Китай как драйвер современной мировой экономики
Вот уже несколько десятилетий мир наблюдает удивительный феномен особой роли Китая в международных экономических отношениях: пройдя путь от бедной страны до всемирной фабрики, сегодня КНР стала одной из главных движущих сил глобальной экономики.
Успешно сопрягая внутренние и внешние факторы экономического роста, Китай стремительно добился экономического расцвета. Один из удивительных для многих западных экспертов и политиков результатов второго глобального интеграционного цикла – быстрое возвышение Китая, ранее воспринимавшегося как «отсталая» и «закрытая» страна третьего мира. Серьёзного анализа заслуживает то, как Китаю удалось в весьма сжатые сроки совершить относительно безболезненный переход от плановой экономики советского образца к эффективной рыночной модели смешанного типа.
В мировой практике нет другого прецедента, кроме КНР, чтобы крупная экономика развивалась средневзвешенными темпами 9,5% в год в течение 40 лет, ни разу не имея отрицательных значений и тем более рецессии. В 2018 г. исполнилось 40 лет с тех пор, как на 3-м пленуме 11-го созыва ЦК Коммунистической партии Китая (КПК) было принято решение о «Реформе и открытости», что широко освещалось мировыми СМИ. На начальном этапе «политики реформ и открытости» в 1978 году объём экономики КНР составлял около 368 млрд юаней. А в 2021 г. ВВП КНР вырос в 276 раз, составив 101,6 трлн юаней или порядка 15,7 трлн долларов.
К настоящему времени Китай обрел статус второй крупнейшей экономики мира, доля которой в общемировом объеме ВВП с 1,8% в 1978 году выросла до 17% в 2020 г. По этому показателю КНР уступает лишь США. Когда речь заходит о составляющих феноменально быстрого роста Китая, то эксперты дают разнообразные объяснения. Но чаще всего называется удачная модель реформ, которую китайские власти разработали сами, не заимствуя её ни у кого извне.
На рубеже второго и третьего десятилетий нынешнего века вновь наблюдается ухудшение мировой экономической динамики. Некоторые прогнозы указывают на то, что кризис будет не только циклическим, но и системным, то есть затрагивающим основы миропорядка неолиберальной глобализации. На международной арене наглядно проявились набирающие силу тенденции «деглобализации» ‒ снижения роли внешних факторов в мировом экономическом развитии. Ситуация в начале 2020 г. усугубилась мировым экономическим обвалом вследствие санитарно-карантинных запретов и других ограничений, принятых в ведущих странах мира из-за пандемии COVID-19, а также резких колебаний на фондовом рынке США и обвала нефтяных цен.
Обострение геополитического соперничества и торговых войн катализируют дробление глобального экономического пространства. Деглобализация в полной мере проявилась и в КНР, последовательно проводившем курс опоры на собственные силы. Несмотря на снижение роли внешних факторов в своем развитии, сам Китай от участия в процессе глобализации не отказывается, что наглядно проявляется в инициативе «Один пояс, один путь». Соотношение между открытостью и опорой на свои силы в Китае трактуют диалектично: за счет открытости укреплять способность опоры на собственные силы, а опираясь на свои силы, ещё шире открывать экономику.
Это дает основания полагать ошибочными предсказания иностранных аналитиков о вероятности «жёсткой посадки» экономики КНР и грядущем снижении темпов её роста, вплоть до рассуждений о конце китайского «экономического чуда». Высокие темпы роста в этой стране продолжались даже в периоды международных финансово-экономических кризисов. Несмотря на пандемию, в 2020 году после резкого экономического спада Китай начал быстро восстанавливаться и стал единственной страной, продемонстрировавшей рост (+2,3%), что еще раз доказывает уверенную устойчивость его экономики. На 2021 год КНР ожидает восстановления роста ВВП на уровне более 6%.
Не менее значимой является и политика внешней открытости, благодаря которой КНР активно использует зарубежные инвестиции и опыт для модернизации всех отраслей экономики. В настоящее время продолжаются перебалансировка экономической структуры КНР (в основном, посредством реформ и инноваций) и смена основного фокуса экономического развития Китая посредством снижения зависимости от экспорта и инвестиций, а также увеличения внутреннего потребления и сферы услуг. В результате развитие именно внутреннего рынка становится приоритетом экономической политики государства.
Китай намерен преодолеть технологическую зависимость от Запада в определенных сегментах промышленного производства. Страна сейчас возглавляет процессы урбанизации, индустриализации и научно-технического прогресса всего развивающегося мира. Реализация принципа опоры на собственные силы привела к образованию на её территории наиболее диверсифицированной промышленной системы в мире. Страна заняла нишу крупнейшего производителя промышленной продукции, на неё в середине 2010-х годов приходилось 60% мирового производства цемента, 50% стали, 55% первичного алюминия, свыше 40% цинка и свинца, 27% автомобилей.
Укрепление позиций Китая в инновационных сферах, на магистральных направлениях научно-технического прогресса наглядно отражает изменение доли наукоёмкого сектора в производимом ВВП. Сегодня она превышает 35% (в США – 38%). Совершив за последние десятилетия мощный рывок, Китай по доле в мировом производстве высокотехнологичной продукции в 2008 г. превзошел Японию, в 2012 г. – ЕС и вплотную приблизился к США. Он же занимает лидирующую позицию в мировом экспорте продукции наукоёмкого сектора (24%).
После вступления в ВТО в 2001 году экспортный сектор КНР обрел необыкновенную динамику: уже в 2009 г. КНР вышла на 1-е место по объему товарного экспорта и прочно сохраняет его. Ныне Китай в значительной степени определяет состояние многих товарных рынков, спрос на сырьевые товары, устойчивость развития мирового хозяйства в целом. В последнее время становится всё более заметным, с одной стороны, усиление воздействия процесса глобализации на китайскую экономику, а с другой – нарастание значимости «китайского фактора» в развитии мирового хозяйства.
Современный Китай становится крупнейшим международным инвестором. За последние годы КНР буквально ворвалась в тройку крупнейших мировых инвесторов наряду с США и Японией. Сегодня китайские инвестиции приветствуются практически во всех странах мира, включая Европу, Азию, Африку и Латинскую Америку. Китайские инвесторы придерживаются избирательного подхода и идут в такие страны, которые гарантируют сохранность капиталов и их эффективное вложение на основе взаимовыгодности. Для экономических партнёров КНР особую важность представляет создание новых рабочих мест при осуществлении масштабных совместных проектов.
Победа над бедностью открыла для Китая новые перспективы экономического роста. Увеличив за прошедшие 40 лет ВВП на душу населения более чем в 50 раз, Китай вошёл в категорию стран со средним уровнем доходов. По действующим стандартам ООН, более 700 млн жителей страны вышли из бедности – это более 70% общего сокращения этого количества во всём мире. В современной мировой торговле Китай представляет собой крупнейший и наиболее платежеспособный в глобальном измерении рынок сбыта с 400-милионным средним классом.
Вследствие стагнации спроса на рынках старых индустриальных центров теряла перспективность экспортная ориентация Китая, что предопределило перенос центра тяжести экономической стратегии на внутренний спрос. Так, отношение товарного экспорта к ВВП в 2008 году составило 32%, а в 2019 г. этот показатель снизился до 17%. На фоне меняющейся модели китайской экономики, ориентируемой на внутреннее потребление, в мире развернулась борьба за доступ к огромному китайскому рынку. Полуторамиллиардный внутренний рынок в КНР продолжает расширяться и многие зарубежные корпорации берут на вооружение лозунг «Делать в Китае для Китая», фактически становясь частью китайского бизнеса.
Сейчас обновляемый Китай ищет ответы на такие вопросы, как сможет ли он, сохраняя роль «мировой фабрики», обрести статус «мировой лаборатории», удастся ли освоить новые ниши в глобальных цепочках добавленной стоимости, не приведёт ли «зелёная революция» в КНР к снижению спроса на сырьевые ресурсы, будет ли Поднебесная претендовать на роль мирового лидера и в каком формате это будет реализовано?
Куда идет современный Китай? Осуществив комплекс экономических и иных реформ в исторически сжатые сроки, страна нацелена наращивать достигнутое. Так, Председатель КНР Си Цзиньпин выдвинул идею Шёлкового пути XXI века и поставил масштабную задачу к 2035 году завершить первый этап социалистической модернизации и возрождения китайской нации, а к 2049 г., когда будет отмечаться 100-летний юбилей КНР, превратить её в современную могущественную социалистическую державу. Некоторые на Западе опасаются, что это на деле означает цель превратить Китай в сверхдержаву первой величины.
Таким образом, у восточных границ Казахстана за 30 лет выросла крупнейшая динамичная экономика, которая, по некоторым экспертным прогнозам, к 2028 году станет уже первой на планете. Превращение КНР в полновесный центр силы с точки зрения технологической, финансовой и индустриальной мощи существенно расширяет поле для экономического маневра и реализации различных проектов деловых кругов соседних с Китаем стран.
Наступивший мировой кризис еще более усилит деглобализацию и может создать новые возможности для Поднебесной и тех её партнеров, которые проявят дальновидность. В силу сохраняющейся высокой нормы накопления в Китае его индустриальный капитал будет искать новые сферы приложения за рубежом, особенно в соседних странах. При этом основная часть средств будет выделяться через прямые инвестиции, кредиты, льготные займы, гранты на двусторонней основе. Пекин также намерен увеличить предоставление финансовых средств через Азиатский банк развития и Азиатский банк инфраструктурных инвестиций.
Многие государства привлекает то, что Китай при реализации проектов в экономической сфере и предоставлении инвестиций не обуславливает их какими-либо политическими условиями. Пекин последовательно придерживается политики невмешательства во внутренние дела и ненавязывания своей модели государственного устройства. Конечно, нельзя упускать из виду потенциальную возможность попадания в долговую ловушку. Но это актуально и в отношении других крупных игроков – источников инвестиций и кредитов.
Важно учитывать способность Китая и других азиатских лидеров снабжать своих соседей существенно более дешёвыми средствами производства, чем те, что производят развитые страны Запада. К тому же, в отличие от старых промышленных центров, Китай демонстрирует устойчивые и высокие темпы роста экономики и потребительского спроса, повышая привлекательность своего внутреннего рынка.
Новый этап развития КНР может дать потенциальный шанс на экономическое ускорение всей Центральной Азии, поскольку Китай делает ставку на интенсивное внутреннее потребление и широкое использование потенциала своего рынка. Это значит, что для географически близких стран открываются перспективы наращивания экспорта в КНР.
В пользу взаимовыгодного сотрудничества также играет тот факт, что экономическая модель КНР основана на использовании больших объемов энергоресурсов, чем богаты страны Центральной Азии. Во всём объеме китайского импорта энергоресурсов доля Туркменистана, Казахстана и Узбекистана занимает 3,4%. Поставки из Центральной Азии занимают 21% китайского импорта цинка, 20,9% – свинца, 10% – продуктов неорганической химии. В этой связи актуальна проблема диверсификации поставок товаров в КНР с целью преодоления их преимущественно сырьевого характера. Для Казахстана особенно привлекательной является перспектива существенного расширения экспорта сельскохозяйственной продукции в эту страну.
В целом соседство с динамично развивающимся Китаем с его колоссальными индустриальными и инвестиционными возможностями, емким потребительским рынком создает весьма благоприятные возможности для устойчивого социально-экономического развития и максимально эффективного использования транзитного потенциала Казахстана и других стран Центральной Азии.
Булат Нургалиев, заместитель председателя правления АО «Институт внешнеполитических исследований» при МИД РК.
