Трансплантация – единственный способ дать шанс на жизнь пациентам, нуждающимся в пересадке органов. За последние 10 лет в Казахстане проведено более 2,5 тысячи таких операций, при этом в 83% случаев от прижизненного донора и лишь в 17% случаев от посмертного. На сегодняшний день в листе ожидания 3 916 человек, из них более 90% нуждаются в пересадке почки. Так и не дождались своего донора за прошлый год 360 человек. О проблемах в сфере трансплантологии и почему люди боятся стать донорами, в материале Liter.kz.

Фото из личного архива Гульдары Нурумовой

Проблему трансплантации органов еще в апреле этого года озвучила депутат Мажилиса Гульдара Нурумова. По ее словам, скандалы, связанные с незаконной пересадкой и изъятием человеческих органов, откинули донорство в Казахстане назад: операций становится меньше, на фоне роста количества нуждающихся в новых органах.

В год в Казахстане проводится порядка 200 операций по пересадке органов, в основном почек. Совместимость с донором должна составлять не менее 70% – это единственный шанс получить вторую жизнь. Пересадка органов позволяет не только продлевать жизнь пациентам, но и значительно улучшить ее качество, – отметила мажилисмен.

Основная причина стагнации этой отрасли в Казахстане – нехватка донорских органов, в особенности посмертных и неродственных. Немало и тех людей, которые зарабатывают на черном рынке доноров, наживаясь на нуждающихся в трансплантации.

Трансплантология – целая наукоемкая отрасль медицины. Мое мнение о "черном рынке доноров" – обывательские понятия. Это же не на улице поймать донора, забрать у него орган и пересадить. В самой процедуре от момента смерти, изъятия, консервирования, заготовки, транспортировки и трансплантации участвуют около 80-100 человек. Это сложный, многоступенчатый этап, и в каждом из них принимают участие до десятка человек. В нашей стране есть высококвалифицированные хирурги-трансплантологи, которые могут проводить такие сложные операции. В итоге скрыть что-либо просто невозможно, – сказала Гульдара Нурумова.

В Казахстане разрешена пересадка органов живого донора только от генетически близких родственников. При управлениях здравоохранения в каждой области работает этическая комиссия, которая строго проверяет наличие генетически родственных связей. Обязательное условие – это тканевая совместимость.

Прокуратура должна заниматься нарушениями, наказывать, а служба трансплантологии – развиваться своим чередом. Вызывает большое сожаление, что, имея современные, отлично оснащенные клиники и высококлассных специалистов, у нас в стране не развивается трансплантология на должном уровне. Прежде всего нужно развивать трупное донорство. Но на данный момент у нас действует одновременно и презумпция согласия и несогласия на посмертное изъятие органов, поэтому важно информировать каждого гражданина о его праве при жизни дать свое согласие или несогласие на посмертное донорство, – подчеркнула Гульдара Нурумова.

Депутат отметила, что Казахстан импортозависимый в плане обеспечения лекарственными препаратами для пациентов с донорскими органами. После трансплантации пациенты получают бесплатные лекарства из Ирландии, Италии, Германии и так далее на амбулаторном уровне. Проблем с лекарственным обеспечением сейчас нет, утверждает народная избранница.

Фото: из личного архива Мэлса Асыкбаева

По словам хирурга-трансплантолога Мэлса Асыкбаева, в Казахстане ежегодно увеличивается лист ожидания пациентов и более 300 – умирают, не дождавшись операции. В этом году не стало 180 пациентов.

Многие не дают согласия на изъятие донорских органов своих родственников, ссылаясь на религиозные убеждения, а кто-то думает, что начнется нелегальная трансплантация. Но это невозможно. Операции делают только в государственных клиниках Астаны, Алматы, Шымкента и Актобе, – заявил Мэлс Асыкбаев.

В мировой статистике по живому донорству Казахстан занимает 13-е место, в то время как по трупному – практически последнее. На данный момент в листе ожидания, как отметил врач, около четырех тысяч пациентов, из них 3,5 тысячи нуждаются в пересадке почки, около 200 – в печени. Если в ситуации с почкой есть альтернативное лечение, то в случае с печенью – нет.

Из-за вспышки Covid в 2020 году пациентов с почечной недостаточностью стало больше. Хронические заболевания, которые были в закрытой форме, обострились. А те люди, кто хочет стать донором и думает, может ли он им стать, нами проводятся специальные исследования. Если будут выявлены малейшие противопоказания, в качестве донора не рассматриваем. После операции у донора и реципиента не должно возникнуть никаких осложнений, – разъяснил хирург-трансплантолог.

При этом пересадить донорский орган взрослого человека можно и детям. В основном донорами выступают их родители: отдают почку, часть печени. У детей до 18 лет эксплантация органов запрещена.

К слову, один донор может спасти семь жизней. Если количество пересадок от прижизненных доноров увеличилось на 25%, то от посмертного донора уменьшилось в два раза. Так, в Национальном центре акушерства, гинекологии и перинатологии провели сложную операцию, благодаря которой пациентка с беременностью на 36-й неделе после трансплантации печени родила малыша.

Медики добавили, что не стоит опираться на религию в вопросах здоровья.

Религиозные общины не запрещают трансплантацию органов. Главное, чтобы это было без принуждения, добровольно и никакой купли-продажи. На сегодняшний день многие отправляются на операции за рубеж, где тратят огромные деньги. В то время как в нашей стране операции проводятся бесплатно. На самом деле у нас медицина качественнее. Многие приезжают из других стран, и у них начинаются осложнения. Недели две назад были такие пациенты и обратились за помощью уже к нашим врачам, – рассказал Мэлс Асыкбаев.

Врач-трансплантолог отметил, что первая операция по трансплантации органов, а именно почки, в Казахстане проведена в 1979 году в Национальном научном центре хирургии им.Сызганова. Но большее развитие трансплантация в нашей стране получила в 2012 году, когда провели первую операцию по пересадке сердца.

Истории пациентов

В коридоре Национального научного онкологического центра наматывает круги один из пациентов Мэлса Асыкбаева. 18 ноября жителю Уральска Бекболату Черниязову сделали операцию. Донором почки стала его супруга Сабира. По словам мужчины, все началось в 2020 году с носовых кровотечений, высокого давления и бесконечных походов по врачам.

Выхода было два: пересадка почки, либо гемодиализ. Мой брат, как донор, не прошел из-за большого веса. Потом начался карантин, и пришлось проходить гемодиализ: три раза в неделю по четыре часа так лежал, – вспоминает Бекболат.

За последние два года он перенес две операции на сердце, аппендицит, язву желудка. Подготовка к трансплантации проходила долго.

Фото из личного архива Бекболата Черниязова: после операции

В этом году у Бекболата возникли проблемы с сердцем. Я испугалась, что если сердце даст сбой, то в комплексе "сердце и почки" найти будет сложно. К тому же невозможно смотреть как супруг, родной человек, отец моих детей мучается. Больно было смотреть на него. Все, что в моих силах, я сделала. Сейчас рада, что смогла помочь мужу, – говорит Сабира.

Фото из личного архива Анар Шаймергеновой:до и после операции  

У астанчанки Анар Шаймергеновой еще в детстве начались проблемы с почками после перенесенной ангины. На лечение ушло много лет, но в конечном итоге в 2018 году был выставлен диагноз “хроническая почечная недостаточность пятой стадии, терминальная почечная недостаточность”, и девушка попала на процедуру гемодиализа. Ее вес упал до 38 килограммов.

За несколько лет нахождения в казахстанском листе ожидания на посмертный донорский орган меня ни разу не вызвали. Поэтому пришлось организовать сбор средств и за 70 тысяч долларов делать трансплантацию в Минске. В возрасте 30 лет 15 июня 2021 года мне сделали трансплантацию от посмертного донора. В Казахстане данная операция прошла бы бесплатно, – рассказала девушка.

По словам Анар, такие проблемы с донорами происходят из-за дефицита органов, а также из-за отсутствия информированности населения и путях решения.

После трансплантации я сразу почувствовала себя лучше. А когда разрешили пить воду в неограниченном количестве – это было счастье. В период восстановления после операции принимала сильнодействующие препараты. Сейчас чувствую себя полноценным живым человеком, который не привязан к аппарату и живет качественной жизнью, – радуется Анар Шаймергенова.

Фото из личного архива Жулдыз Исаевой

Карагандинке Жулдыз Исаевой провели операцию столичные медики в 2022 году. Ей, как и другим, нужна была донорская почка.

У меня был поликистоз обеих почек. Одну из которых удалили в 2018 году. В 2019 году поставили в список нуждающихся в трансплантации органа. Операция прошла в 2022 году – донор был не родственник, а трупный. Помню, звонок был поздно ночью из Астаны. В три часа ночи я отправилась в больницу. На совместимость с этой почкой претендовало четыре человека, – вспоминает Жулдыз.

Почка у женщины заработала только через пять дней. По ее словам, возможно, родственный орган прижился бы быстрее, чем от чужого человека.

В декабре меня выписали, в январе я снова попала в больницу. Жидкость задерживалась в организме, отекали сильно ноги. На данный момент организм справился, и я чувствую себя хорошо, – рассказала Жулдыз.

Фото из личного архива Марины Ибраевой: на диализе

А вот Марина Ибраева из города Экибастуза около 14 лет борется за свою жизнь. В 2008 году ей поставили диагноз – хронический гломерулонефрит.

Сказали, что дальше я буду жить на диализе. Сама по образованию медик и понимала, что мне поможет только пересадка почки. Сейчас у меня терминальная стадия – пятая, – рассказывает Марина.

У женщины IV положительная группа крови, что является редкой. Поэтому найти "свой" орган, по ее словам, одна из основных проблем. К тому же люди против трансплантации органов своих родных, и сейчас Марина активно пропагандирует донорство в социальных сетях.

Я являюсь советником акима по работе с лицами с инвалидностью. Могу сказать, что в гемодиализе у нас большие проблемы. Уже на протяжении нескольких лет тариф на гемодиализную процедуру не повышается, необходимо включить витамины, развозку, питание. Мы проводили различные дискуссии с министром здравоохранения Ажар Гиният, но нас не услышали, – подчеркнула Марина Ибраева.

Женщина все еще надеется, что ей позвонят и скажут, что и для нее нашлась почка.