Уят, любовь и прочие обстоятельства: что заставляет казахстанских женщин годами страдать от побоев

Очередная трагедия, произошедшая в Туркестанской области, потрясла казахстанцев: на глазах четверых детей отец-дебошир забил их мать до смерти. Печально, но факт, случаев жестокого избиения в семьях страны меньше не становится. Самое страшное, что от этого страдают дети, вынужденные годами наблюдать за систематическим насилием в доме. Надо ли говорить, как в дальнейшем это может повлиять на их судьбы. Однако 30% казахстанских женщин, получившие помощь в кризисных центрах, вновь возвращаются к своим обидчикам, и круги ада повторяются. Почему жертвы бытового насилия молча терпят побои, издевательства и унижения, читайте в материале Liter.kz.

Специалисты отмечают, что практически в каждой третьей казахстанской семье происходит один из видов насилия над женщинами: физическое, психологическое и экономическое.

И если в первом случае последствия в буквальном смысле налицо – синяки, гематомы, ссадины, а порой и переломы, то последние еще нужно доказать, и не всегда это удается.

Председатель правления ОЮЛ "Союз кризисных центров" Зульфия Байсакова сообщила, что если раньше на телефоны доверия ежегодно поступало около 15 тысяч звонков по вопросам насилия, то сейчас эта цифра увеличилась вдвое. При этом надо понимать, что далеко не все осведомлены о работе таких служб и не каждый готов поделиться своими проблемами, хоть и анонимно.

Кризисные центры, работающие в Казахстане, все разные. Где-то функционирует лишь один кабинет, где консультируют юристы, где-то просто телефон доверия, а где-то работает полноценный приют, где женщины могут проживать до полугода. И если раньше в год в эти центры обращались до 5 тысяч человек, то сегодня их около 7-8 тысяч. У нас около 30% женщин после получения помощи в кризисных центрах возвращаются в семью, 12% из этих 30% вновь обращаются к нам. Другая их часть уходит к родителям, – говорит Зульфия Байсакова.

По словам специалиста, многие женщины возвращаются в семьи после избиений и издевательств в связи с социально-экономическими условиями, в которых они находятся. В первую очередь причина в финансовой зависимости. Очень много семей живут в квартирах или домах родителей супруга или сожителя.

При этом очень грамотно еще до брака записываются квартиры именно на мужей, поэтому женщина не может претендовать на жилье. И, к сожалению, зачастую, даже если в семье есть дети, при разделе имущества это не играет никакой роли.  Второй момент: к сожалению, мы наблюдаем из года в год, что женщины теряют уровень образованности. Если раньше мы наблюдали практически у каждой женщины специальное образование, техническое, то на сегодня это все ограничивается только школьным аттестатом. У нее нет образования, но к 25 годам она имеет 2-3 детей, а то и больше. Отсутствие правового уровня знаний, каких-то профессиональных навыков, которые давали бы ей возможность зарабатывать, – все это определяет ее очень большую зависимость, особенно экономическую, от своего супруга. Ну и третий момент, сейчас об этом часто говорим, что необходимо ввести единое пособие на каждого ребенка, независимо от статуса семьи. Тогда бы женщина могла смело забрать троих детей, на детское пособие она кормила бы их и пошла работать, чтобы содержать и себя, – считает глава кризисного центра.

Спикер отмечает, что не урегулированы в Казахстане и алиментные обязательства. Даже если суд их назначает, далеко не каждый торопится содержать своих же детей, долги, конечно, копятся, но с этим, как правило, ничего не делается. И вновь мы возвращаемся к вопросу о финансовой незащищенности и юридической неосведомленности.

Доказать трудную жизненную ситуацию достаточно сложно человеку необразованному. Женщине нужно писать заявления, предоставлять миллионы справок, доказывать, что дети нуждаются в поддержке. А она этого не может, поэтому вынуждена возвращаться к супругу, который минимально, но наладил быт своей семьи, приносит хоть что-то покушать, находит возможность оплатить хоть маленькую времянку. При этом, когда мы смотрим на развитие личности, женщина проигрывает, у нее нет образования, появляется апатия к жизни, она не развивается. К побоям со временем привыкает. Я удивляюсь такому терпению. Потому что в нашем кризисном центре проживают и матери шестерых детей. Но согласитесь, что бытовое насилие не началось неделю или месяц назад, на протяжении рождений детей, ну минимум 13-15 лет, она терпела побои. Факт, что между одним случаем избиения или психологического насилия и вторым из года в год временные рамки сокращаются. Агрессору очень нравится управлять своей жертвой, – отмечает Зульфия Байсакова.

Сейчас в Казахстане для жертв бытового насилия работает телефон горячей линии 150, все звонки принимаются бесплатно, а главное – анонимность гарантируется. Понимая, что не всегда у женщин есть возможность позвонить и озвучить свою проблему, кризисные центры принимают и сообщения по номеру 8 708 10 608 10. В нескольких случаях стражи порядка предотвращали трагедию, определяя местонахождение обратившихся через мессенджер по геолокации.

Во временные приюты матери с детьми нередко попадают и из больниц. Сюда их привозят неравнодушные медики, не поверившие в легенду пострадавшей о неудачном падении на ровном месте, после которого на ней и живого места не остается.

Мы же всегда надеемся на лучшее, тем более, когда столько лет проживаем с человеком. Как правило, после факта насилия у агрессора наступает период, когда, якобы осознавая свою вину, он начинает замаливать грехи, просить прощения, дарить подарки, засыпать обещаниями, что больше такое не повторится. Нам, сторонним людям, легко осудить, но все моменты красивой счастливой жизни им трудно забыть, за эти иллюзии они и держатся. А ведь последствия насилия очень тяжелые. За ушибами и гематомами кроются инсульты, нарушения двигательной системы, психосоматические заболевания. Самое страшное, что дети, являясь свидетелями этого всего, страдают и испытывают тот же страх и ужас, что и мама. Отчего, к примеру, взрослый мальчик не может контролировать мочеиспускание и писает по ночам в кровать. Мы с такими случаями сталкивались, и не раз, – отмечает специалист. 

Никуда до сих пор в нашем обществе не делось и пресловутое "уят" и "ребенку нужен хоть какой-то отец". Наверное, мы еще долго будем искоренять из нашего восточного менталитета подобные однобокие суждения. Ведь тиран может воспитать или подобие себя, или очередную жертву абьюза. Родственники в таких случаях тоже не спешат поддержать и живут по принципу "сама выбирала – сама и живи". Помощь со стороны близких, как правило, оказывается лишь в 30% случаев.

Специалисты отмечают, что сейчас невозможно нарисовать четкий психологический портрет женщины, страдающей от бытового насилия. Комнаты в приютах могут делить и грамотные образованные люди, и едва закончившие 11 классов. Средний их возраст варьируется от 25 до 45 лет.   

Агрессор – это человек с заниженной самооценкой, раз он поднимает руку на женщину, налицо высокий уровень безответственности, отсутствие стратегии развития и понимания своей семьи, – констатирует Зульфия Байсакова.

Психолог Анастасия Стеблянко утверждает, что причины возникновения модели "тиран-жертва" следует искать в детстве. Если ребенок рос в семье, где насилие, крики, скандалы и ругань были нормой жизни, то вырастая, он ищет себе партнера по образу и подобию таких же нездоровых отношений, других он, к сожалению, не знает.

Если говорить о том, почему жертвы не уходят и доводят до трагедии, то у них просто нет другого представления отношений с обидчиком. А тиран, используя свое право причинять насилие, однажды может не рассчитать свои силы – это если говорить очень упрощенно. Обычно же побои – это не постоянное явление, есть активная фаза, есть и затишье. И когда наступает это самое затишье, женщина понимает, что это то, чего она хочет, то, что ей нравится, а собственно побои – это скорее исключение. Женщина в позиции жертвы вообще не допускает, что такая форма сосуществования ненормальная, – говорит психолог.

Как правило, тиран строит свои отношения таким образом, что его супруга или сожительница становится зависимой: финансово, эмоционально, психологически. Она даже не представляет себя самостоятельной единицей.

В этом случае женщина не способна отделиться от него, потому как в голове у нее установка, что если она станет самостоятельной, то умрет от голода.  Для нее есть определенная выгода оставаться в таких отношениях. Эта выгода заставляет ее молчать и приносить в жертву даже детей. Выгода бывает прямая, это о финансовой зависимости, а бывает косвенная. Последняя про то, что "если я чего-то не делаю, то я чего-то не получаю". Например, если я не заявляю родственникам, что меня не устраивают эти отношения, то я не получаю выговор или очередной скандал от своего партнера. Это такая косвенная непрямая выгода, но чаще всего именно из-за нее человек, который находится в зависимых отношениях в позиции жертвы, молчит, - резюмирует специалист.

Как не прикрывай и под каким соусом не подавай обществу, побои и издевательства остаются насилием, которое нельзя оправдать никакими обстоятельствами. Пока жертвы будут выгораживать своих обидчиков, строить иллюзии, надеяться на просветление, бояться осуждения абсолютно чужих людей, новостные ленты то и дело будут пестрить заголовками об очередной семейной трагедии. Для одних это просто новости, для других – реалии жизни. Страшно, что все это происходит на глазах у детей. Они не выбирали этого, но вынуждены терпеть и страдать. Вот только за что и почему?