки взаимопроникновения: казахоязычная литература, уходящая корнями в казахскую многожанровую поэзию и казахский эпос, впитала в себя и традиции русской литературы. А русскоязычная литература Казахстана, в свою очередь, впитала глубину казахских национальных ценностей, что нашло отражение в поэтике произведений.

Несмотря на художественные особенности каждой из этих литератур в ней имеются тенденции, общие для всей казахстанской литературы в целом. Например, как часть мирового литературного процесса она демонстрирует определенную приобщенность к современным трендам в литературе, доминантными среди которых являются: сложная нарративная (повествовательная) интрига, неклассические повествовательные техники, ремифологизация (обращение к мифу), полифония голосов, акцентированно обширная интертекстуальность. Все это свойственно постмодернисткой поэтике, но в казахстанской литературе она определяется национальной спецификой, в частности, особой склонностью к мифологическому мышлению, в связи с чем ключевой особенностью современной казахстанской прозы становится неомифологизм (создание авторских мифов), а ведущей повествовательной стратегией — мифотворчество, выражающее отказ автора от всезнания в пользу общения с читателем посредством мифа. 

Миф в современной казахстанской литературе имеет ключевое значение, так как выступает неким кодом, знаком, обращенным не столько к индивидуальному сознанию читателя, сколько к его коллективному культурному фону. Через миф передается информация от предков к потомкам о народе, его самобытности, национальных чертах. Обращение к мифу используется современными авторами как противовес хаотичному, децентрированному миру современности. Опираясь на многовековую историю человеческой культуры, казахстанские писатели создают особый художественный мир, наполненный мифологическими образами из разных мифологий, стирая границы во времени и пространстве между эпохами, народами и цивилизациями — для преодоления разобщенности между людьми и установления некой всеобщей истины, постулирующей непреходящие, вечные ценности. 

Заметно преобладание апокалиптических, эсхатологических мотивов в современной казахстанской литературе, что свидетельствует о ее актуальности в отражении современных реалий и предпринятом казахстанскими писателями поиске путей выхода из хаоса и тьмы. Каждый автор предлагает свой вариант преодоления деструктивности мира, но объединяет их всех опора на миф как древнее свидетельство осмысленного мироустройства. Этим и интересна казахстанская литература, так как она предлагает читателю поучаствовать в процессе созидания мира, как, например, герой рассказа Ильи Одегова "Пуруша" или герои детской повести Ксении Земсковой и Елены Клепиковой "Кроль Королевы, или Времена перемен".

О собственном интересе к казахстанской литературе

Мой интерес к казахстанской литературе начался еще в школе, примерно тридцать лет назад, когда мне в руки попала книга Ивана Щеголихина "Старая проза". Помню, что, выросшая на классических произведениях школьной программы, я была поражена смелостью автора в освещении острых политических и социальных проблем не далекой истории, а времени, близкого мне. Следующее потрясение случилось уже в университете, от книг Юрия Домбровского. Удивляло, что описанные события происходили совсем рядом со мной: в моей стране, с моими соотечественниками, в мое время. 

А глубокое, уже профессиональное, погружение в казахстанскую литературу было связано с защитой докторской диссертации, одна из глав которой посвящена исследованию повествовательных особенностей современной казахстанской русскоязычной прозы. В диссертации рассмотрены отдельные произведения Аслана Жаксылыкова, Толена Абдикова, Николая Веревочкина, Ильи Одегова — современных писателей Казахстана, имеющих международные награды. Интерес к ним был вызван оригинальностью повествовательных форм, имеющих признаки постмодернизма, и философской проблематикой, выходящей за рамки национальной литературы на общечеловеческий уровень.

Следует сказать, что моя специализация позволяет работать только с русскоязычными текстами, поэтому я могу говорить только об этой части казахстанской литературы. В связи с чем замечу, что повесть Толена Абдикова "Парасат майданы" написана на казахском языке, но имеет авторизованный (признанный самим автором полностью соответствующим тексту оригинала) перевод на русский язык, сделанный известным русским писателем Анатолием Кимом, которого принято считать отчасти и казахстанским, так как он родился и провел детство в Казахстане и писал о Казахстане. В русскоязычной версии повесть получила название "Разума пылающая война". 

Далее знакомство с казахстанской литературой было связано с преподаваемым мной в вузе курсом детской литературы. И здесь хочется особо отметить, что детская литература Казахстана − это еще одна большая и важная часть нашей отечественной литературы, которая стремительно развивается в настоящее время и встает в ряд мировой детской литературы. Так, например, будучи в 2019 году на международной конференции в Москве, я с радостью узнала, что сразу в нескольких секциях идет обсуждение книг казахстанских писательниц Аделии Амраевой и Тони Шипулиной — к сожалению, малоизвестных широкому кругу читателей в нашей стране. Но есть и весьма известные книги, популярные среди наших казахстанских юных читателей. Например, цикл о приключениях Бату и его друзей под авторством Зиры Наурзбаевой и Лилии Калаус, книги Елены Клепиковой и Ксении Земсковой (Рогожниковой). 

Современная казахстанская литература, безусловно, не ограничивается списком названных имен, он гораздо шире. Это лишь те прозаики, исследованием творчества которых я занималась, и о чем могу говорить профессионально. Являясь в прошлом руководителем научных работ студентов и магистрантов, свою цель как литературоведа, наряду с моими коллегами, я видела в популяризации казахстанской литературы и введении ее в область научных исследований на нашей кафедре. Сейчас этот процесс действительно происходит, и постепенно к изучению творчества классиков казахстанской литературы добавляются исследования творчества современных казахстанских авторов. 

Фотография из личного архива Аллы Джундубаевой

Отрадно, что казахстанская литература активно развивается во всех направлениях — и в прозе, и в поэзии, и в драматургии. Заметно и значимо, что в нее включается все больше молодых авторов, которые делают казахстанский литературный процесс живым и подвижным, откликающимся на все многообразие современных реалий. Большой вклад в это вносит Открытая литературная школа (ОЛША) под руководством известного у нас и за пределами Казахстана писателя Михаила Земского. 

Думаю, у казахстанской литературы большое будущее, так как я вижу, насколько не просто активно, но и качественно она развивается. 

О проблемах казахстанской литературы

Я бы выделила три основные сложности, с которыми, на мой взгляд, сталкивается казахстанская литература.

Первая — проблема издания и распространения произведений казахстанских авторов. Об этом много говорится на разных площадках, но пока этот вопрос связан только с коммерческими структурами, решить его сложно, так как известно, что целесообразнее с точки зрения бизнеса издавать и продавать известных авторов. И получается замкнутый круг: наших авторов не публикуют большие отечественные издательства — их не берут в продажу магазины − они не доходят до широкого круга читателей — их не знают — их невыгодно издавать и продавать.

Например, произведения замечательной детской писательницы Аделии Амраевой, имеющей ряд международных наград, в том числе авторитетнейшую в области детской литературы Крапивинскую премию, охотно печатают российские издательства, но не берут наши. В результате ее очень хорошо знают в России — и в читательской, и в научной среде, российские филологи исследуют одно за другим ее произведения, а у нас мало кто о ней слышал, помимо узкого круга. То же самое можно сказать об удивительной казахстанской писательнице Тоне Шипулиной, чьи книги представляют собой каноническую детскую литературу. Думаю, отечественным издательствам стоило бы присмотреться к нашим авторам.

Многие из них выпускают свои произведения так называемым самиздатом, что требует больших финансовых затрат, а затем поиска каналов распространения книг. Сейчас, конечно, существуют электронные площадки, где можно разместить электронные версии книг, но это все не имеет необходимого масштаба. А вместе с тем казахстанский читатель с интересом и благодарностью принял бы книги, написанные его соотечественниками, если бы знал о них. Для этого необходимы также различные литературные мероприятия, организованные не только литераторами для себя же самих, но и другими государственными и общественными структурами − для широкой аудитории.

Не берусь говорить о вариантах решения этой проблемы, так как глубоко не занималась данным вопросом, но думаю, необходима государственная поддержка в популяризации казахстанской литературы, в публикации и распространении произведений казахстанских авторов, в помощи доведения их книг до читателей. А что касается детской литературы, так это тем более должно стать, по моему мнению, государственной задачей, связанной с воспитанием нравственных ценностей у нового поколения. Например, Елена Клепикова и Ксения Рогожникова делились тем, что, когда дарили свои детские книги региональным библиотекам, в ответ получали сердечную благодарность библиотекарей, буквально со слезами на глазах. И это показатель того, что книги наших писателей нужны, и не авторы должны самостоятельно их распространять, а государственные структуры закупать их у авторов и передавать в библиотеки. Также стоило бы рассмотреть возможность введения в школьную программу произведений признанных современных казахстанских писателей с соответствующими переводами для казахских и русских школ.

Вторая — проблема перевода. Многими исследователями казахстанской литературы отмечается, что связь между ее казахоязычным и русскоязычным направлениями весьма посредственна. В литературной среде давно ставится вопрос о взаимодействии этих двух литератур, должны ли они сближаться, соприкасаться каким-либо образом или могут идти каждая своим путем, являя собой два течения общего литературного процесса в Казахстане. В настоящее время литературное сообщество все чаще говорит о необходимости укрепления связи между этими течениями, однако, на мой взгляд, укрепить ее возможно будет только тогда, когда казахоязычный читатель сможет познакомиться с русскоязычными текстами, переведенными на казахский язык, и, наоборот, русскоязычный читатель — с казахоязычными текстами, переведенными на русский язык, а затем и тот, и другой воспримут эти тексты как часть своей национальной литературы.

Вопрос непростой как в художественном, так и в техническом плане, так как для этого нужны профессиональные переводчики, что является одной из главных проблем в литературной практике во всем мире, не только в Казахстане. Литературный перевод предполагает симбиоз высокого уровня знания обоих языков − языка перевода и языка оригинала − плюс художественное мышление переводчика, который становится, по сути, соавтором произведения. Попытка такого межъязыкового взаимодействия была экспериментально предпринята опять-таки командой ОЛША, создавшей недавно казахско-русский сборник рассказов юных писателей из разных регионов Казахстана, получивший символическое название "Тоғысу" ("Сближение"). Кроме того, ОЛША учредила свою литературную премию Qalamdas, направленную также на сближение казахской и русской литератур Казахстана. Станут ли оба эти события значимой вехой в казахстанской литературе — покажет время, но то, что это состоявшиеся факты идущего в Казахстане литературного процесса — очевидно. 

Третья проблема — отдаленность научного сообщества от современной казахстанской литературы, о чем отчасти я говорила ранее. Отечественная научная филология изучает, как правило, творчество великих, состоявшихся, хорошо известных казахстанских художников словесности, от Абая до Олжаса Сулейменова. Не умаляя ни в коем случае ценность данных работ, хочется, тем не менее, отметить дефицит работ по современной казахстанской литературе, особенно в региональных вузах, куда порой книги наших авторов просто не доходят. Насколько мне известно, на данный момент наиболее исследованными в русской филологии Казахстана являются произведения Дюсенбека Накипова и Аслана Жаксылыкова. Между тем роль науки в фиксации достижений казахстанской литературы не следует недооценивать, поскольку закрепленные наукой имена входят в историю той или иной литературы, определяют этапы развития литературного процесса страны. Велика роль ученых-филологов и в популяризации казахстанской литературы, так как они несут это знание своим ученикам — будущим учителям, которые проводят его дальше — своим ученикам-школьникам — подрастающему поколению нашей страны. И если помимо мировой литературы дети будут знать родную литературу — от истоков до современности, − это лишь укрепит нашу национальную культуру. 

О сложностях анализа творчества своих современников

Исследовать творчество современных авторов очень интересно, в то же время волнительно. С одной стороны, с ними можно пообщаться непосредственно, в отличие от классиков прошлых веков, а с другой стороны, это накладывает особую ответственность за сделанные по их произведениям выводы. Так, когда я выходила на защиту докторской диссертации, моим рецензентом был назначен Аслан Жаксылыков. Переживания мои, помимо ситуации в целом, были связаны с тем, что один параграф диссертации был посвящен его роману "Дом суриката" − одной из частей романного цикла "Сны окаянных". Какова же была моя радость, когда Аслан Жамелевич отметил, как много интересного я обнаружила в его тексте, и добавил (возможно, не дословно так, передаю по памяти основную суть): "Не помню, чтобы я имел это в виду, но мне понравилось то, что вы нашли, я с этим согласен".

Подобная же ситуация была с работой моей магистрантки по рассказу Ильи Одегова "Тимур и его лето". Я выслала ее автору, так как мы знакомы, и он сначала не согласился с нашим взглядом на поэтику рассказа, но, перечитав наш анализ еще раз, изменил свое мнение. Заключение Ильи в итоге оказалось таким же, как у Аслана Жамелевича.

Такое несовпадение в восприятии текста автором произведения и его исследователем — частая ситуация, когда автор и ученый являются современниками. Однако она не свидетельствует о том, что кто-то из них не прав или исследователь ошибается, потому что автору виднее. Здесь налицо проблема творчества, которое возникает при взаимодействии сознательного и бессознательного начал творца текста. Сам автор осознает сознательную часть, тогда как исследователь видит и бессознательную. Он — профессиональный читатель. 

Есть и такие случаи, когда мнение автора совпадает с мнением ученого. Например, Е. Клепикова и К. Земскова отметили точность формулировки темы моего доклада по их повести "Кроль Королевы, или Времена перемен", так как тема ("Эсхатологический миф как основа сюжета"), по их мнению, полностью отражает глубину прочтения произведения. 

Это еще раз говорит в пользу того, как важно изучать современную литературу, когда у исследователя есть возможность живого контакта с автором для получения бесценной информации от него, а у широкого читателя — возможность узнать у автора, как создавалось его произведение, откуда пришла идея, образы. Так и возникает интерес к отечественной литературе.