Может ли дипломатия решать конфликты в корне?

Алешка Симкич – посол Европейского союза в Казахстане с 2024 года, опытный дипломат, представляющий интересы ЕС в стратегически важном регионе. Родом из Словении, имеет экономическое образование. За время своей карьеры госпожа Симкич занимала ключевые дипломатические позиции, в том числе работала в Еврокомиссии, а также была послом ЕС в России до приезда в Казахстан. Ее деятельность охватывает широкий круг вопросов – от энергетического сотрудничества до экологической повестки. В интервью газете LITER она поделилась своими взглядами на перспективы партнерства ЕС и Казахстана, а также рассказала о современных вызовах в международной дипломатии.

– Госпожа посол, добро пожаловать в Казахстан! Скажите, какой Вы впервые увидели Астану и как изменилась столица нашей страны с тех пор?

– Я была в Астане в первый раз в 2009 году, и это было через 10 лет после того, как Астана была провозглашена столицей. Тогда на левом берегу было всего несколько зданий: Байтерек, Президентский дворец, Хан Шатыр, здание Министерства иностранных дел и еще несколько объектов. Помню, как мы сидели в Байтереке и наблюдали за этими двумя золотыми постройками возле здания правительства. Местные чиновники рассказывали, как и что будет построено в Астане. “Здесь будут дипломатические кварталы, тут – отели, там – рестораны”, – говорили они. Тогда мне казалось, что это так здорово – иметь возможность по-настоящему переосмыслить город так, как ты считаешь нужным. Я также помню, что нам говорили, что повсюду будет бесплатный интернет Wi-Fi. Но этого не произошло ни в Астане, ни в моей собственной столице. В остальном столица Казахстана меня поразила своим преображением. Я также видела изменения в Астане в 2010 году, когда проходил саммит ОБСЕ в только что построенной Пирамиде.

Вернулась сюда 11 лет спустя, и теперь от аэропорта до центра города все было застроено. Раньше кругом была только степь. Мне очень понравилось жить в Астане, ведь в этот раз все было по-другому, не как раньше, когда я перемещалась только от аэропорта в отель и обратно. Вы знаете, что до моего назначения послом сюда я работала в Брюсселе в Европейской комиссии, а Европейская комиссия сейчас переживает период перемен. Меня спросили, могу ли я поехать в Астану позже, но я вспомнила одну особенность местного климата и решила, что не хочу приезжать сюда в декабре или январе, в самый разгар зимы. Поэтому мне разрешили уехать пораньше, и я приехала в сентябре, когда была прекрасная осенняя погода. Но мне все говорят, что считается не сколько ты лет прожил в Астане, а сколько зим пережил! Так что я с нетерпением жду свою первую зиму в Астане.

– Так изменилась столица, а как изменились отношения между ЕС и Казахстаном?

– Отношения между Европейским союзом и Казахстаном начали складываться с момента обретения Казахстаном независимости, потому что Европейский союз был одним из первых, кто признал Казахстан. Затем отношения развивались, но, на мой взгляд, достаточно медленно. Центральная Азия была довольно удаленной для Европейского союза, и приоритетным в тот период было расширение на соседние страны. Центральная Азия находится чуть дальше от ближайшего соседства, так что это были соседи второй линии. Поэтому отношения были, но развивались медленно.

Затем, в 2019 году, мы подписали соглашение о расширенном партнерстве и сотрудничестве, которое вступило в силу 1 марта 2020 года. Тесное сотрудничество развивалось в разных областях. Думаю, что COVID-19 немного изменил ситуацию для всех и замедлил процессы по всему миру. Изменилась геополитика, и вы знаете, что не было крупных встреч, что еще больше замедлило ситуацию. Но потом случился 2022 год. В Казахстане произошли события, затронувшие внутреннюю стабильность, а затем Россия напала на Украину, и российская агрессия продолжается по сей день.

Ситуация в Украине изменила мир. Нам всем понадобились новые подходы и решения. Для ЕС стало очевидным, что мы больше не можем использовать доступную инфраструктуру через Россию, и нам нужно было искать альтернативы для поставок газа и нефти. Нам нужна была диверсификация, и мы это понимали. Транспортная инфраструктура Казахстана играет важную роль в Транскаспийском коридоре, и Казахстан это понимает. Кроме того, возросли контакты между людьми. Мы стали лучше узнавать друг друга. Казахи проявляют большой интерес к обучению за границей, к жизни и отпуску за границей, и то же самое касается европейцев, которые проявляют интерес к Казахстану.

– ЕС не занимается бизнесом?

– Согласно европейской модели бизнесом занимаются не правительства, а компании. Поэтому именно они должны проявлять интерес к казахстанским компаниям для инвестиций или сотрудничества в торговле. Мы здесь для того, чтобы продвигать наши страны и наши компании как надежных партнеров Казахстана. В то же время мы хотим показать нашим компаниям в Европе, что Казахстан является безопасным государством для инвесторов. Как я уже сказала, мы не так хорошо знали Казахстан, и думаю, что наши компании тоже плохо знали вашу страну, и мы должны показать, что Казахстан – это хорошее место для ведения бизнеса. Для этого и Казахстан должен выполнять свою роль как надежного партнера.

Мы, конечно, говорим о верховенстве закона, потому что наши компании хотят знать, надежно ли защищены их инвестиции. Они вкладывают деньги, конечно, хотят получать прибыль, но также хотят быть уверены, что если что-то пойдет не так, они смогут обратиться в суд или решить проблему с помощью закона, без коррупции. Это основное условие для международных компаний. Это – основа инвестиционного климата, и думаю, что Казахстан также заинтересован в продвижении себя как страны с позитивным инвестиционным климатом.

Очень важные моменты отметил в своем выступлении президент Казахстана 2 сентября. Я была на конференции с участием судей, где он говорил о законности. Это действительно важно: правила должны быть понятными, а условия – равными, тогда они станут взаимовыгодными. С нашей стороны мы и наши послы в государствах – членах Европейского союза представляем наши предприятия и бизнес-ассоциации, в том числе через торговые объединения, такие как Eurobak. Эти объединения представляют интересы наших компаний в отношениях с государственными органами, помогают решать проблемы. И мы хотим продолжать добиваться этого на регулярной основе. Это то, чего мы хотим достичь здесь.

– Как идут переговоры по упрощению визового режима?

– Для нас, европейцев, привилегия – это возможность путешествовать по Казахстану без виз на срок до 30 дней. Это также способствует развитию туризма. Прямые контакты между людьми очень важны не только для взаимопонимания, но и для прогресса и стабильности.

Заметно, что казахстанцы проявляют большой интерес к нашим странам. Они хотят учиться в Европе, чаще ездить в путешествия по европейским государствам. Визы – это одно из самых серьезных препятствий для обмена. Мы сейчас ведем обсуждение с правительством Казахстана вопроса упрощения визового режима. Я надеюсь, что в ближайшее время все условия для открытия переговоров в данном направлении будут выполнены.

Однако Казахстану придется обеспечить соблюдение всех процедур для упрощенной визовой системы, потому что страна также имеет открытые границы с рядом стран, которые входят в наш список стран, к которым у нас несколько меньше доверия. Именно поэтому наши министерства внутренних дел с точки зрения безопасности очень осторожны. При этом Казахстан рассматривается как страна № 1, где у нас есть потенциал для упрощения визового режима. К сожалению, я не могу назвать вам точные сроки, но я знаю, что мы со своей стороны очень стараемся, чтобы эти переговоры успешно завершились.

– EC заинтересован в развитии транспортного коридора через Казахстан?

– Транскаспийский транспортный коридор, который в Казахстане называют “Срединным коридором” или “Шелковым путем”, является одним из приоритетных и в то же время наиболее успешных проектов. Недавно в Ашхабаде состоялась встреча министров Центральной Азии и представителей Европейской комиссии. Этот транспортный коридор важен не только из-за российской агрессии, которая стала мощным стимулом для его ускоренного развития, но и потому, что пандемия COVID-19 показала нам недостатки в наших цепочках поставок. Мы поняли, что для надежности транспортных потоков необходимо иметь несколько альтернативных путей. Вы упомянули китайскую программу “Один пояс, один путь”. Мы воспринимаем возрождение Шелкового пути, как его называют, как стратегически важный проект. До того как я приехала сюда, я хотела разобраться, где именно проходит этот Шелковый путь, и мне объяснили, что это не одна дорога или железная дорога, а целая сеть маршрутов, охватывающих всю Центральную Азию. И именно это мы хотим развивать – расширять транспортные и другие виды связи между Азией и Европой, ускоряя их развитие. Европа на самом деле приносит пользу всем странам, через которые проходят эти маршруты. Эти перевозки между Азией и Европой выгодны всем странам. Казахстан, конечно, является самой крупной страной, но мы также стремимся укрепить связи между всеми государствами Центральной Азии.

Сейчас, если вы хотите попасть в Ашхабад, вам нужно лететь через Стамбул, а это довольно сложный и длинный маршрут. Почему бы не использовать более короткие внутренние маршруты между странами Центральной Азии? Нам нужно создавать более прямые пути для более эффективного сообщения. И речь не только о транспорте, но и о визовых и других процедурах. Поэтому мы пытаемся понять, есть ли в Центральной Азии возможность улучшить эти связи, что могло бы принести пользу всему региону. Мы имеем технологии, которые позволяют изменить процессы, и у нас есть общий интерес в их применении. Нам нужно много работать, чтобы сближать наши страны и развивать это сотрудничество. Сегодня, в условиях глобальной интеграции, никто не может позволить себе работать в одиночку. Для нас важнейшим приоритетом является модернизация портов, включая речные порты на Каспийском море. Но одной из серьезных проблем остается бюрократия.

Попробуйте проехать через несколько границ – вы поймете, сколько времени теряется на проверку документов. Таможенные процедуры во всех странах примерно одинаковы, и мы видим, что их можно упростить, в том числе посредством цифровизации. Это значительно облегчит работу компаниям, снизив бюрократическую нагрузку.

Поэтому важно расставить приоритеты, уделяя внимание упрощению этих процессов, а также предоставлению кредитов на строительство дорог, железных дорог и всей необходимой инфраструктуры.

Важную роль в этом играет и цифровизация, включая спутниковую связь. Мы видим все эти процессы как часть глобального проекта по соединению Европы и Азии.

– Климатические изменения и последствия. Есть ли глобальные проекты по переселению населения из Европы в другие части континента?

– Изменение климата – это важная и неотложная проблема, о которой в Европейском союзе начали говорить одними из первых. Климат остается ключевой проблемой для всех. Я помню картинку, которая была опубликована в The Economist в период ковида. На ней было изображено, как волна океана приближается к маленькому городку, первая волна – это COVID, вторая волна – экономический кризис, а третья волна – это уже изменение климата. И я думаю, это самая крупная волна – угроза, нависающая над всеми нами. Весь мир сегодня сталкивается с последствиями стихийных бедствий, как это происходило в Монтеррее, где все было разрушено. Наводнения в Казахстане, а также в таких странах Европейского союза, как Греция, Италия, Испания, и в моей родной Словении – все это примеры растущей климатической нестабильности. Но мы продолжаем справляться с восстановлением после этих катастроф.

В Баку проходила 29-я конференция сторон Рамочной конвенции ООН об изменении климата (COP29), где лидеры всего мира обсуждали будущее планеты. Если температура повысится на 3°C, будут уничтожены многие острова. Если вы посмотрите на эти маленькие острова, я вспоминаю, как премьер-министр Кирибати стоял по колено в воде и говорил, что это место, где когда-то жили люди.

Мы должны больше инвестировать в новые технологии. На данный момент многие экологически чистые технологии, такие как водород, не приносят прибыли, поэтому в них не инвестируют. Но для того, чтобы эти технологии развивались, необходима политическая воля и осознание того, что стихийные бедствия помогают нам взглянуть на проблему с новой точки зрения. В долгосрочной перспективе, я думаю, мы будем сталкиваться с проблемами, вызванными последствиями климатических изменений. Нужно задуматься, сколько войн и конфликтов может возникнуть в будущем из-за того, что природных ресурсов становится все меньше. Нам нужно предпринимать действия, чтобы остановить это. Это также приведет к перемещению населения, но, вероятно, не в таком масштабе, как вы упомянули, «что все жители Нидерландов будут переселены в казахскую степь». Но этот процесс будет происходить постепенно, как это всегда происходило в истории человечества. Он не начнется в ближайшие годы, но может стать реальностью в будущем – в ближайшие десятилетия и столетия.

– Как сохранить мир, когда воды становится все меньше? Ваши рекомендации на упреждение или опережение конфликтов.

– Вопрос водных ресурсов в Центральной Азии был всегда актуален. Когда я работала в ОБСЕ в прошлом десятилетии, вопрос воды был основным в регионе. Страны Центральной Азии давно обсуждают проблему Арала, но теперь речь идет не только о реках, но и о новых плотинах, которые строятся в Афганистане. С переходом к альтернативным источникам энергии вода становится важным элементом. Вода – это чистый ресурс, но любое вмешательство в природу имеет последствия как для климата, так и для экосистем. Строительство новой инфраструктуры, которая сокращает потоки воды, может привести к серьезным конфликтам, и Центральная Азия – один из таких регионов, где эти проблемы могут возникнуть.

Если вы спрашиваете меня о рекомендациях, то сейчас есть положительная тенденция – сотрудничество на высоком уровне между странами Центральной Азии. Ранее такие встречи были редкими, но теперь министры регулярно встречаются, и есть надежда на более активное сотрудничество. Мы также видим участие Европейского союза, и такие встречи – это места, где необходимо обсуждать политические решения. Нужно договориться о том, чтобы не вмешиваться в водные ресурсы без согласования и решения проблемы на политическом уровне. Мы должны искать решения, которые устроят все стороны, и избегать принятия мер, способных привести к экологическим катастрофам. Диалог и хорошее сотрудничество между странами – единственный путь к решению этих проблем.

– Как Вы знаете, мы провели референдум по строительству АЭС в Казахстане. Ваше мнение, АЭС решит проблемы с энергетикой?

– Ядерная энергетика – это вопрос, который на самом деле разделяет Европейский союз, у нас нет общей позиции, потому что разные государства – члены ЕС придерживаются разных взглядов. В Словении у нас есть одна атомная электростанция, и сейчас в моей родной стране идет большая дискуссия о строительстве не новой АЭС, а о строительстве второго блока этой атомной электростанции. Это огромная дискуссия.

АЭС не приводит к выбросам парниковых газов, в этом и заключается прелесть ядерной энергетики, она дает много энергии, но возникает вопрос о ядерных отходах – как их хранить или же вопрос использования воды и другие. Наша собственная атомная электростанция на самом деле находится в зоне землетрясений.

Поэтому мы хотим быть уверены, что она безопасна и что у нее есть безопасные технологии. Но опасения существуют, потому что каждый элемент представляет определенную опасность. Франция, как вы знаете, является большим сторонником ядерной энергетики.

Сейчас французы работают с Казахстаном не только по добыче урана и так далее. Но есть такие страны, как Австрия, которые категорически против ядерной энергетики, как вы знаете, а в Германии, после аварии на Фукусиме, все АЭС были закрыты.

Один из способов обеспечить переход к “зеленой” энергетике, поскольку мы не можем сразу перейти к возобновляемым источникам энергии и не можем отказаться от ископаемого топлива, это использование ядерной энергетики – своего рода средний вариант между ископаемым топливом и возобновляемыми источниками энергии. Поэтому мы вовсе не против строительства атомных электростанций. Казахстан собирается подойти к этому вопросу, но на чем мы очень настаиваем, так это на безопасности. Безопасные технологии, насколько это возможно, и эффективная утилизация ядерных отходов.

Бактыгуль БУРБАЕВА, Астана